Я стал к Ивану приставать:

— Расскажите ещё что-нибудь про вашу собаку.

А он сказал:

— Потом. Сейчас всё из головы вылетело.

Бывают встречи с интересными людьми, а это была встреча с интересной собакой.

— И в самом деле! Очень смышлёной и хозяйственной собакой оказалась эта Чарка. Мы даже и не думали, что такие…

Э. Н. И совершенно напрасно! Ведь животные не только думают, у них ещё прекрасная память, и особенно — память на добро. А радоваться, огорчаться, тосковать они умеют не хуже, чем люди! Но лучше бы животные не думали, а то иной раз просто стыдно становится за людей! Представьте себе, что вы сладко спите зимой в своей квартире, как вдруг распахивается дверь — и на пороге стоят два медведя с ружьями… Интересно, что бы вы тогда о них подумали?!

— Да уж ничего хорошего, наверное…

Э. Н. Вот и я о том же… Кстати, есть у меня на эту тему два рассказа. Один о том, как мы, не задумываясь, иногда причиняем животным зло, а второй… Впрочем, лучше прочтите сами рассказы.

ИСТОРИЯ С ЯСТРЕБОМ-ПЕРЕПЕЛЯТНИКОМ

Когда я был пионером, считал себя крупным знатоком зверей и птиц. Потому что прочитал три тома великого учёного Брема.

Я знал всех ящериц, лягушек, птиц. Мог запросто, увидев контур летящей в небе птицы, сказать:

— Это коршун. А это сокол-сапсан.

Тем более что тогда этих ящериц и контуров было очень много.

Не знаю, куда все они сейчас девались.

И вот однажды в лесу над озером Круглым я нашёл ястребиное гнездо. Я рассказал об этом приятелю Коле Судакову, такому же крупному специалисту, как и я. Мы залезли в гнездо и взяли двух птенцов из трёх.

И стали их растить.

Растить мы умели, и наши ястребы всё росли и наливались силой. Они становились всё красивее и крупнее. От них летел пух во все стороны. Иногда они клевались и при вылете из клетки опрокидывали лампы и вазы, пачкали вокруг себя всё, что могли.

Им явно было не место в городской квартире.

Мы ударились в панику: предлагали птенцов школьным живым уголкам, звонили в городской детский зооуголок. Но никто ястребов-перепелятников брать не хотел.

Как же глупо мы себя вели, когда брали их из гнезда. Что мы думали — соколиной охотой в городе заняться? Оказалось, это совсем не попугайчики-неразлучники, что будут мирно чирикать на шкафу.

Мне сейчас даже рассказывать об этом стыдно.

Короче, я однажды оставил окно открытым…

Как я потом узнал, Коля поступил так же.

Что стало с ястребами — не знаю. Скорее всего, они погибли от голода или их заклевали вороны… Есть у меня слабая надежда, что они попали в руки голубятников и те спасли их. Потому что голубятники иногда используют ястребов для спугивания голубей, слишком засидевшихся на недоступном месте.

Я счастлив, что третьего ястребёнка мы не тронули, и родители, наверное, вырастили хоть одного.

УКУС ГАДЮКИ

Это было в рабочем посёлке Рагациемс в Латвии. Мы с собакой Астрой, тибетским терьером, пошли к озеру искать янтарь. Около озера канал прокладывали экскаватором, и в отвалах песка янтарь можно было собирать даже очень крупный.

Собаке Астре янтарь был совсем ни к чему, она больше за компанию ходила, а я очень хотел кусок янтаря найти с мухой внутри. Такой янтарь редко, но встречается. И эта доисторическая муха меня очень интересовала. Я бы её с современной мухой сравнивал — у кого больше ног, больше крыльев — и узнавал бы, как мухи за тысячелетия развились.

Светит солнце, я янтарь ищу и вдруг слышу, моя Астра как залает, потом как заскулит. Обернулся, вижу: Астра рычит на маленькую чёрную гадюку, а гадюка в песке вьётся, тихо шипит и назад отползает.

«Укусила она или не укусила?» — думаю. И понял, что укусила. Уж больно моя Астра лапой морду трёт.

Я Астру схватил — и в деревню ходу. Там спрашиваю у стариков:

— Что бывает, если собаку змея укусит?

Они мне говорят, что собака день походит, потом становится вялой, судороги начинаются и дохнет.

— Караул! Моя собака уже дёргается, у неё судороги.

Я её в рюкзак посадил и в соседнюю деревню на велосипеде. Там ветеринарный пункт был.

Подлетел, стучу. Вышла женщина. Я ей говорю:

— Спасите мою собаку, её змея укусила! Женщина говорит:

— Наш ветеринар в отпуске. Мне жалко вашу собачку, только ничего не могу сделать. Я просто уборщица.

Я чуть не заплакал. А женщина говорит:

— Хотите ампулу дам?

— Какую ампулу?

— С противозмеиной сывороткой. Нам для коров выдают. Вы в больницу поезжайте, собачке там укол сделают.

— Если у вас ампула есть, дайте мне шприц, я сам себе, то есть собаке укол сделаю.

Уборщица говорит:

— Нет, это не так просто. Есть инструкция, как уколы делать. И не один, а несколько.

Она принесла мне ампулу в яркой картонной коробочке. И там была инструкция. Сначала надо было сделать укол из слабого раствора сыворотки. Потом укол корвалола, чтобы сердце стимулировать. Потом укол из концентрированного раствора. Потом ещё какой-то.

Я бросил у неё велосипед, выскочил на шоссе, сел на попутку и в город Тукумс бросился.

А собаке моей всё хуже. Лежит тихо в рюкзаке, только вдруг дёргаться начинает.

Шофёр меня к самой «Скорой помощи» подвёз. Я рюкзак с собакой оставил у входа, сам в чистую-пречистую больницу вхожу, где всё белое.

От этой белизны я ещё чумазее и грязнее стал. Врачи на меня с удивлением смотрят:

— Что с вами?

— У меня щеночек умирает, — говорю, — его гадюка укусила. Помогите!

Им показалось — «сыночек» умирает. Они требуют:

— Несите его немедленно сюда.

А как я с собакой вошёл, они на меня как закричат. И между собой сердито по-латышски заговорили. Я им говорю:

— Это не простая собака. Она в кино снималась. Она петь умеет.

Только они ещё больше сердятся. Тогда я им говорю:

— Да послушайте. Сегодня собаку укусили, завтра мальчика. А вы даже не знаете, как уколы делать надо. Вы бы хоть попрактиковались на собаке. Вот у меня ампула в кармане, а вот какая сложная инструкция.

Врачи задумались и говорят:

— Ведь правда, мы не умеем противозмеиной сывороткой пользоваться. А ведь мы же «Скорая помощь». Ладно, давайте вашу собаку сюда, будем её спасать. Только вы в своей одежде уходите на улицу. Когда надо будет, мы вас позовём.

Я на улицу пошёл и ждал целый час. Через час мне собаку вынесли. Она без сознания. Но врачи сказали: