class="subtitle">* * *

Я не успела доехать до Октана. Поместье из которого, я так здорово улепетывала находилось за городом. К счастью навигатор отлично выполнял свою задачу. На подъезде к пригороду Парижа, пришлось остановиться. Дорогу заблокировали дорожники, намереваясь работать даже ночью, видимо у них горели сроки и как только окончился дождь…

Почему мне не пришло в голову никаких подозрений. Ведь не было дублирующего, объездного пути. Обычно его предоставляют рядом. Ни навигатор, ни знаков в свете фонарей не было видно. Не было других машин возвращающихся в город.

Я вышла из машины. И как только дверь хлопнулась, подъехал черный внедорожник. Выскочили два здоровых мужика, и ни говоря не слова, схватили меня и затащили в салон.

Обычно в таких ситуациях люди реагируют. У меня лимит криков и страха на сегодня был исчерпан. Я отреагировала с каким-то ненормальным опозданием. Дернулась, заскулила, а затем, беспомощно ощущая, как жало иглы колит руку, вырубилась.

Проснулась все в той же комнате, откуда ушла до этого. Открыв глаза, несколько минут я разглядывала потолок. Сон пошел на пользу, но вместе с ним пришла новая порция воспоминаний. И, кажется, медленно и верно я сходила с ума, так как они были вовсе не мои эти архивы памяти.

— Здравствуй.

Голос принадлежал Илье.

— Сколько времени? — вопрос был весьма резонным, так как во рту дико пересохло и организм вопил об обезвоживании и нужде.

— Полдень.

Он сидел в кресле рядом с кроватью, упираясь локтями в подлокотники и соединив ладони вместе, смотрел на меня.

— Можно мне воды и в туалет?

— Ты не в плену. Ну, почти, — ответил он, продолжая смотреть.

Осторожно встав, я прошла в указанном им направлении. А когда вышла, то увидела на столе поднос с завтраком. Или обедом. Это было не важно. Есть и пить хотелось страшно. Я не ела почти сутки.

Этот парень, он кажется невероятно знакомым. Я не знаю, откуда, кто он, но каждый его вздох, каждое движение, взгляд, бьет наотмашь по моему сознанию, и то дергается, воскрешает картинки, обрывки из мешанины воспоминаний. И поэтому, я задаю кажущийся уместным вопрос:

— Кто я такая?

* * *

После разговора и случившегося в Хранилище, спустя несколько часов, казалось логичным ничего не предпринимать. Хотелось найти Лику. И я собрался отправиться уже на ее поиски. Как минимум пройтись по ее знакомым, заглянуть на работу, поискать машину. Когда в комнату вошел сам Явал. Он нес на руках девушку. То, что чувствовал я, казалось странным, не возможным. Злость. Странное чувство узнавания. А затем, когда он осторожно положил спящую Лику на кровать, мне оставалось лишь скрестить руки на груди и вопросительно посмотреть на него.

— С чего вдруг?

Явал улыбнулся, посмотрел на девушку, затем на меня. Вздохнул, наслаждаясь моим вопросом, очевидным ожиданием и собственным нахождением здесь.

— Когда-то это комната принадлежала мне, — ответил он с ухмылкой. — Знаю, что она теперь твоя. Но что поделать, все течет, все меняется.

— Да, — ответил я, понимая, что сотни лет ненависти не проходят даром. Мне все также хотелось его убить, все также чесались руки выпотрошить его поганую душу. И вот сюрприз-сюрприз, Явал теперь хороший. — Ольха сказала, ты стер мне память. Как такое возможно?

Тот продолжил улыбаться, но остался стоять на месте.

— Ты ангел смерти, а я ангел тьмы. А тьма это забвение. У каждого из нас свой дар. Это было не мое решение, Илия, а совета Хранителей. Грядут большие перемены. Я понимаю, тебе хочется убить меня, но поверь на слова, я не тот, кем вы все меня тут считаете.

— Да неужели? Ну, просвети меня, кто же ты?

Он не ответил, посмотрел на девушку, а затем мотнул головой в сторону выхода. Я преградил ему путь. В конце концов, даже если я не должен его убивать я могу хорошенько надавать ему по наглой роже. За все хорошее и плохое! Мы схватились посередине комнаты, удерживая друг друга за грудки, и в какой-то момент должна была начаться схватка. Если бы не одно но. Явал ударил раскрытой пятерней в мое солнечное сплетение, резко и быстро нажимая на неочевидные энергетические точки. В то время, как я пытался свернуть ему челюсть и раскроить череп.

— Мальчишка, — уничижительно ругался он. — Ты не стоишь даже хорошей трепки.

Явал уходил от моих ударов, одного, второго, третьего, четвёртого, а на пятом мне стало нечем дышать. Явал продолжил шипеть:

— Эта девушка. Не упусти шанс, как в последний раз. Заверши начатое! Иначе всем нам финал!

Открыв рот, задыхаясь, я пытался вдохнуть хоть каплю воздуха, втянуть ее через рот, нос, поры. В глазах потемнело, кроль приливала к голове. Меня унесло в бездну забвения.

Во тьме ко мне лилась тьма, окутывала воспоминаниями. Вот я ребенок и кричу мать. Ее образ возникает из черноты и это Ольха. Зову ее. Она улыбаясь, манит руками к себе. Вот я подросток, узнавший только-только, что я не человек. Дерусь с Ксавье на деревянных мечах, и мы разбиваем кованый щит в трещины. Вот я мужчина и в нашем Роду проходит собрание старейшин. На нем я вижу знакомые лица. И два новых. Двух женщин. Красная и Черная матери. Мы собрались все вместе, потому что на нас движется волна холода. У нас нет защиты. Род принимает решение о создании щита из семи зеркал. Три матери и четыре отца создадут его. Семь избранных людьми и Богом.

Гибнет одна из матерей, планета теряет свой угол, накреняться в оси. И нас ждут великие перемены. А затем я вспоминаю Руну. Красную волчицу. Она одна из многих, кто подошел мне из рода людей, для того, чтобы перейти через Алатырь камень. Я искал потерянный образ Ольхи. А нашел ее. А затем Лизу, и ее переход, прыжок во времени через меня. Ее я потерял. Чуть с ума не сошел от горя. Лиза могла сократить путь вдвое к нашей цели спасти мир, но не сократила. И тогда я попросил Явала укрыть мою память до лучших времен. Он и укрыл, замкнул в восьмерку бесконечности, через семь Хранителей. Но одно место пустовало. Выхлестывало, наклоняло наш мир в неправильную сторону эволюции и отсюда столько оборотней. И эта тьма, оборотни, Явал убивали меня в забытье и я кричал. Громко. Срывая голосовые связки, кричал, пока не кончился.

Я пришел в себя на полу. Из носа течет кровь. Но я прежний, такой собственный и в себе, как никогда. Явал спас нас. Замкнуть время, это все что он смог сделать.

И когда