Это очень некрасиво с моей стороны, но я прочитала известие о его смерти с чувством облегчения. Все же я эгоистка. Полагаю, достаточным искуплением с моей стороны будет то, что, когда я выздоровею, узнаю, где он похоронен, и привезу на его могилу цветы. Думаю, правильней всего отдать предпочтение красным розам. (Кстати, о розах – Тото, естественно, принес мне вчера огромный букет мимоз. Я сказала ему несколько колкостей.)

Не знаю, зачем из Роберта сделали бандита. Непросто мне поверить, чтобы они его не распознали, если уж на него они устраивали засаду. Скорее всего, такую информацию предоставили прессе, поскольку не желали открывать, что убитый – шпион соседнего государства. Впрочем, я не уверена, что Роберт был шпионом именно соседнего государства.

Это действительно трагично, ведь я никогда не узнаю, что толкнуло его на подобный путь. Тайну эту он забрал в могилу. Однако чувства эти наверняка были поразительными и тяжелыми. Бедолага. Так мало могла я ему дать, а он столько от меня ожидал. Но это не может быть случайностью, на своем пути я всегда встречаю людей необычных (поскольку ведь и Тото – в своем смысле – человек необычный).

Утром позвонил дядя Альбин и сказал, что получил от мисс Норманн открытку из Крыницы. Та не содержала ничего интересного, кроме шаблонных вежливостей. Но для меня абсолютно ясно: сам факт, что она прислала ему открытку, является достаточным доводом ее изворотливости. Она, несомненно, знает мою девичью фамилию и не может не задумываться о том факте, что старший господин с такой же фамилией так сильно ею интересуется. Если она даже после отъезда старается не потерять с ним контакта, это свидетельствует о ее намерении поддерживать с ним отношения. И какие отсюда можно сделать выводы?.. В любом случае это – странная женщина. Мне непросто понять, что ее склоняет к затягиванию дела с Яцеком. Я же сегодня убедилась, что он в курсе о пребывании мисс Норманн в Крынице. Я сказала ему, что, когда вылечусь, намереваюсь на несколько дней поехать в Крыницы, и он тут же принялся активно отговаривать меня. Рекомендовал Закопане, хотя знает, что я его не люблю. Мне интересно, переписывается ли он с ней. Перед обедом я даже на минутку встала и очень методично обыскала ящики его письменного стола. Но он слишком осторожен. Не нашла я совершенно ничего. В календаре только была пометка:

«“Патрия” – 6–8».

Можно было догадаться – это имеет отношение к мисс Норманн. Не исключено, это означает, что она поселилась в «Патрии» и звонить ей можно между шестью и восьмью часами. Я приняла однозначное решение: сразу же после выздоровления еду в Крыницу и тоже остановлюсь в «Патрии». Сегодня читала в газетах, что туда должен прибыть Кепура с женой. С ним я познакомилась пару лет назад в Париже. Но жена мне очень интересна. Голос у нее просто чудесный. Пару человек даже говорили, что мы несколько похожи, однако я с этим совершенно не согласна.

Вчера я послала письмо Мостовичу. Знаю, что он терпеть не может писать письма, но, по крайней мере, депешей ответит мне наверняка. Ему я смогу доверить некоторые свои переживания и спросить, что он думает на сей счет.

Сегодня будет непросто: отец обещал прийти вечером. Чтобы хоть как-то облегчить атмосферу, я пригласила еще нескольких гостей.

Утром была Данка. Занимается организацией какого-то нового общества в поддержку падших девиц. Это забавно, что падшие девицы не собираются и не создают обществ, которые бы занимались дамами из общества.

Не понимаю, зачем люди вообще вмешиваются в жизни других. Всякий организует себе жизнь, как сам того хочет, и принимает последствия этого. Естественно, я сохраняю за собой право высказывать мнение, но никоим образом не оправдываю надоедливости.

Сама не понимаю, как дошло до этого разговора. Запомнила я из него каждое слово. Не могу уяснить одного: что склонило Яцека к началу беседы. Кажется, спровоцировал это отец, слишком сурово отчитывая Тоню Потоцкую за ее отношение к мужу.

Когда вечером все вышли, Яцек уселся у моей постели и сказал:

– Я раздумываю над тем, отчего люди так редко понимают других. Мне кажется, в мире стало бы куда меньше несправедливости, если бы одни стремились раскрывать мотивы своих поступков, а другие – понимать их и оценивать по совести.

Он говорил будто сам с собой. Был задумчив и печален. Я отозвалась непринужденно:

– Люди слишком заняты собой…

– Наоборот, – тряхнул он головой. – Они заняты своими ближними, но достаточно поверхностно. Отсюда столько фальшивых мнений и столько яда. Я более всего убежден, что на небо уходит куда больше душ, чем нам думается.

Вспомнив о Роберте, я кивнула:

– Конечно. Полностью поддерживаю твое мнение. Ведь никогда не известно, насколько страшные или попросту неблагосклонные обстоятельства кроются за чьим-то дурным поступком.

Он внимательно глянул на меня:

– Ты серьезно так считаешь?

– Абсолютно. Всякий может совершить ошибку.

Яцек поцеловал мою руку.

– Я рад, что ты так думаешь. И тем более рад, Ганечка, поскольку понимание – черта очень редкая, особенно у женщин. Знаешь, я порой думаю о тебе всякое. Нет, я никогда нисколько не сомневался в твоей верности. Но задумывался над тем, что я сделал бы и как поступил бы, если бы узнал, что ты мне изменяешь.

Я рассмеялась:

– Ты никогда об этом не узнаешь. Если я изменю тебе, то сделаю это настолько ловко, что ты не догадаешься.

Он улыбнулся и поглядел на меня: искоса и с сомнением.

– Знаю, ты шутишь, любимая. Однако хочу обсудить это всерьез. Так вот, случись нечто подобное – и я бы с тобой прежде всего поговорил. Чтобы понять, не лежит ли вина на мне. А так происходит слишком часто. Муж забывает о жене, посвящает ей чересчур мало времени либо становится равнодушен к ее делам. Не интересуется ее внутренней жизнью… Ах, ведь существует масса мотивов… Например, мужья часто отзываются о своих женах легкомысленно, позволяют себе флиртовать в их присутствии с другими женщинами. Я отдаю себе отчет в том, что любой из этих поводов в значительной мере оправдал бы измену жены.

Я посмотрела на него с удивлением:

– Отчего ты говоришь об этом?

– Ах, абсолютно просто так. В общем, в этом случае я бы начал искать вину в самом себе. Не сумел бы тебя осудить, не осудив прежде собственных поступков. – Задумавшись, он добавил: – То же самое касается и прошлого.

– В каком смысле?

– В том, в коем случилось, например, в семействе Яворских. Ты их не знаешь и наверняка не слышала об этом. Ждысь женился по любви. Лили, как ни взгляни, была превосходной женщиной. Очень его любила. Они могли служить образцом добропорядочного семейства. И через год после женитьбы Ждысь случайно узнал, что Лили раньше, еще в свои пансионские времена, имела роман… то есть нечто вроде романа… словом, бывала на квартире у одного господина.