уже было израсходовано! Постепенно, десятилетиями приближаясь к истине, мы бы получили на эту тематику из научного бюджета Свербы от нашего горячо любимого громдыхмейстера еще миллионов пятьдесят, как минимум, и могли бы процветать, а тут какой-то гений закрывает проблему и лишает сотрудников уверенности в завтрашнем дне! Нет, конечно, поведение этого выскочки тут же обсудили на расширенном заседании ученого совета. Направили нашего гения на стажировку в террариум, где один из любимых крокодилов Его Совершенства, разумеется, совершенно случайно откусил ему столь гениальную голову. Но это было уже позднее… — директор тяжело вздохнул.

Мы притихли. Задумались.

— А сейчас, профессор, если, конечно, не секрет, над чем трудятся ваши люди? — вежливо поинтересовался капитан, дипломатично обрывая затянувшуюся паузу и стараясь сгладить то мрачное впечатление, что осталось после жуткого рассказа директора.

— Какой секрет! — жизнерадостно отозвался руководитель института. — Мы ищем философский камень!

— Это что же, — почесал Прохор бороду, — способ превращения обычных камней в золото?

— Да. Именно. Тема, как изволите видеть, проверенная, практически неразрешимая! То, что нужно! Главное, все наши довольны. Недавно провели повышение окладов, ввели надбавки за незаменимость, за смелость мысли! Сотрудникам выплачиваем теперь только золотом…

— Вот как! Неужели есть успехи? — спросил Степан.

— А как же! А как же! Мы уже научились превращать золото, которое нам выделяют на эксперименты, в дорожную пыль и ветер, еще немного — и сумеем отладить обратную реакцию. Но для этого, понятно, потребуются дополнительные ассигнования. Полагаю, если министерство финансов, по заказу которого мы трудимся, согласится выделить нам еще миллионов пятьсот-шестьсот, дела пойдут.

— Потрясающе! — восхитился Григорий. — Деньги на ветер! И в таких количествах! Гениально! Примите наши поздравления…

Одно из учреждений Центра, в котором мы также Побывали, называлось совсем грандиозно: «Институт Усовершествования Законов Мироздания».

Как выяснилось в ходе экскурсии, в этом достопримечательном храме науки лучшие умы Свербы уже давно бились над возможностью как-то изменить или обойти фундаментальные законы природы. Особенно раздражал свербитов почему-то закон сохранения материи. Чего они с ним только не проделывали! Пытались переформулировать, ввести в него дополнительные коэффициенты, вывести нужные народу Свербы следствия и теоремы… Помогало плохо… Кто-то из профессоров предложил отменить закон сохранения, так сказать, в административном порядке! Нет такого закона — и все тут! Идея многим показалась заманчивой и скоро будет рассматриваться парламентом Свербы.

Много еще диковинного и совершенно ни с чем не сообразного увидели мы в Свербском Научном Центре.

Пожалуй, наиболее сильное впечатление на всех на нас, включая генерала Нивса, произвело изобретение профессора Хлюпеншлепа — доцента кафедры глубокомыслия Кротонского университета, заведующего кафедрой подводных течений свербской политики Национальной военной академии, действительного тайного советника, почетного члена Общества любимцев громдыхмейстера. Сей высокоученый муж разработал для нужд свербской армии совершенно уникальное оружие — излучатель глупости. Оружие бескровное, вполне созвучное эпохе расцвета свербского гуманизма, можно сказать, шедевр военной и технической мысли. Глупомет Хлюпеншлепа, как нежно величали это изобретение военные эксперты, должен был после полевых испытаний и некоторой доводки отдельных узлов и деталей поступить на вооружение армии Свербы в самое ближайшее время.

Громдыхмейстер, по словам Нивса, одобрил в принципе идею Хлюпеншлепа и очень заинтересовался изобретением.

— Профессор! — сказал Хапс во время беседы с Хлюпеншлепом. — Если вы оправдаете мои надежды и дадите нашей непобедимой армии такие излучатели, можете считать себя президентом Свербской академии и моим заместителем по научной части. Просите любые субсидии. Вы их получите! О! Как это будет прекрасно! Мы задавим всех своей глупостью! Любую армию сотрем в порошок! Никто и не пикнет! Ибо не придумано еще во вселенной более страшного оружия, чем направленный идиотизм! Грызи!

Естественно, вдохновленный такой могучей поддержкой, профессор дни и ночи не вылазил из лабораторий, и вот первая действующая модель излучателя, мощностью десять мегаидиотов в секунду, возвышалась перед нами в демонстрационном зале так называемого Пантеона Мудрости Свербского Научного Центра.

Глупомет представлял собой стационарную, довольно громоздкую установку с медным выдвижным раструбом. Сам профессор, находившийся рядом со своим созданием, очень подробно и популярно отвечал на все вопросы толпившихся вокруг любопытных:

— Принцип действия? Создается направленное излучение, воздействующее на мозговые центры и нервные окончания высших млекопитающихся, к которым, как известно, относится и человек. Результат? При незначительных дозах облучения — замедленность реакций на внешние раздражители, сонное состояние. При более ощутимых дозах — тупость, полная апатия и пассивность. При больших дозах возникает устойчивое слабоумие и полнейший идиотизм. Радиус действия установки зависит от ее мощности и колеблется от пятисот метров для миниатюрных ручных глупометов до нескольких десятков километров в дивизионных глупометах, развернутых на армейских тягачах.

— Не отразится ли действие установки на способностях обслуживающего ее персонала? — поинтересовался Степан, внимательно рассматривавший все детали излучателя.

Хлюпеншлеп, очевидно не ожидавший такого провокационного вопроса, с минуту озабоченно моргал, словно не мог взять в толк, о чем его спрашивают, наконец просветленно улыбнулся:

— Нет! Нет! Для наших воинов никаких вредных последствий при аккуратном обращении с излучателем не может быть! Исключено, разве что кто случайно попадет под поток излучения… Впрочем, сегодня вечером можете сами убедиться в эффективности и доброкачественности прибора. Я буду демонстрировать действие моего изобретения самому громдыхмейстеру и членам военной коллегии. Приглашены также все министры, сенаторы, придворные и генералитет. В их присутствии будут поражены из глупомета три группы патриотов, выразивших желание принести свои мозги в жертву сверб-ской науке. Вы увидите, так сказать, наших камикадзе! Естественно, нация их не забудет! Приглашаю и вас всех на это радостное и великое событие.

— Спасибо, — поблагодарил Хлюпеншлепа капитан, — но знаете, мы как-то не привыкли к таким зрелищам. Да и переутомились за эти дни.

И мы простились с уважаемым профессором…

И какое же это было счастье, что нам удалось избежать присутствия на этой демонстрации свербской глупости! Просто перст судьбы! Чудом, чудом избежали непоправимого!

Уже на следующий день по бледному и растерянному виду заслуженного волкодава, который, кстати, тоже не присутствовал на испытаниях глупомета, чувствовалось, что произошло нечто непредвиденное. И действительно, из новостей, передаваемых по телевидению, и местных газет мы узнали, что во время демонстрирования боевых качеств своего излучателя Хлюпеншлеп чего-то недоучел, возможно, врожденной глупости многих из присутствующих в демонстрационном зале, и, потакая начальственным крикам собравшихся: «Давай! Давай! Сильней! Сильней! Поднажми!» — настолько раскалил свою установку, что полетели какие-то клапана, сорвало раструб, и все присутствующие в Пантеоне Мудрости подверглись неконтролируемому воздействию оглупителя.

По мнению журналистов оппозиционных газет, изрядно поглупели очень многие из придворных, академиков, министров, а также много военных, чиновников и сенаторов. Расценивалось случившееся чуть ли не как национальная трагедия, из чего мы заключили, что и сами журналисты