— Ну, в самом ближайшем времени ваша подопечная предстанет перед федеральным окружным судом Бруклина. Прошение об освобождении под залог судья не удовлетворит. Это нужно принимать как должное. На время следствия девушку поместят в федеральную тюрьму. Место это хорошим никак не назовешь. Вы говорите, ваша подопечная не закалена улицей, а воспитывалась в монастыре, так? Боже мой! В таких местах полно агрессивных лесбиянок. Я говорю это с тяжелым сердцем. Полагаю, у вас в Колумбии все обстоит в точности так же.

Лус закрыл лицо руками.

— Dios mio,[32]— пробормотал он. — И как долго это продлится?

— Ну, боюсь, не меньше шести месяцев. Прокуратура должна подготовить обвинение, а работы у нее полно. Но нам отсрочка также пойдет на пользу. У ваших частных детективов будет время для работы.

Хулио Лус тоже не собирался идти на полную откровенность. Он не сомневался в том, что какие-то несколько частных детективов покажутся жалкими щенками по сравнению с целой армией головорезов, которых Роберто Карденас отправит на поиски человека, уничтожившего его дочь. Но тут адвокат ошибался. Карденас ни за что не пойдет на такое, потому что об этом обязательно станет известно дону Диего. Дон ничего не знал о тайной дочери, а он настаивал на том, чтобы знать все. Даже Хулио Лус считал Летицию Ареналь подругой Карденаса, уверенный в том, что в конвертах передает деньги на ее содержание. Лус никак не решался задать еще один, последний вопрос. Лимузин плавно затормозил у роскошного административного здания, на последнем этаже которого располагалась небольшая, но престижная юридическая фирма «Мэнсон и Барроу».

— Сеньор Барроу, если мою подопечную признают виновной, каков будет приговор?

— Разумеется, сейчас это трудно сказать. Все будет зависеть от смягчающих обстоятельств, если таковые будут, от моей работы, от того, какой судья будет вести дело. Но, боюсь, при нынешнем настроении общества правосудие посчитает необходимым создать пример. Пугающий пример, призванный остановить других. Где-то лет двадцать в федеральной исправительной тюрьме. Хвала небесам, что родителям бедняжки не придется это видеть.

Хулио Лус застонал. Барроу сжалился над ним.

— Разумеется, картину можно кардинально изменить, если ваша подопечная согласится помочь следствию. Тогда можно будет подавать ходатайство о сделке с правосудием. УБН охотно идет на такое, снимая обвинения с мелкой рыбешки в обмен на информацию, которая поможет поймать крупного зверя. Так вот, если…

— Она ничем не сможет помочь, — простонал Лус. — Она ничего не знает. Она действительно ни в чем не виновата.

— Да, что ж… в таком случае, очень жаль.

Тут Лус говорил искренне. Он один знал, чем занимается отец задержанной девушки, и, определенно, у него и в мыслях не было открыть ей правду.

Май плавно перешел в июнь. «Глобальный ястреб» по имени «Мишель» бесшумно скользил над восточной и южной частями Карибского моря, подобно настоящему ястребу паря в восходящих воздушных потоках в бесконечных поисках добычи. И такое происходило не впервые.

Весной 2006 года в рамках совместной программы военно-воздушных сил и управления по борьбе с наркотиками один беспилотный самолет-разведчик летал над Карибским морем, поднимаясь в воздух с авиабазы во Флориде. Эта непродолжительная программа была в первую очередь демонстрационной. За короткий срок «Глобальному ястребу» удалось отследить сотни воздушных и морских целей. Этого оказалось достаточно, чтобы убедить военно-морское начальство в том, что у СНМП, Службы наблюдения за морскими просторами, большое будущее. Флот разместил заказ на закупку большой партии БСР.

Однако военных моряков в первую очередь интересовали российские подводные лодки, иранские канонерки, северокорейские корабли-шпионы. А головной болью УБН были контрабандисты кокаином. Вся беда заключалась в том, что в 2006 году «Ястреб» показывал то, что видел, но никто не мог сказать, что это такое — невинный корабль или судно с грузом наркотиков. И только теперь, благодаря Хуану Кортесу, сварщику с золотыми руками, правоохранительные органы получили список кораблей, числящихся в реестре Ллойда, с указанием названий и водоизмещения. Всего около сорока.

На авиабазе Крич, штат Невада, сменяющие друг друга операторы наблюдали на экране картинку, получаемую с «Мишель». Каждые два-три дня крошечный бортовой компьютер БСР регистрировал совпадение, идентифицировал описание палубы и надстроек, введенное Джереми Бишопом, с палубой и надстройками корабля, плывущего в море.

Как только «Мишель» получала совпадение, операторы авиабазы Крич связывались с убогим складом в Анакостии и докладывали:

— Говорит проект «Кобра». Мы видим сухогруз «Марипоза». Он проходит через Панамский канал, направляясь в Карибское море.

Отправив подтверждение, Бишоп выводил детали нынешнего рейса «Марипозы». Порт назначения Балтимор. Возможно, сухогруз уже взял партию кокаина в Гватемале или в открытом море. А может быть, еще не взял. Быть может, он доставит наркотик прямо в Балтимор, а может быть, темной ночью на бескрайних просторах Чесапикского залива перегрузит кокаин на борт быстроходного скутера. Или, возможно, в этот рейс наркотиков на «Марипозе» вообще не будет.

— Как нам быть? — спрашивал Бишоп. — Предупредить балтиморскую таможню? Или береговую охрану Мэриленда?

— Пока что рано, — следовал неизменный ответ.

Не в обычаях Поля Деверо было объясняться перед своими подчиненными. Свои мысли он держал при себе. Если следователи выйдут прямиком на тайник или даже сделают вид, что вышли на него при помощи ищеек, после двух или трех подобных случаев Картель уже не сможет считать это совпадением и примет ответные меры.

Деверо не собирался перехватывать груз на берегу и преподносить его другим на блюдечке с голубой каемкой. Его не интересовали торговцы наркотиками в Америке и Европе, он был готов оставить их местным правоохранительным органам. Целью Кобры было Братство, а нанести ему прямой удар можно было только в том случае, если перехватить кокаин в море, до того, как за него будет заплачено.

По привычке, оставшейся у Деверо с былых времен, когда его противниками были КГБ и спецслужбы сателлитов Советского Союза, он с величайшим вниманием изучал врага. Кобра впитывал мудрость великого Сунь Цзы,[33]изложенную в его труде «Искусство войны». Он относился с почтением к древнему китайскому мудрецу, который не переставал повторять: «изучайте своего врага».

Деверо было известно, кто возглавляет Братство, и он изучил дона Диего Эстебана, землевладельца, аристократа, прилежного католика, филантропа, кокаинового барона и убийцу. Он знал, что у него есть всего одно преимущество, которое не продлится вечно. Ему было известно про дона Диего, но тот ничего не знал про затаившуюся кобру.