Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У Рыжей сбилось дыхание от предчувствия, что сейчас будет.
На верхней ступеньке Кайл поставил её обратно на пол. До спальни оставалась пара шагов, но нетерпение взяло своё. Прижав Анастасию к стене, он снова принялся целовать её так, что временами из груди её вырывался несдержанный стон.
Это какая-то пытка наслаждением!
Торопливо и неумело он пытался расцепить застёжки на её лазурном платье.
Проклятая средневековая мода! Ну, кто так шьёт? Глупые крючки и шнуровки!
Настя с его рубашкой справилась куда быстрее. Задохнулась от страсти, ощущая под пальцами гладкую прохладную кожу, сильные напряжённые мышцы.
Кайл, в попытках освободить Дэини от одежды, совершенно потерял голову. Неосторожное резкое движение – и бесценное глейнское ожерелье не выдержало людских страстей. Порвалась шёлковая нить. И сверкающие молочные жемчужины брызнули во все стороны, выстукивая дробно весёлое стаккато, прыгали по ступеням высоко и шустро.
На секунду Кайл и Настя замерли, позабыв о поцелуях. Дышали часто, заведённые и возбуждённые до предела, глядя, как разлетались по лестнице перламутровые горошинки.
– Прости! – хрипло проронил полукровка.
Вид у него был такой испуганный и виноватый. Такой умилительный до сумасшествия!
Настя не выдержала и рассмеялась заливисто. Кайл поглядел на неё, на бусины на полу и засмеялся тоже. Сначала нерешительно, потом всё громче и беззаботнее.
Такое редкое зрелище – Северянин смеётся, он даже улыбался всегда сдержанно, едва-едва.
Так было прежде… Теперь всё будет по-другому!
– Я люблю тебя! – тихо шепнула Дэини в это новое беспечное лицо, обхватив его ладонями.
– А я тебя! – отозвался Кайл, мгновенно возвращаясь в серьёзность, и лишь в синих глазах не угасал свет радости.
И снова губы полукровки приникли к её губам. И так, не выпуская Дэини из объятий, он попятился и нырнул в дверной проём. С громким хлопком закрылась дверь в спальню.
Лишь возбуждённый тихий смех и ласковый говор чуть слышно пробивались иногда с той стороны.
Да поблёскивали золотыми огоньками жемчужные бусины на ступенях лестницы, отражая краски угасавшего заката.
***
Настя открыла глаза и утонула в синем-синем море.
«Всеблагая, милая, останови это мгновение! Я хочу, чтобы оно длилось вечно. Вечно лежать вот так, смотреть в его глаза, слушать, как тихо бьётся сердце под моей ладонью…»
Её пальцы нежно скользнули с груди на твёрдое плечо рыцаря. Он улыбнулся, протянул руку, аккуратно убирая в сторону упавшую на лицо золотую прядь.
– Анастэйсия… – певуче протянул Кайл, мягко коснувшись её щеки. – Моя драгоценная жемчужина! Никуда я тебя не отпущу. Слышишь? Я хочу, засыпая на закате, обнимать твои плечи и, просыпаясь утром, чувствовать твоё дыхание у меня на груди. Я хочу гладить твои волосы. Я хочу целовать тебя снова и снова. Хочу любоваться лунными ночами тем, как сияет твоя молочная кожа. И солнце… как по-разному оно играет в твоих огненных прядях на рассвете, в полдень и на закате…
– О, да ты – поэт! – Настя лукаво приподняла одну бровь.
Всё это звучало слишком вычурно, но она чувствовала, что полукровка говорил от сердца. И лёгкой иронией лишь пыталась вернуть себя с небес на землю. Иначе от счастья и гордости с ума сойти недолго.
Когда мужчина говорит тебе такое… Да ещё какой мужчина!
Твой мужчина. Любимый, родной и самый лучший в мире!
– Я – рыцарь, Дэини, – усмехнулся он. – Вояка, дикарь, северянин. Холодный и чёрствый, как скалы на Побережье. Но рядом с тобой даже лёд тает. Ты как… солнце весной, как пламя. Ты согреваешь мою душу. Понимаешь? Рядом с тобой я живу.
Настя смотрела в его бездонные глаза, не торопясь ответить.
Слова не нужны, когда души слышат друг друга.
– Знаешь, – она придвинулась ближе, спрятавшись в его объятиях, – мне теперь кажется, я всю жизнь этого ждала. Смешно звучит, правда? Всю жизнь… Мне и лет-то ещё… вот только двадцать будет. Но я ждала того, кто меня удержит, понимаешь? Я же убегала всегда. От всего. От всех. Трусливо, сбегала без оглядки. Я так боялась остаться и застрять. Привязаться. А мне так было нужно, чтобы кто-то меня остановил!
Настя подняла лицо.
– Я никогда ещё не была такой счастливой как сейчас!
Кайл, кажется, собирался что-то сказать. Но вместо этого лишь прижал её крепче, целуя в мягкие нежные губы.
Иногда один поцелуй способен заменить тысячу слов. А уж когда он не один…
Да Настя и так знала, что он сказать хотел – ведь сейчас она его собственные мысли и чувства озвучила. Он тоже вечный беглец.
Вот и встретились два одиночества!
Поцелуи спустились с плеча ниже, и мысли смыло накатившей волной пробуждавшейся страсти. Темные вершинки груди кокетливо вынырнули из-под покрывала навстречу любимым губам. Ненужное больше одеяло соскользнуло на пол, открывая пробуждавшемуся утреннему миру совершенную красоту юного тела.
И снова нежность, ласки, поцелуи, сплетение тел, сплетение душ, сплетение жизней.
В минуту затишья и сладостной эйфории, Рыжая вдруг отчётливо услышала, как скрипнула дверь внизу, и негромко вздрогнул колокольчик.
– Ой! – Настя подскочила на постели. – Там кто-то есть?
Кайл тоже прислушался. Шаги теперь различались ещё отчётливее.
– А… – сообразил он, – так это эрра Гасул, домоправительница моя.
Рыжая затравленно оглянулась в поисках своих вещей.
– Неловко как! – Настя свесилась с кровати, заметив, наконец, своё платье. – Надо одеться!
– Нет, не надо! – Кайл обвил рукой тонкую талию, утаскивая Рыжую обратно на ложе любви.
Настя встрепенулась было в его руках, но сопротивление оказать не вышло. Кайл склонился над распростёртым на белых простынях телом и сказал, улыбаясь, глядя в глаза.
– Мне всё равно, что она подумает и скажет… Мне всё равно, что весь мир подумает! И ни на какой Соур я не женюсь! Сбежим с тобой в Герсвальд, к госпоже Эриледе. Ну… если король Кенвил не образумится. И будем жить долго и счастливо!
– Как в сказке? – усмехнулась она.
– Как в сказке! – заверил полукровка. – Слово рыцаря.
***
22 Цена жизни
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: — Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием
