— Ивин Старк отсутствует. На выезде, — поправила круглые очки на переносице серая мышь в приемной агенства. — Вас записать?

— Н-нет. Передайте ему… Хотя, пожалуй, ничего.

Мне нужно увидеть его лично. О таких вещах не договариваются через секретаря.

— Вы можете оставить ему записку.

— Скажите, а сегодня вечером у него есть заказы?

Мышь опустила носик вниз, зашелестев бумагами.

— После шести вечера — свободно, — прогундосила, не поднимая глаз.

— Тогда на к семи мне нужна предварительная консультация с выездом на дом. Тамин Шантарэ.

Округлившиеся глаза девчонки сквозь толстые линзы очков вызвали снисходительную улыбку. Видимо, новенькая.

— Диктуйте адрес, — справившись с волнением, пробубнила мышь, снова утыкаясь в бумаги.

С одним делом частично разобрался. Оставалось решить участь Лауры.

Начальника охраны, вопреки моим опасениям, удалось легко выловить, а вот Рэй отсутствовал на месте.

Оформление пособия на родственников погибших на рудниках оказалось хлопотным делом, но, на наше счастье, банки пошли навстречу.

Пока ждали Рэя, я в общих чертах обрисовал ситуацию Алексу.

Подоспевший к обсуждению Рэй, удивленно повел бровью:

— Да ну? Тебя обвела вокруг пальца баба? — хохотнул, разваливаясь на гостевом диване. — Вымотался за сегодня. Так что собираешься с ней делать?

— А есть варианты? Кроме как прижать суку?

— Я бы не советовал так торопиться, — нахмурился Алекс, — официально у нас на нее ничего нет. Запереть ее в наших камерах мы тоже права не имеем, сами понимаете. Она не из простых смертных.

— Да и контракты у нас с их семьей, — вставил Рэй, — она ведь из рода Гвейн?

— Мы с ними ведем дела?

Черт, почему я раньше не интересовался этим? Вот они — проблемы случайных связей.

— Сеть торговых ювелирных домов. Ты реально не знал с кем спишь?

— Перекупщики? — поморщился, пытаясь вспомнить хоть где-нибудь в контрактах фамилию Гвейн.

— Согласен, мы больше работаем с мастерскими, но в последний год их семья заметно поднялась и начала выкупать мастерские. С двумя точно пришлось переоформлять контракты.

— Они определенно хотят слияния с вашей империей. Видимо, именно на это и был расчет, — подался вперед Алекс, подпирающий до того плечом косяк двери.

— Да мне плевать чего они хотят! — психанул, ломая в руках карандаш.

— Не стоит так пороть горячку. Я понимаю, что так дела не делаются, но… именно сейчас ей надо подыграть. Наверняка она не одна затеяла все это и кто-то стоит за ее спиной. Вряд ли она не подстраховалась.

— Вот-вот, Тамин. Согласен с Алексом. Обуздай себя на время. Сделай вид, что согласен с ее требованиями. Чего тебе стоит пошпиговать ее еще немного? Баба она красивая, с этим проблем нет.

— Может еще жениться и детей наштамповать? — взбесился, чувствуя как терпения во мне остается все меньше.

Рэй примирительно поднял руки вверх.

— Пока мы не найдем доказательства и сами кристаллы, эта дама будет продолжать топить вас и вашу компанию в дерьме. Ну, допустим, журналистам мы закроем рты,

— задумчиво протянул Алекс, рассматривая потолок.

— А завтра ее псы на черном рынке выкинут редкие самородки. Вы представляете скандал, когда такие же камни, что украшают корону монарха, будет носить торговка с рынка? — закипел Рэй. — Да нашу репутацию зароют глубоко и надолго!

В помещении повисла пауза. Невысказанные претензии зазвенели в воздухе разлившимся раздражением.

Да, ситуация накалялась и я понимал, что моей вины в случившемся было предостаточно.

Лаура с самого начала метила гораздо выше, и звание любовницы ее не устраивало откровенно. Она довольно часто в последнее время кидала прозрачные намеки пока, наконец, не выдержала. Решила пойти напролом.

— Хорошо, допустим я подыграю ей, — заскрипел зубами.

— У нас появится время. Теперь мы точно знаем кто заказчик, останется доказать ее причастность. За ней будет установлена слежка, — загорелся предвкушением Алекс.

— Ты думаешь она настолько дура?

— Умная не стала бы связываться с криминалом. У нас вообще нет гарантий того, что она знает где кристаллы. Разбойники могли и не отдать, узнай их ценность, — мрачно выдал насупившийся Рэй, — и она просто играет на время. Глядишь — сработает!

— Вот поэтому и не стоит спешить. Дай нам несколько дней, — подтвердил Алекс.

Несколько дней… Как бы мне не было неприятно осознавать, но ребята были правы.

Сам полез в эту петлю, поведясь на смазливую мордочку.

Придется терпеть Лауру рядом еще какое-то время.

— Она ждет меня сегодня вечером.

— Значит, с этого и начнем!

Тамин ушел и забрал с собой сказку, в которой мы оба были счастливы последние часы.

Полное погружение в мир грез, когда теряешь ощущение реальности и перестаешь понимать где кончаются твои эмоции и начинаются его.

Какая-то запредельная магия, которую можно найти только на страницах книг.

Но вот его нет дома, и волшебство рассеивается, оставив за собой лишь остаточный шлейф нашего физического и духовного единения. И снова скребущая тоска в груди, а на плечи давит понимание того, что миаро не отступится, не отпустит, по головам пойдет, но свое не отдаст.

Нужна ему я как сексуальная игрушка, значит, перекроет все пути, заставив подчиниться.

Время вышло, пора спускаться с небес на землю.

Взглянула на часы. До назначенного Лаурой часа икс оставалось совсем немного. Как раз хватит, чтобы принять душ, переодеться и привести себя в порядок.

Душа металась запертая в теле. Как ей, ущербной, донести, что не ждет меня ничего хорошего рядом с таким самовлюбленным эгоистом как Тамин, что он свою жизнь по-любому устроит и проживет счастливо, а я буду о крохах с барского стола мечтать и о судьбе загубленной плакать?

И в груди словно рана кровоточащая образовалась, ныла, скручивала и от боли выть заставляла.

Ощущение не покидает, что я что-то очень важное теряю, как кусок сердца здесь оставляю.

Возможно, так оно и есть. Сейчас не хотелось об этом думать иначе я точно рисковала плюнуть на все и остаться с миаро на его условиях.

Ближе к вечеру на меня напало такое волнение, от которого руки трясутся и бабочки в животе, взбесившись, начинают таранить все подряд.

Сознание разрывало от того, что часть меня отчаянно пыталась уговорить остаться, умоляла, искала всякие доводы. Другая же твердила, что я буду последней дурой, если упущу последний шанс на нормальную свободную жизнь.