же решимость, что помогла ей прожить семь лет в башне и сохранить более-менее здравый рассудок. Она пережила заточение, так что Сибиллу точно как-нибудь перехитрит.

К тому же, во что бы не превратился Роб, ни он, ни народ Эльбы не заслужили Сибиллу в качестве будущей королевы. Малейн должна им всем помочь.

Сборы прошли в два этапа — сначала новый слой мази и преображение в зеркале, а потом платье. Малейн вытолкали за дверь, и ей пришлось немного подождать, потому что Роб безбожно опаздывал.

— Готова? — отрезал он, когда подошел. — Прекрасно. Пойдем.

Волнение вскипело внутри Малейн, когда она взяла Роба под руку. Ей вдруг отчаянно захотелось улыбаться. Она пыталась этому сопротивляться, но чувства оказались сильнее.

«Он не тебя сопровождает, дурочка, — ругала она себя. — Он идет кататься с Сибиллой. Ты здесь только потому, что оказалась не в то время не в том месте».

И все же она, против воли, впитывала каждый момент, проведенный рядом с ним.

Они больше не разговаривали, пока не оказались в карете. Малейн ожидала, что Роб сядет рядом, но вместо этого он уселся напротив и уставился в окно. Его спутницы для него будто бы не существовало.

Сибилла, похоже, хотела его изучить и заставляла Малейн пялиться на него что есть мочи. Но каждый раз, замечая ее взгляд, он упорно отводил глаза. А Малейн всё жалела, что в его лице совсем не было света. Роб выглядел злым и колючим, прямо как… как ее дядя. И это причиняло ей больше боли, чем все вчерашние издевательства Сибиллы.

— Что ты об этом думаешь? — резко спросил Роб.

Малейн вздрогнула. Сибилла, кажется, тоже не ожидала, что он заговорит.

— А… эм… О чем именно?

— Моя рука, — ответил Роб, расстегивая рукав. — Ты смотришь на нее.

Серьезно? Малейн откашлялась.

— Прости, — сказала Сибилла ее ртом. — Я просто задумалась и даже не поняла, куда смотрю.

— И всё-таки рассмотри получше, — сказал он всё тем же жестким тоном. — Ты должна понимать, во что ввязываешься.

Он почти обнажил культю.

— Не надо! — воскликнула Сибилла. — Давай потом, пожалуйста, — она заставила Малейн зажмуриться. — Не выношу вида искалеченной плоти.

Малейн вспыхнула от этих слов, хоть они были и не ее. Но ей всё равно стало стыдно. Лицо Роба и раньше казалось непроницаемым, а теперь оно и вовсе превратилось в подобие гранитной плиты.

— Понятно, — отрезал он, застегивая рукав. — Полагаю, тебе нужны будут отдельные комнаты на все случаи жизни.

Малейн мысленно усмехнулась. Этот взрослый угрюмый Роб всё-таки сохранил в себе остатки того самого Роба. Ее любимого. Настоящего.

Она попыталась воскресить в себе память о его предательстве, но у нее не получилось. Вместо этого ей страшно захотелось, чтобы их поездка продлилась подольше и Сибилла что-нибудь еще такое выкинула.

Но остаток пути они провели в тишине. Карета остановилась на окраине города, рядом с апельсиновой рощей. Малейн хотелось бы насладиться видом, но мешало каменное молчание, повисшее между ней и Робом.

— Прости, — наконец вздохнула Сибилла. — Я не хотела показаться грубой, но… Боюсь, я не привыкла видеть на последствия войны.

Роб впился в нее взглядом.

— Многие наши подданные не могут скрывать свои увечья так же эффективно, как посчастливилось мне. И тебе придется на это смотреть.

— Я понимаю. В будущем я привыкну, обещаю. Приложу для этого все усилия.

Сибилла кокетливо наклонила голову и одарила его улыбкой. Роб продолжил внимательно ее изучать, но в итоге немного смягчился. Они двинулись вперед и… к большому неудовольствию Малейн, их разговор превратился в приятную беседу.

Сибилла была хороша, этого не отнять. Образованная, воспитанная, в меру веселая, она всегда знала, когда задать вопрос, а когда промолчать и послушать мужчину. Как можно устоять перед таким совершенством? Наверное, о такой племяннице мечтал дядя Персиваль. А вместо этого получил Малейн.

Нужно отбросить ревность. Она здесь не за этим.

Малейн ждала паузы. Момента, когда Сибилла почувствует себя достаточно уверенно и не будет ожидать восстания. О, Малейн знала, что за это придется поплатиться. Ее тело всё еще болело от вчерашних побоев — магических и обычных, но должна сделать это ради народа Эльбы. И ради себя. И ради Роба.

— Остановимся здесь? — спросила Малейн, когда они проходили мимо колодца. — Хочу попить.

Роб уставился на нее так, будто у нее выросли рога.

— Ты… хочешь пить отсюда? — он с сомнением посмотрел на колодец. — Не уверен, что это безопасно. Вода может быть заражена, а может ее там вообще нет. Во время войны было несколько негодяев, которые…

— Хочу попить здесь.

Малейн стало трудно дышать. Сибилла уже вопила в ее голове и сдавливала ей горло. Голова закружилась, но Малейн всё равно неуверенным шагом пошла к колодцу, игнорируя раздирающую боль в коленях.

Проделав почти весь путь до поросших мхом ступенек, Малейн запнулась и полетела лицом вниз прямо на камень, молясь про себя, чтобы Роб успел ее словить. И он это сделал. Поймал ее за талию ровно за секунду до того, как она упала.

— С тобой точно всё в порядке? — спросил он, нахмурившись.

Малейн кивнула, чуть не согнувшись пополам от боли в животе, которую посылала Сибилла. Роб помог ей подняться к колодцу. Вот оно. Момент, когда она может это сказать. Ситуация, в которой ее слова будут иметь больше смысла.

Сибилла их не поймет, но Роб сможет. Если захочет, конечно.

— Всё в порядке, — выдавила Малейн. Губы ее почти не слушались. — Мне просто нужно было… держаться крепче.

Роб застыл. Усилием воли Малейн смотрела ему в глаза, и он выдержал ее взгляд.

— Что ты сказала? — прошептал он.

— Мне уже гораздо лучше! — воскликнула Сибилла. — Просто хотелось немного прохлады, вот и всё.

Она устроила великолепное представление. Тараторила что-то про жару, про свою слабость и про ловкость Роба. Малейн хотела бы ухмыльнуться, но уже не могла себя заставить.

На обратном пути Сибилла послала ей такую головную боль, что предложение Роба угоститься пирожными и кусочками засахаренных фруктов вызвало тошноту.

И всё же тех самых слов обратно не забрать. Зерно сомнения в его душе посажено, и Малейн не терпелось увидеть, как именно оно прорастет.

Глава 16

Роб ошарашенно смотрел на Сибиллу всю дорогу до замка. Сказать, что у колодца она вела себя странно — не сказать ничего. А ее слова… Держаться крепче. Это было сообщение, не могло не быть. Но сообщение от кого? Только одна принцесса понимала значение этих слов для него, и это точно не принцесса Сибилла.

Собственная одежда вдруг