Варшавы отложили на стол свои неуставные (явно купленные за личные деньги) пистолеты Браунинг Хай-Пауэр бельгийского производства и умело начали снаряжать свои обоймы.

Смутно же знакомый мне, немолодой офицер в звании подполковника, служивший, в одной из интендантских частей, достал старомодный «Наган» и принялся готовить его к бою.

Четвертым же стрелком в этой смене оказался щеголеватого вида ротмистр кавалерии, должно быть из тех, кто совсем недавно командовал спешенными кавалеристами, во время манёвров батальона подполковника Кани. Вооружен, он, кстати был точно таким же, как и у меня, стандартным армейским Висом-35.

Дождавшись, когда каждый из офицеров снарядит оружие, последовала следующая команда:

— Заряжай!

Короткими движениями рук, те, кто был вооружен пистолетами, вогнали магазины в рукояти и приготовили своё оружие к бою.

— По мишеням! Огонь!

Каждый офицер сделал по семь выстрелов.

Кавалерийский ротмистр набрал шестьдесят один балл. И стал худшим стрелком из всех в этой партии.

«Пехотные» майоры выбили шестьдесят пять и шестьдесят семь, соответственно. И результатом остались довольны.

А вот победил, неожиданно для всех, подполковник-интендант, который набрал стрельбой из своего «Нагана» шестьдесят восемь баллов.

Все с изумлением посмотрели на старика, и лишь один генерал Кутшеба доброжелательно улыбался краешком губ, будто бы показывая, что так всё и должно было быть.

Во второй партии оказалось ещё четыре офицера. Это были истинно-«штабные» офицеры, которые давно не держали в руках ничего тяжелее ручки с листом бумаги. Да и оружие они носили больше, как сказали бы в Советском Союзе — «для форса». Табельные Висы в их руках так сильно гуляли, что я обеспокоился — как бы кто-нибудь из этих товарищей не навёл шороху — не прикончил стоящих рядом. К счастью — пронесло. Отстрелялись все. Но больше пятидесяти баллов никто не набрал…

Некоторое время спустя, очередь дошла и до меня. Удивительно, но компанию мне решил составить сам подполковник Каня. По его же желанию правила слегка изменили и превратилось это всё в своеобразное пари. Для этого подполковник даже решил переговорить один на один с генералом Кутшебой. Потом, через какое-то время к ним подключился один из «пехотных» майоров. И, минут через пять, руководить этим действом стал уже не генерал.

— Панове офицеры и генералы! — Учтиво склонил он голову перед Кутшебой. — Подполковник Влодзимеж Каня предлагает поручику Яну Домбровскому пари!

Звонкий голос майора лился по поляне, на которой расположилось стрельбище.

— Правила просты. Каждый делает по выстрелу. После чего ведётся подсчёт. Итого делается по семь выстрелов. Победителем становится тот, кто наберёт большее количество очков! Что скажете?

Идея с пари всем понравилась.

Призовой фонд образовался сам собой — французский полковник через Мари пообещал победителю две бутылки настоящего Арманьяка:

— Господин полковник обещает победителю от себя две бутылки коньяка. А я… — Девушка ненадолго задумалась, после чего произнесла своим нежным голосом. — Поцелую и подарю ужин в своей компании!

Судя по одобрительному гулу, последняя награда понравилась панам офицерам даже больше, чем две пресловутые бутылки коньяка.

С целью выравнивания условий, стрелять решили из незнакомых обоим офицерам систем. Из Браунингов Хай-Пауэр, которые «пехотные» майоры для этого мероприятия благожелательно согласились выделить из своих запасов.

Снаряжали оружие тоже майоры — своими патронами.

Первым, на правах младшего по званию, и, чтобы не смущался (как объявил один из майоров), стрелять пришлось мне:

— Поручик Домбровский! На позицию!

Я сделал шаг к стрелковой позиции.

— Оружие! К бою!

Перехватив поудобнее пистолет в правую руку, я тут же обхватил пистолетную рукоятку левой рукой, а само оружие держал на вытянутых руках, слегка согнув при этом локти. Да и сам слегка изогнулся, стал больше похож на пружину. Моя стойка уж точно не была похожа на «уставную», прописанную во всех наставлениях по стрельбе.

Кто-то у меня за спиной презрительно фыркнул. Но я не обратил на это внимания. А вот на взгляд майора, руководившего стрельбой, стоявшего по правую от меня руку, обратить внимание пришлось, потому как совсем не ожидал я от него увидеть заинтересованность в моей стойке!

— Огонь!

Плавно потянув на спуск, я дождался отдачи непривычного оружия и облегчённо выдохнул — отдача слабенькая, в руках пистолет лежит удобно.

Майор тут же поднёс к глазам мощный цейсовский бинокль и посмотрел на мишень.

— Десятка! — Громогласно озвучил он.

Я расслабился и опустил ствол вниз.

Подполковник Каня встал в метре от меня слева. По команде он сделал шаг правой ногой вперёд, повернувшись правым боком вперед, плавным движением вытянул руку со своим пистолетом, а левую вытянул вертикально вниз, вдоль тела.

«Красиво стоит, хорошо красуется!» — Пронеслась мысль в голове.

Вскоре раздался выстрел.

— Десять! — Тут же оповестил майор.

Я вновь принял свою стойку и открыл огонь по команде.

— Девять!

Следом выстрелил Каня.

— Девять!

Я мысленно чертыхнулся.

«Как по пятам идёт, зараза!» — Пронеслась мысль в голове.

Следующие несколько выстрелов были также одинаковыми. В сумме каждый из нас набрал по пятьдесят семь баллов. Осталось по одной попытке.

Я начал нервничать — с пистолетом подполковник был явно «на ты», да и сам он воспринимал всё происходящее как игру. Уже к третьему выстрелу я понял — подполковник Каня просто играется.

Несколько раз сделав вдох-выдох, я в очередной раз потянул на спуск.

— Девять! — Продекламировал майор, после чего озвучил мой результат. — Шестьдесят шесть из семидесяти! Отличный показатель!

Вытянув из пистолетной рукояти магазин, я дождался, когда прозвучит заветное:

— Осмотрено!

После чего протянул личное оружие одному из майоров. Тот бегло осмотрел пистолет, удовлетворенно кивнул, и быстро спрятал его в кобуру.

Подполковник Каня же не спешил, тянул. И лишь только после того, как я посмотрел на него, он едва заметно подмигнул мне, и, плавно потянул на спусковой крючок.

Выстрел!

Майор внимательно посмотрел в бинокль, после чего бодрым голосом продекламировал:

— Восемь! Итого, у подполковника Кани, шестьдесят пять баллов!

«Он мне поддался!» — Коротко пронеслась мысль в голове. — «Он специально поддался! Даже показал это! Но только мне показал! Чтобы увидел я, но никак не остальные!».

Дождавшись, когда подполковник сдаст оружие, я принял строевую стойку и приложил два пальца к виску. Каня же, не понимая, чего я хочу добиться, тоже вытянулся и с изяществом повторил мой жест.

— Пан подполковник! — Громко, чтобы все слышали, и, торжественно, на сколько мог только это сказать, начал я. — Считаю честью, что мне пришлось соревноваться с Вами по стрельбе!

Подполковник на долю секунды растерялся.

«Ну же! Что же ты ответишь? Неужели я в тебе ошибся, пан подполковник?» — Стремительно пронеслись мысли в голове.

Все внимательно уставились на командира второго