и мы будем как прочие народы: будет судить нас царь наш, и ходить пред нами, и вести войны наши.

И выслушал Самуил все слова народа, и пересказал их вслух Господа.

И сказал Господь Самуилу: послушай голоса их и поставь им царя. И сказал Самуил Израильтянам: пойдите каждый в свой город.

{…}

Вы теперь отвергли Бога вашего, Который спасает вас от всех бедствий ваших и скорбей ваших, и сказали Ему: "царя поставь над нами".

{…}

Но я воззову к Господу, и пошлет Он гром и дождь, и вы узнаете и увидите, как велик грех, который вы сделали пред очами Господа, прося себе царя.

И воззвал Самуил к Господу, и Господь послал гром и дождь в тот день; и пришел весь народ в большой страх от Господа и Самуила.

И сказал весь народ Самуилу: помолись о рабах твоих пред Господом Богом твоим, чтобы не умереть нам; ибо ко всем грехам нашим мы прибавили еще грех, когда просили себе царя.

И отвечал Самуил народу: не бойтесь, грех этот вами сделан, но вы не отступайте только от Господа и служите Господу всем сердцем вашим.

Если же вы будете делать зло, то и вы и царь ваш погибнете"(1).

Чувство у меня было… наверное, как у Гэндальфа, когда он нашёл древний манускрипт о том, как Исилдур обрёл Кольцо Всевластья! Главное: ведь все могут прочитать – а никто не читает, не обращает внимания, забыли!.. даже сами верующие. Они-то, в первую очередь, забыли! Вот тебе и "царство – Божье установление", "монархия – единственный Богом данный вид власти". Но Сам-то Бог, наоборот, называет то, что люди у него выклянчили – великим грехом и отречением от Него.

Бог через Самуила долго отговаривает свой народ. Но народ продолжает требовать. Это переводится: "Да, мы понимаем, что отрекаемся от Тебя – но Ты всё равно дай нам царя. Да, мы согласны быть рабами – только дай нам царя".

Где царь – там рабы: извечный принцип. И всё предельно ясно, без вопросов! Бог всё сказал, что будет: "Будете рабами". Как раньше сказал: "Вкусите плод – смертью умрёте".

И смерть, и рабство пришли: всё в свой час. Только при чём же тут святость? Разве отречение от Бога свято?

Значит, чудовищность Государства началась ровно с тех пор, как люди отвергли Бога. Вместо Него, Царя, поставили над собой царя. "Судить и вести войны". Змею ведь надо, чтоб для него выдумали какую-то должность. И не какую-то, а главную! А уж именоваться он может как угодно: фараон, кесарь, император, хан, шах, султан, богдыхан, генсек, фюрер, вождь, "национальный лидер"… Всё одно, как ни называй!

Как бы раб ни называл хозяина, всё равно он его раб.

Вот говорила одна моя подруга: "Бойтесь слишком сильного Государства! Бойтесь – как маньяка с ножом. Даже хуже. От маньяка хоть как-то можно иногда защититься, а от "сильного" Государства… попробуй-ка защитись!"

Ужасен он в окрестной мгле!

Какая дума на челе!

Какая сила в нём сокрыта!

А в сём коне какой огонь!

Куда ты скачешь, гордый конь,

И где опустишь ты копыта?(2)

Можно было бы добавить "на кого опустишь", но и так понятно: на всех… меньшее его как-то не интересует!

(1). 1 Цар.

(2). А. С. Пушкин. "Медный всадник".

8. Король возвращается

Но Запад и Восток молчат

О древнем короле,

И, смог ли он доплыть назад,

Не знают на земле…

Толкин (из "Песни о Нимродэли")

– Я и есть тот настоящий царь, которого ты так долго искал, Роман. Ты правильно сравнил меня с королём Элессаром, который возвращается! Я хочу упразднить бесконечную тиранию змея на Земле и посадить Белое Древо… и для этого уже построил Новый Минас-Тирит: многоярусный город-башню, что вздымается к небесам.

И сияющий неземной белизной одежд король вдруг продекламировал давно знакомый Ромке "пароль":

Древнее золото редко блестит,

Древний клинок – ярый.

Выйдет на битву король-следопыт:

Зрелый – не значит старый.

Позарастают беды быльём,

Вспыхнет клинок снова

И короля назовут королём -

В честь короля иного(1).

– А как тебя зовут? – заворожённо спросил Ромка в такт последним словам.

– Нимрод.

– Вот это да! Ты, наверное, родственник Нимродэли?

– Так и есть, – мягко сказал король, всеми своими манерами сразу располагая к себе. – Я приглашаю тебя на мою коронацию, которая состоится на 7-м ярусе города-башни.

У Ромки захватило дух.

– А когда!?

– Прямо сейчас! Сядем на лифт, поднимемся до самого верха и… нас там уже ждут.

Рома, конечно, ещё как "прямо сейчас" дал бы согласие, но его смутило, что надо подниматься в лифте. Нет, смутило не само наличие лифта в Минас-Тирите (почему бы и нет!) а… в общем, смотрите следующую главу.

Рома начал уверять, что нет… спасибо, он поднимется по лестнице – пусть и долго, но он привык…

– А лестниц нет! – огорошил его король. – Только лифт! У нас же всё с максимальным комфортом. Всё для удобства людей! Я ведь не тот "царь" – маньяк-человеконенавистник. У меня всё наоборот. Всё для человека. Всё во имя человека!

– Лифт… это, конечно, удобно… М-м, – замялся Ромка, не зная, как не выдать свой страх. – Ну, а если случится… ну, там пожар, авария… землетрясение?.. Как же люди будут спускаться? разве все в лифтах поместятся?

– А ничего уже не случится! – поспешил развеять все его сомнения король с ослепительной улыбкой. – Пожары, аварии, землетрясения… – всё это в прошлом! С Возвращением Короля наступает эра вечного благоденствия – Новый Век. Даже природа полностью примирится с человеком и перестанет представлять опасность: это же будет – возвращение Адама в рай. И… один маленький секрет: все лифты у нас – односторонние: работают только на подъём! Поднялся – спускаться уже не надо!

Ромка внимательно посмотрел на короля, и что-то его охватило сомнение. Показалось… м-м, как бы это помягче сказать?.. что великий Нимрод, Новый Элессар, спаситель человечества… то ли немного под кайфом, то ли немного не в себе.

– А зачем же нам тогда подниматься? – спросил Ромка ("Контрольный вопрос", как он любил выражаться). – Если наступит Эра Благоденствия и природа помирится с нами, то она помирится, наверное, везде. Зачем же нам тогда наверх?

– Да чтоб снова быть там, откуда нас изгнал Бог! Небесный Тиран и Изверг, породитель того "царя", с которым ты уже не раз встречался (тот-то, между прочим, – всего лишь его "помазанник", "наместник"… представь тогда, каков же Он Сам!), Тот, без кого на