— Очень интересное. Две серии. Он там борется с империализмом.

— А в детстве?

— Работает. И всё время рыбу ловит.

— Может, его кинодельцы украли? — предположил Аксёнов. — Чтобы в кино использовать против Индии.

Когда заговорили о похищении, все вспомнили об Олейникове.

— Алло, Чайка. Что делаешь?

— Играю в шахматы.

— Ничего подозрительного нет?

— Есть. Все у меня выигрывают.

— Какие-нибудь версии у тебя появились?

— Ничего не появилось, у меня голова пустая от всех этих катаний и кружков. И ноги болят.

— Оттуда мальчика не могли украсть?

— Отсюда? Не могли.

— Почему?

— Один из участников — милиционер. Он лучше всех играет.

— Чайка, Чайка, куда ты отправишься после шахмат?

— В секцию юных арфисток.

— Стой! Стой! — закричал Валера Готовкин. — На арфе же играют тётеньки!!

— Да. И гениальные дяденьки. В общем, меня туда ведут и я иду.

— Чайка! Алло! Чайка! — сказала Маша. — Продолжайте свои действия. Обо всём подозрительном сообщайте. Выходите на связь каждый час.

— Сверим часы! — прокричал Олейников.

— Сверим! — И все поставили часы на одно время.

Олейников отключился. Остальные ребята замолкли.

— Мы целый день работаем, — сказала Маша, — и у нас пока ещё ничего не прояснилось.

— Наоборот, даже затуманилось, — добавил Валера Готовкин.

— Что у нас затуманилось? — удивилась Маша.

— А вот что это такое — сапоги из шерсти овец, смешанных вместе?

— Обычные валенки, — ответила Маша.

— А зачем им валенки?

— Хотят перевозить мальчика через северную границу, — настаивал на своём северном варианте Дима Аксёнов.

— А я считаю, что мальчик и те, кто его похитил, скрываются в парке, — сказал Готовкин.

— Почему?

— Потому что там легче всего скрываться. Потому что туда привела собака. Потому что там интереснее всего: много всяких аттракционов. Там знаете что скоро будет?

— Что? — спросили одноклассники.

— Вот что! — Валера вытащил «Вечернюю Москву». — Читайте.

Ребята с удивлением прочли:

«ВПЕРВЫЕ В МОСКВЕ ГЕННАДИЙ ОВЧИННИКОВ — УКРОТИТЕЛЬ РЫБ. ВЫСТУПЛЕНИЕ С ГРУППОЙ ДРЕССИРОВАННЫХ СЕЛЁДОК.

В ПРОГРАММЕ:

1. Весёлый рыболов.

2. Скачки через половник.

3. Водное поло с теннисным шариком.

4. Прыжки через огненный круг.

Стоимость билетов увеличенная. Администрация просит приносить с собой бинокли. Начало селёдочного фестиваля в 15.00».

— Если нам не удастся захватить их при забирании продуктов, — сказал Валера, — мы обязательно возьмём преступников здесь. На этом селёдочном фестивале.

Ребята стали обсуждать детали предстоящих операций. Вдруг пришла Александра Семёновна.

— Вот. Я продукты принесла, — сказала она. — Можно их класть на белую плиту.

— Подождём, — сказала Маша.

— Как подождём? Чего подождём? — заволновалась бабушка. — Ребёнку будет плохо.

— А если продукты вороны склюют, ребёнку будет ещё хуже, — сказала Маша.

— Или они прокиснут на солнце, — поддержал Валера Готовкин. — Их надо класть ближе к вечеру.

— А где сапоги из шерсти овец, смешанных вместе? — спросил северный Аксёнов.

— Валенки, что ль? — спросила Александра Семёновна.

— Да, валенки.

— Они в починке. Вот я квитанцию приложила. Пойдут и сами получат. Пусть в очереди постоят.

«Ещё одно место, где можно сделать засаду», — подумал про себя Аксёнов. Он представил себе, как он пойдёт в валеночно-починочное ателье, увидит там военщину и тихо так скажет:

— Валенки вверх! Ваша игра окончена!

— Спасибо, Александра Семёновна, — сказала Маша. — Продолжайте вашу спокойную жизнь. Мы за вас в ответе.

Александра Семёновна помчалась дальше по своим воспитательным делам: делать из Чайки лауреата международных конкурсов и научных премий.

А вместо неё появилась Гуля Курбановна:

— Чем порадуете, ребята? Нашли мальчика?

— Пока не нашли. Но кое-какие концы есть, — ответила Маша.

— Какие же концы?

— А вот какие… Вот записка про еду и валенки. Есть сведения, что мальчика из города не увозили.

— Ещё какие-нибудь документы есть?

— Документов больше нет. Есть ощущения.

— Какие ощущения? — спросила майор милиции.

— Ощущения, что похитители скрываются в парке, — сказал Валера Готовкин.

— Почему?

Валера показал Гуле Курбановне программу дрессированных селёдок.

Гуля Курбановна была потрясена селёдочными возможностями. И вместе с тем она сильно расстроилась.

— Такими темпами они найдут мальчика, может быть, к пенсии.

Она поблагодарила ребят. Вышла и из автомата позвонила профессору Баринову:

— Товарищ профессор, ваши дети, по-моему, ерундой занимаются. Собираются мальчика там искать, где им самим интересно. В парке. Там, видите ли, дрессированные селёдки выступают.

— Я вам категорически запрещаю вмешиваться в их дела. Не мешайте ребятам работать.

Но Баринов очень заинтересовался селёдками и твёрдо решил, что обязательно пойдёт в парк в воскресенье со всей семьёй смотреть, что там выделывают эти необыкновенные дрессированные рыбы.

А Гуля Курбановна решила наоборот, ни за что не ходить. Потому что если эти селёдки покажут что-либо необыкновенное, мудрое и разумное, она после этого селёдку и в рот не возьмёт.

В половине четвёртого в служебном помещении произошло ЧП. Прибежал взмыленный Дима Олейников, он же Чайка. Он прибежал в белых тапочках, в пачке — это такая юбочка, в кисейной кофточке и сказал:

— Всё, хватит! Больше не могу! Я думаю, у этой бабки никакого мальчика вовсе не было. Никакой мальчик такой жизни не выдержит.

— Почему? Что случилось? — заинтересовались сотрудники.

— Ничего не случилось! Только мои железные нервы сдают. Эти арфы, кружки, квадратики! Дыхания и витамины! Я думаю, никто индонезийского мальчика не похищал. Он сам от этой бабки сбежал.

— Не от бабки, а от Буревестника.