— Нашли решение, говорите! — завопил мистер Коддрингтон. — Так что же, в таком случае, произошло прошлой ночью?

— Я могу поручиться за то, что Конни не выходила из дома, пока буран не разыгрался не на шутку, — спокойно сказал Гард.

— А может, она вызывала бурю, находясь в помещении? Кто знает, на что способны Универсалы? — Волосы мистера Коддрингтона, обычно зализанные назад, упали ему на глаза, когда он резко выбросил руку вперед, указывая на Конни.

Она собралась с духом, чтобы возразить ему, нехотя решившись снова заговорить:

— Никто этого не знает, даже я. Но я точно знаю, что не вызывала этой бури. Я пошла на берег, чтобы остановить белых лошадей и не дать им врезаться в утес. Можете мне верить, а можете не верить. Мое слово против ваших домыслов.

Громовая Птица пронзительно засвистела со своего насеста, и Орленок своей кошачьей походкой двинулся к Конни и встал перед ней. Он положил руку ей на плечо и посмотрел в глаза.

— Прости, что сомневался в тебе, Универсал, — сказал он.

Он выпустил ее плечо и встал рядом с Минотавром вторым ее телохранителем, скрестив руки на груди.

Морджик выпустил завиток белого дыма, который окутал ее теплым дыханием.

Кингу повернулась к мистеру Коддрингтону:

— Думаю, я могу говорить от имени других Советников. Основания для исключения Конни больше не выглядят такими уж убедительными. Разумеется, нужно будет посмотреть на эту метку собственными глазами, и если увиденное удовлетворит нас, то следует немедленно восстановить Конни в Обществе.

Некоторые на террасе сердито зашептались. Капитан Грэйвс поднял руку.

— Да? — сказала Кингу.

— Советник, вы можете говорить от имени Совета, но я знаю, что могу сказать за многих тут присутствующих членов Чартмутского отделения, если отмечу, что мы ничего не имеем против Конни лично, но обеспокоены тем, что вы недостаточно заботитесь о безопасности других. Девочка-Универсал опасна. Мистер Коддрингтон назвал ее бомбой замедленного действия; что ж, я только хотел бы напомнить, что она уже дважды теряла над собой контроль. Сколько еще таких случаев произойдет, прежде чем кто-нибудь погибнет?

Кингу серьезно кивнула и посмотрела на Морджика. Горящие глаза дракона мигнули, язык быстро мелькнул, пробуя воздух.

— Мы, конечно, должны помнить об этом, — сказала Кингу, — но я придерживаюсь мнения, которое, как я вижу, разделяют и ее друзья, — что мы лучше сможем помочь Конни, если она будет в Обществе. Конни была бы более опасна, окажись она в одиночестве.

Капитан Грэйвс склонил голову.

— Я понимаю вас, Советник, но уверен, что нельзя позволять ей продолжать свои упражнения без надзора! Кто знает, к чему приведут эти игры с ее силой?

— Да-да! — сказал мистер Коддрингтон, хватаясь за соломинку при виде того, как победа уплывает у него из рук. — Ее нужно держать под замком, пока все не разъяснится, так или иначе.

— Нет! — гневно сказал Гард, и его глаза загорелись красным огнем, как будто раскалился уголь, из которого он был сделан. — Она не преступница, Коддрингтон! Приставь к ней ее друзей, на здоровье, но прекрати преследовать ее только за то, что она обладает даром, которого ты не понимаешь!

Мистер Коддрингтон шагнул к горному гному. Гард поднял свой молоток.

— Довольно! — сказала Кингу, вставая между ними. — Предлагаю восстановить Конни в Обществе при условии, что она покажет нам метку Каллерво. Во-вторых, предлагаю оставить при ней охрану, но так, чтобы она могла жить своей обычной жизнью. Другие контакты или упражнения в умениях Универсала следует ограничите, кроме тех, которые необходимы для исследования ее состояния. Так будет до тех пор, пока мы не убедимся, что она не представляет угрозы для себя или окружающих. Мои коллеги со мной согласны? — Кингу окинула проницательным взглядом круг своих товарищей по Совету. — Если я правильно поняла, предложение принято шестью голосами против двух.

Мистер Коддрингтон в досаде смял свои бумаги.

Кингу порылась в кармане и вынула оттуда четыре значка.

— Конни, ты снова в Обществе, — заключила она, кладя значки на ладонь Универсала. Они лежали на ладони Конни: кристалл, крылья, конь и ящерица. — Добро пожаловать домой!

Конни не очень-то хотелось праздновать, несмотря на то что Рэт изо всех сил старался растормошить ее на импровизированной вечеринке, устроенной на Шэйкер-роуд. Туда пришли многие из ее друзей, и она была искренне рада видеть их успокоенные, счастливые лица, но она не могла забыть, что еще должна показать Совету метку Каллерво.

— Пойдешь поплавать с тем парнем-тюленем? — спросил Рэт, наблюдая, как Арран — селки с блестящими, прилизанными волосами, — положив руку на плечо своему посреднику, принюхивается к предложенному сандвичу с тунцом. — Джессика отправляется с ним понырять. Здорово будет увидеть, как он превращается в тюленя!

— Нет, спасибо, — сказала Конни, взяв пригоршню арахиса из плошки, стоявшей на полке шкафа. — Хватит с меня моря на сегодня.

Доктор Брок, проходивший мимо с бокалом шампанского в руке, добавил:

— Не забывай, Рэт, что Конни нельзя вступать в контакт с мифическими существами без крайней нужды.

Рэт пожал плечами:

— Меня бы это не остановило. Селки кажутся мне такими классными.

— Это точно. Поэтому всем нам следует благодарить судьбу за то, что наш Универсал — это Конни, а не ты, — саркастически заметил доктор Брок и направился к Гарду, сидевшему у камина.

Рэт ухмыльнулся Конни и двинулся к Джессике — закинуть удочку насчет знакомства с Арраном.

Конни удивилась, когда увидела, что Кол тоже смотрит на Джессику и селки, но с явной завистью во взгляде.

— Что с тобой, Кол? — мягко спросила она. — Ты выглядишь не очень-то счастливым.

— Да нет, — сказал Кол, отрывая взгляд от этой парочки, которая теперь хохотала вместе с Рэтом. — Конечно, я рад, что апелляция удалась, но просто… ну, я-то все еще отстранен от полетов. Я думал, что капитан Грэйвс освободит меня от наказания теперь, когда ты восстановлена в Обществе, но он сказал, что я должен усвоить урок соблюдения правил, а то, что случилось с тобой, в расчет не берется.

— Ой, мне так жаль, — сказала она, грустно покачав головой.

Заговорив, Кол почувствовал, что ему становится легче от того, что он рассказывает о своих проблемах.

— Он сказал мне, что подумывал о продлении срока наказания, узнав о нашем маленьком походе вместе со Стражем. Он сказал, что я должен быть счастлив тем, что отделался только одним месяцем. — Кол ломал хлебную палочку на все более мелкие кусочки, думая о том, как бы он хотел проделать то же самое с тростью своего наставника. — А потом Жаворонок послал его к чертям и сказал, что мы все равно будем летать вместе, что бы там ни говорил этот надутый индюк, так что теперь у него тоже неприятности. Вероятно, ему тоже запретили летать, а для него это в сто раз хуже, чем для меня.