– Тебе не кажется, что тебе нужно многое мне рассказать?

***

Шерри открыл дверь, над ухом раздражающе зазвенел позолоченный колокольчик. Суетливый ябеда привлёк внимание ювелира, вкрадчиво и убаюкивающе рекламировавшего какое-то безвкусное кольцо полной даме в вишнёвом платье. Её шляпа, ровнявшаяся полями с плечами, мешала Люцианелю увидеть нового посетителя, и он забавно выглянул из-за грандиозного сооружения с пером. Манёвр не остался незамеченным, и возмущённая клиентка обернулась посмотреть, кто нарушил приватность их товарно-денежных отношений.

– Отче? – визгливо изумилась дама, осеняя себя защитным кругом Светлого пантеона.

Шерри покрепче сжал зубы, чтобы ими не заскрипеть: демоново усиление, в любой другой день здесь никого бы вообще не заинтересовало, кто он и почему в маске. Этим ему всегда нравились человеческие города, здесь странно выглядящие нелюди принимались как должное, и люди сами придумывали причину. Сейчас же пришлось ответить вишнёвой дамочке «благословением» и чинно сойти с лестницы:

– Во славу Пресветлых, дочь моя!

Люцианель чуть не забыл, что рот принято держать закрытым, глядя на этого театрала. Обратив на ювелира капюшон, Шерри выразительно осенил и его благословением богов. Возможно, подействовало: рот он захлопнул со звоном.

– Ну… Не знаю. Мне кажется, оно меня полнит, – завелась по новой благословлённая дама, возвращаясь к покупательскому садизму.

– Да, – машинально поддакнул Люцианель с профессиональным убеждением. И тут же спохватился, заметив, как поменялась в лице клиентка: – То есть, нет, Сецилия! Вы прекрасны! Кольцо подчёркивает безупречность и длину ваших музыкальных пальцев.

– Да, я иногда музицирую...

Сецилия вновь расцвела, от неё по всему магазину потекли волны покоя и самодовольства. И немного приторного вожделения. Шерри закрыл глаза, стряхивая с себя чужие эмоции, и опустился на монстрообразный диван. Хотел было по привычке закинуть ноги на стол, но вовремя вспомнил про свой духовный сан и скромно устроился в углу. А спектакль тем временем продолжался...

Люцианель с тщательно скрываемым загнанным выражением в раскосых глазах убеждал Сецилию, что она тайная мечта любого мужчины. Себя, впрочем, в виду не имел. Но да, этот топаз непревзойдённо подчёркивает её божественные глаза. Ну и что, что карие? Блондинкам вообще никогда топазы не шли! А вот таким жгучим прелестницам, как Сецилия... На этом ювелир едва не схлопотал веером по рукам от польщённой «прелестницы».

Шерри про себя прикидывал, можно ли уже кричать «Браво» и «Бис» или подождать до занавеса. Люцианель, судя по ощущениям, уже впадал в отчаянье. Ещё пара томительных минут, и он рискует растратить весь недельный запас комплиментов.

– Нет, камушки не выпадут, здесь очень надёжная закрепка. Но, если что-то случится, я всегда вставлю вам их... обратно.

– Значит, может что-то случиться?

Шерри улыбнулся: эльфы не страдают неврологическими отклонениями, но у Люциана совершенно явственно начал дёргаться глаз.

– Я не говорил, что что-то случится, я даю вам гарантии.

– Ну не знаю. С этой мыслью надо переспать, – патетически вздохнула дама, силясь грудью выскочить из корсета. К счастью полуэльфа, этого не случилось.

– Что ж, возможно, вы правы, – вывесил белый флаг ювелир, стаскивая с пухлого музыкального пальчика кольцо. – Здесь есть, над чем подумать.

Сецилия поджала губы, вздернула подбородок и распрощалась. Иногда нужно осторожнее выпрашивать комплименты. Прощально тренькнул дверной звоночек, и дверь закрылась чуть более громко, чем дозволено хорошими манерами. Люцианель со стоном рухнул на стойку, обессилено зажав в руке кольцо с топазом.

– Если собрались умирать, Сурриаль, сперва перепишите на меня завещание.

– Нет сил. Заберёте, что сможете унести прямо из витрины, – пробормотал полуэльф, не поднимая головы.

Шерри встал с дивана и подошёл к прилавку, на котором распростёрся ювелир.

– Лично у меня впечатление сложилось, что я помешал вам двоим отлично провести вечер. Вы так и расточали обаяние, – усмехнулся арши. Полуэльф протестующее замычал.

Тут снова дежурно зазвенел колокольчик. Ехидно так, зло. Люцианель дежурно восстал с витрины и улыбнулся. И побелел, увидев в дверях свой кошмар на эту ночь, как минимум. Сецилию.

– Господин Сурриаль! Вы невыносимы! Нельзя быть настолько очаровательным! Я его беру!

– Это вы невыносимо очаровательны! Будете наличными оплачивать или через банковский вексель?

Шерри чуть не зааплодировал. Прямо так, стоя.

– Через банк, конечно. Я слабая женщина, я не ношу такие суммы в золоте.

– Весьма разумно, – похвалил Люцианель и между делом положил на стойку широкий прямоугольник зачарованного стекла. Пара невесомых касаний стилосом, и на поверхности проявился бланк банковского счёта на оплату.

Сецилия со вздохом, обвиняющим ювелира в вымогательстве, взялась за предложенный костяной стержень и быстро заполнила бланк. Через полминуты пришло подтверждение оплаты, и Сурриаль с самой искренней радостью распрощался с вишнёвым кошмаром.

– Пожалуй, на сегодня с меня хватит, – прокомментировал её уход полукровка и вывесил табличку «Закрыто». В своём зелёном элегантном камзоле он удивительно был похож на выжатый лайм. – Что привело вас ко мне снова, господин Шерри?

Шерри снял капюшон и лёгким пассом заставил задвинуться занавески. Лампы, свет которых делал блеск камней и золота праздничным и ярким, уберегли ломбард от полной темноты.

– Мне нужна очень узнаваемая карета, которую никому не придёт в голову досматривать. Где бы такую найти?

– Полагаю, у меня? – потирая виски, Люцианель сошёл со ступеней и махнул рукой, приглашая присесть.

– Какое совпадение!