– Вы имеете в виду, что ей было больно перед смертью? – осторожно поинтересовался Михаил.

– Нет, ей больно сейчас. Она кричит от боли, а еще от обиды.

– Откуда вы знаете?

– Я? – Незнакомец обернулся, и безумие в его взгляде сделалось очевидным. – Я ее слышу. Каждую ночь она молит о справедливости. А ты? – Грязные пальцы сомкнулись на запястье Михаила. – Ты разве не слышишь? Ты должен слышать, должен ее чувствовать, потому что ты...

– Григорий! – От строгого оклика незнакомец враз поник и вроде как сделался ниже ростом, прощально махнул рукой и бросился в прибрежные кусты. – Григорий, ну что за дела такие? Не успели наши гости освоиться, а ты им уже докучаешь, – послышалось ему вслед.

Степаныч держал Надежду Павловну под руку и выглядел при этом строго, как заправский школьный учитель.

– Михаил, вы не волнуйтесь, это Григорий Пугачев, здешний пастух, – он проводил незнакомца печальным взглядом. – Григорий – славный парень, мухи не обидит, но есть у него одна слабость – любит выпить, а когда выпьет, становится неуправляемым. Так что я вас настоятельно прошу, Григорию алкоголь не предлагать и денег в долг не давать.

– Да я не волнуюсь, – Михаил пожал плечами. – Просто странный он какой-то, точно не от мира сего.

– Правда ваша. Это последствия давнего ранения в голову. Григорий служил в Афгане, туда уезжал самым обыкновенным парнем, а оттуда вернулся уже вот таким... необычным.

– Бедный мальчик, – Надежда Павловна вздохнула, но лицо ее тут же расцветила улыбка. – Миша, а у меня есть замечательная новость! Василий, – она бросила озорной взгляд на своего спутника, – дал добро на копательные работы. Будем искать потайной ход, ведущий из дома в часовню.

– Наоборот, Наденька, из часовни в дом, – уточнил Василий Степанович. – А вы, молодой человек, куда это в такую рань собрались? Чего вам не спится после вчерашнего-то веселья?

– Не спится, – усмехнулся Михаил, вспоминая, чем для него закончилось вчерашнее веселье. – Хочу в пруду окунуться перед работой.

– Понимаю, – Степаныч расплылся в хитрой улыбке. – Когда-то и сам был рысаком, четырех часов на сон хватало. И куда что девалось?

– Ай, бросьте, Василий, вы и сейчас еще мужчина хоть куда. – Надежда Павловна кокетливо поправила прическу, подмигнула Михаилу. – Миша, только осторожно там, в пруду, я слыхала, что он глубокий.

– Для искусственного водоема действительно очень глубокий, почти везде уже у самого берега глубина приличная, но если купаться у лодочной станции, где все местные купаются, то проблем никаких не будет. Там еще во времена графа специально песка намыли. Плавать, я надеюсь, умеете?

– Умею, – кивнул Михаил.

– Ну, в таком случае не станем вам мешать. Только не забывайте о времени, в половине девятого вот здесь, у беседки, состоится сбор отряда. Будем совместными усилиями определять фронт работ.

...Вода в пруду была приятно прохладной и на удивление чистой. Михаил отплыл от берега, перевернулся на спину, уставился на выцветшее от жары бледно-голубое небо. Что ни говори, а решение отправиться в Антоновку было правильным и, если судить по происходящим событиям, весьма своевременным. Жаль, что тот странный тип, Пугач, не успел договорить, глядишь, и рассказал бы что-нибудь интересное. Да не беда, у него еще целое лето впереди.

В означенное место он явился ровно в половине девятого. Оставшегося после купания времени как раз хватило, чтобы принять душ и побриться. На площадке к тому времени собрались почти все его товарищи, не хватало лишь Даши и Макса, зато, к удивлению Михаила, помимо стройотрядовцев здесь присутствовали двое из местных. Петр, парень, который прошлой ночью инструктировал его, как лучше доставить Аглаю до дома, и Люся, та самая аппетитная блондинка, которая так не понравилась Даше. Они держались особняком, к стройотрядовцам не подходили, но если Петр чувствовал себя не в своей тарелке, то Люсю явно ничто не смущало. Появление Михаила она встретила улыбкой и даже махнула рукой в знак приветствия. Он улыбнулся в ответ, поздоровался с присутствующими и, от греха подальше обходя знойную антоновскую красавицу стороной, направился к Степанычу и Надежде Павловне.

– Двоих не хватает, – Степаныч посмотрел сначала на наручные часы, а потом на Надежду Павловну.

– Скоро подойдут, – та виновато пожала плечами, – я просила ребят, чтобы их разбудили.

– Разбудили? – Степаныч удивленно приподнял брови.

– Посещение клуба не прошло без последствий. Ребята устали. Вы меня понимаете?

– Честно говоря, не понимаю. Устать можно от работы, но как можно устать от безделья? – усмехнулся Степаныч и тут же махнул рукой: – Ладно, на первый раз мы этих бездельников простим. К тому же у меня тут появились желающие присоединиться к вашим изысканиям. Надеюсь, вы, Наденька, не станете возражать?

– Не стану, глупо отказываться от помощи, – Надежда Павловна улыбнулась Петру и Люсе. Петр тут же улыбнулся в ответ, а Люся лишь пожала плечами, наверное, давая понять, что она сама себе хозяйка и ни в каких разрешениях не нуждается.

– Не уверена, что от девочки может быть польза, – сказала Надежда Павловна, понизив голос.

– Ничего не могу поделать, – Степаныч тоже перешел на шепот. – Председательская дочка. Так что сами понимаете, Наденька. А вот парень очень толковый, за него я ручаюсь. – Он на мгновение замолчал, глядя куда-то поверх плеча Надежды Павловны, а потом добавил с хитрой улыбкой: – И за нее тоже.

Михаил обернулся – метрах десяти от них, в тени старой липы стояла Аглая. Вид у нее был нерешительный и очень смущенный. Было видно, что Степаныч застал ее врасплох и подходить к честной компании ей совсем не хочется.

– Эй, ну что ты там прячешься? – Степаныч помахал девушке рукой. – Присоединяйся к нам, коль уж пришла. Это Аглая, девочка не из местных, но тоже славная.

– Мы, кажется, с ней уже знакомы. Подвозили к Антоновке. Правда, Михаил?

Разглядывая приближающуюся Аглаю, Михаил лишь молча кивнул. Еще каких-то несколько часов назад девочка казалась совершенно недееспособной, а сейчас выглядела очень даже неплохо. Интересно, у местных какие-то особенные организмы, если после бессонной и весело проведенной ночи они умудряются казаться свежими и полными сил?

– Ну что, Аглая, ты тоже решила поучаствовать в восстановлении поместья? – поинтересовался Степаныч с хитрой улыбкой.

– Василий Степанович, я не... – она растерянно огляделась по сторонам, поймала насмешливый взгляд Люси и, хоть и было очевидно, что пришла она в парк совсем не для того, чтобы помочь стройотрядовцам, решительно кивнула. – Да, я бы поучаствовала, если можно.

– Не можно, а нужно, – Надежда Павловна приобняла ее за плечи. – Рады видеть тебя в нашем маленьком, но дружном коллективе.

– Привет, – Михаил улыбнулся девушке.

В ответ она лишь молча кивнула. Наверное, чувствовала себя неловко из-за случившегося. Эх, надо было не возиться с ней прошлой ночью, а просто сдать с рук на руки бабушке. Может, сейчас она бы не испытывала к нему такой очевидной неприязни. Женщинам нравится быть беспомощными лишь в том случае, если ситуация целиком и полностью под их контролем, если беспомощность эта наигранная, а не реальная.