Проходные и полупроходные (откармливаются и растут в море, а размножаются в реках) – осетр, сиг, севрюга, кета, белуга, благородный лосось, нерка, вобла, плотва, судак, красноперка, чехонь.

Морские – сельдь, треска, морской окунь, сайра, сардина, камбала, скумбрия, ставрида, анчоус, тунец.

Стоп!

Усилие воли, еще усилие! Концентрируюсь и переключаю внимание. Прочь от рыбы! Иначе, зациклюсь на ней и растеряю связность и плавность мысли. Перехожу к «Молоку, сметанам, козьим продуктам, кумысам, простоквашам».

Нет смысла перечислять все наименования молочной продукции, представленные в нашем холодильнике. Их много. Уверен, в магазинах продается еще больше, но хозяин часто ведет себя консервативно и покупает одни и те же понравившиеся ему продукты.

В принципе, все торговые марки похожи друг на друга, и продукция их похожа. Технология изготовления-то одна, и если кто-то использует пальмовое масло в качестве консерванта, то и другие туда же. Ведь если делать ставку на натуральное и дорогое, рынок сбыта скукожится невероятно, и прибыли никакой не извлечешь. Особенно сейчас, когда, говорят, на дворе свирепствует кризис, и народ экономит на всём. Я, правда, этого не чувствую.

Мой самый любимый молочный продукт – натуральные сливки, которые хозяину время от времени перепадают от знакомого фермера по имени Севостьян. Севостьян выбирается из своей глуши примерное раз в месяц и объезжает жителей нашего поселка, предлагая молочку – собственно молоко, сливки, сметану, творог, масло, простоквашу и даже ручного изготовления сыр. У фермера всё вкусно и всё дорого. Как говорит Женя: «Этот барыга никогда себя не обманет, но хоть товар продает достойный!». Что же по мне, то мне Севостьян нравится – мужик улыбчивый, компанейский и еще ни разу не подсунул лежалой или прокисшей молочки. За это его ценю и уважаю.

О! Что-то вспомнилось! Немножко и не в тему, но рассказать хочется.

Как-то раз торговать вместо Севостьяна приехала его жена – Ливадия. Дама видная, с внушительным бюстом и бедрами, заставляющими вспомнить высокогорья Кавказа на картинах передвижников старой школы. Хотя можно и не вспоминать, а просто отметить, что чувственность из нее так и перла, сквозила в каждом шаге, в походке вообще, в повороте головы, в улыбке, во взгляде.

С собой Ливадия привезла несколько сот килограммов товара (полный набор) в миниатюрном рефрижераторе на прицепе. На календаре значились предпраздничные выходные, поэтому она отторговалась довольно быстро и очень успешно. И уже собиралась возвращаться к себе на хозяйство, но тут её пути-дорожки пересеклись с Женей, и дальше произошло то, что произошло.

Машина Ливадии джип «Тойота» заглохла аккурат напротив нашего дома и перекрыла весь проезд – ни туда, ни сюда. А Женя в это время поливал цветы на участке. Поскольку хозяин – человек неравнодушный к прекрасному полу, он, завидев, что у знакомой женщины случилась беда, немедленно предложил свою помощь. Совместно с Ливадией и двумя соседями-близнецами из дома по соседству они затолкали джип и рефрижератор к нам на территорию, Женя закрыл ворота и повел фермершу на террасу пить чай.

Фермерша пребывала в расстроенных чувствах. Её можно понять: машина сломалась (как всегда, в самый неподходящий момент) – и как теперь добираться до дома? Непонятно.

Джип – не иголка, его просто так не завернешь в платочек и не отнесешь к портному для починки, нужно вызывать эвакуатор и тащить его на сервис, потом ждать, когда сделают, потом платить чёртову уйму денег – в общем, одно сплошное разорение и геморрой.

Ливадия смотрела на заглохшего железного коня, и слезы наворачивались у нее на глаза. Женя, как мог, пытался утешить её – и у него получилось! Он позвонил знакомому автомеханику из авторизованного сервиса «Тойота» и вызвал его к нам в поселок – сразу со всем диагностическим оборудованием и набором автозапчастей. Механик, конечно, обрадовался левому колыму и пообещал, что будет немедленно и сделает всё в лучшем виде. И действительно прибыл минут через пятьдесят (выходные, лето, машин немного, красота!).

Как оказалось, у джипа случилась проблема с бензонасосом. Неполадка серьёзная, возни с нею – мама дорогая! Упорной работы на несколько часов! А еще нужно найти по Интернету новый (или б/ушный) бензонасос, съездить за ним, вернуться назад – морока на весь день. Автомеханик объявил Ливадии сумму – у бедной фермерши чуть не случился удар. Вся торговля – псу под хвост, все деньги уйдут на ремонт машины, и хорошо, если еще хватит!

Тут в процесс торговли вмешался Женя. Пользуясь своими дружескими и деловыми отношениями с автомехаником (Володей), он, во-первых, сбил цену с самой стоимости работ, во-вторых, упросил Володю просто отремонтировать бензонасос на месте. А Володя, известно всем, запросто может это сделать. В итоге, цена ремонта упала в четыре раза, фермерша воскресла, как птица Феникс из пепла – и даже еще круче воскресла.

Володя засучил рукава и взялся за работу, а Ливадия немедленно (сама!) бросилась в объятия Жени и повлекла его (силой) наверх – общаться в тесном кругу. Женя, конечно, попротестовал для проформы пару мгновений, но тут же сдался. Он чувствовал, что фермерша горит желанием отблагодарить его от чистого сердца – а против таких дамских порывов он устоять, в принципе, не в силах.

Они быстренько пробежались по всему дому – Женя устроил Ливадии экспресс-экскурсию, начиная с первого этажа и до самого чердака. Почему-то именно чердак возбудил фермершу более всего, она горячо нашептала Жене в уши, чтобы он (после принятия водных процедур) ждал её именно там, и понеслась в ванную.

Как известно, желание женщины – закон, Женя не стал протестовать и принял правила игры таковыми, какие они есть. На чердаке у нас весьма уютно, в воздухе растворена романтическая атмосфера, ее сгустки витают под потолком и катаются по полу, а многочисленные лежанки наводят на мысль, что чердак – зона, пригодная для любви! Наверное, именно это уловила Ливадия своим чутким женским сердцем – и в чутье ей не откажешь!

Когда она поднялась наверх, Женя уже был тут как тут. Флюиды еле сдерживаемой обоюдной страсти можно было распознать без специальных очков, намазать на хлеб или вычерпать огромной кухонной ложкой – и даже не требовалось никакого алкоголя (чтобы смазать шероховатости первой в их жизни интимной близости).

Напор Ливадии был страшен. Вероятно, она – «Козерог» или «Лев» и привычна властвовать в саванне. Она швырнула Женю (постаравшись, чтоб тот не убился) на один из свежезаправленных матрасов, а сама плюхнулась рядом на спину. Приподняла Женю и водрузила на себя, ухватив хозяина за зад и направляя его по правильному пути. Обвила железными ногами, надавила, придавав ускорение, и расслабилась, настроившись на удовольствие. И Женя пошел скакать, как заправский мустанг под плетью мощного джигита!

Матрас под любовниками заходил ходуном, перекатываясь волнами и временами напоминая бурю на Черном море. Буря вышла что ни на есть правдоподобная и реалистичная. И крики матросов (Ливадии и Жени) разрывал воздух так же свирепо, как и крики настоящих моряков, борющихся за свои жизни в пене морской.