— Понимаю. Мы столько пережили… Я себя вообще стариком чувствую.

— Да нет, вовсе не поэтому. Ты прав я очень тебя люблю, но не как мужчину, а как друга или как брата.

— Да, я понимаю. — Он опустил голову.

— Ванечка, прости меня. Я давно должна была тебе сказать.

— Я все понимаю, — повторил он и обнял меня, — и ты прости меня за все.

Я рыдала и никак не могла успокоиться. Карина увезла меня к себе домой, Ваня остался один, и мне снова стало его жаль.

— Карина, как он там один? Ему тоже нелегко.

— Ничего страшного, — успокаивала она. — Он мужик. И потом, он не такое в жизни пережил, так что, за него не беспокойся.

Утром сердце у меня было не на месте. Я ходила из угла в угол и переживала, вдруг что-то произошло?

Не выдержала и позвонила Ивану:

— Ваня, у тебя все хорошо?

— Все в порядке, не волнуйся. Все забудется, вот увидишь. Я рад, что ты открылась, главное, чтобы тебе было хорошо. Имей в виду, что с ребенком я помогу.

— Спасибо, тебе.

Но чувство тревоги не покидало.

До самого вечера я не находила себе места. Денис уехал на дачу, Карина ушла гулять с Ванечкой, оставив меня в одиночестве и в тишине.

Я прилегла на диван отдохнуть после бессонной ночи, и в этот момент раздался звонок телефона:

— Здравствуй, Лена. Это Шуленин беспокоит, — раздался знакомый громоподобный голос. — Тут такое дело… Димка в больницу попал… В тяжелом состоянии.

Шуленин что-то кричал в трубку, но я ничего не слышала, в ушах отдавался пульс. Я вздохнула глубоко несколько раз и сказала, как можно спокойнее:

— Руслан, пожалуйста, повторите. Я ничего не поняла. Что с ним?

— Говорю, плох он совсем. Ты не могла бы приехать? Я на месте все расскажу.

Дыхание перехватило, и заболело внизу живота. Нет! Только не это! Я была готова грохнуться в обморок, и только голос Шуленина держал меня в сознании.

— Где он? — еле выговорила я и тут же закричала. — Куда ехать? Говорите адрес!

— В областной, на Луначарского. Я встречу.

— Выезжаю! — крикнула я и бросилась в прихожую.

Быстро собралась и выскочила из дома. За руль сесть побоялась, вызвала такси.

— Быстрее! На Луначарского!

Глава 42

У входа в больницу меня ждал Шуленин:

— Лена, ты только не волнуйся. Я, наверное, тебя сильно напугал. Димка предупредил, что ты в интересном положении. Теперь я и сам вижу. — Он попытался улыбнуться.

— Так он в сознании? — немного успокоилась я, может, все не так плохо?

— Был.

— Что значит «был»? — уставилась я на него и снова собралась упасть в обморок.

— Ему операцию сделали, он еще под наркозом. — Руслан взял меня под руку и повел к лифту.

— А что случилось?

— Случилась моя бывшая жена. Кристина. — Он виновато отвел глаза.

Я остановилась, снова она!

— Что она сделала?

— Понимаешь, это я виноват, простить себе не могу! Хотел припугнуть ее, а вот что получилось… Она от меня узнала, что Залевский объявил на нее охоту. На днях служба безопасности ему доложила, что она появилась в городе. Он сразу принял меры. Ты же понимаешь, он не мог допустить, чтобы она снова пришла к тебе.

Я сглотнула слезы, в этом весь Залевский, всегда он начеку и все время помогает мне.

— И что она сделала?

— Эта гадина как-то узнала, что он прилетает сегодня утром и подкараулила его прямо в аэропорту. С ножом. Сумасшедшая!

— С ножом? — прошептала я. — Она ударила его ножом?

— Да. Я всегда знал, что она ненормальная, но чтобы дойти до такого!

— Ее арестовали?

— Да, за это не волнуйся. Она получит по полной! Уж я постараюсь!

— За что же она его-то? Лучше бы ко мне пришла…

— Она решила, что он виноват во всех ее бедах.

— Понятно, она направила свою месть и ненависть на него… Она всегда изводила тех, кто мешал ей получать то, что она хотела…

— Ну теперь, она надолго оставит всех в покое.

— А вы жене его сообщили? — вдруг опомнилась я.

— Какой жене?

— Ну, той, из Франции.

— Да нет у него никакой жены… Милочка, он уже столько лет сохнет только по одной женщине. И ты точно знаешь, о ком я.

Я опустила глаза:

— Догадываюсь.

Конечно, его лучший друг все обо мне знает.

Мы вошли в палату. Дима лежал на кровати, лицо было белее, чем подушка, весь в каких-то трубочках и проводках. В голове помутилось, и я стала терять сознание.

Когда очнулась, уже сидела в кресле, возле кровати Залевского. Медсестра делала мне укол.

— Эй, ты чего всех пугаешь?

Я огляделась в поисках говорящего, а потом поняла, что это голос Залевского.

— Дима! — кинулась я к нему и схватила за руку. — Ты жив?

— Жив-жив, успокойся, — тихо проговорил он. — Пожалуйста, не скачи, сядь.

Я снова села в кресло, пододвинув его поближе к кровати.

— Я чуть с ума не сошла! Зачем ты к ней прицепился? — выговаривала я. — Пусть ко мне бы пришла, я бы с ней разобралась! — Я вспомнила, как была полна решимости убить ее и сейчас, если бы она появилась здесь, придушила бы собственными руками!

— Что, правда бы разобралась? — Он глянул на мой живот и попытался улыбнуться.

— Смогла бы, не сомневайся! — заявила я на полном серьезе.

— Когда счастливое событие? — Он показал глазами на живот.

— Э-э-э, скоро. Вот-вот.

— Почему ты до сих пор не вышла замуж за своего Ивана?

— Ты и это знаешь? — Я отвела глаза.

— Ты все еще не поняла? Я все о тебе знаю.

— Мы передумали.

Он счастливо заулыбался. И вдруг я увидела, как подо мной собирается лужа.

Мы в испуге уставились на нее.

— Это то, что я думаю? — спросил Залевский.

— Да, — испуганно прошептала я. — Воды отходят. Мамочка!

— А что, уже пора? Рано, наверное, я считал, ты должна родить в сентябре.

— Да нет, все в срок, — призналась я. — Так и знала, что у тебя с математикой хорошо, — похвалила я и вдруг закричала от жуткой боли.

— Что? Что такое?

— Схватки! Зови на помощь!

Он нажал на кнопку вызова, лег и уставился в потолок.

А я с ужасом поняла — подсчитывает.

Он недолго считал, тут же нахмурился и спросил:

— Ну и когда ты собиралась мне сказать?

— Что?

— Что это мой ребенок!

Эпилог

В ту ночь я родила девочку. А на следующий день Дима пришел ко нам в палату.

— Привет, девчонки!

— Дима, ты с