в бой отправятся проповедники, готовые не к тому, чтобы сеять смерть, но к тому, чтобы умереть за веру, а он и его братья должны быть первыми в этом ряду.

Но сарацины были жестоки, они считали, что прославляют Аллаха, убивая христиан. Тем лучше, того и хотел святой Франциск: пролить кровь за Христа, как Христос пролил кровь за нас. Крестовый поход был для него мученичеством: крест начертают не на печати, а на его теле, смерть настигнет его на поле боя, где он будет тайно сражаться, верой и делом. Вот о чем мечтал рыцарь.

ПТИЦЫ НЕБЕСНЫЕ

Святой Франциск воплощал свои мечты в действия. Для того, чтобы отправиться в духовный Крестовый поход в Святую землю, ему были нужны соизволение папы и согласие братьев. В согласии братьев на деле необходимости не было, но, как истинный наставник, он хотел убедиться в справедливости своих деяний.

В то время — а было это в конце 1212 года — Иннокентий III готовил новый поход против Египта, центра мусульманского влияния. Святой Франциск отправился в Рим испросить высшего соизволения на то, чтобы и он со щитом святого Евангелия отправился в этот поход, как безоружный знаменосец Христа. Подходя к Беванье, замку, находившемуся между Ассизи и Тоди, он увидел у дороги деревья с множеством птиц на ветвях, птицы были и на ближнем поле. Наверное, это была перелетная стая, ибо наступила осень, время птичьих перелетов. Увидев крылатые творения Божьи, святой Франциск возрадовался и воспрянул духом, и сказал братьям:

— Подождите меня здесь, а я прочту проповедь сестрам моим птицам.

Он направился к птицам и приветствовал их, словно они были людьми.

— Сестрицы мои птички, — сказал он, — вы — любимицы нашего Создателя, Господа Бога, и потому всегда должны прославлять Его, ибо Он сохранил род ваш в Ноевом ковчеге и дозволил вам летать, куда вам угодно, отдав вам в распоряжение чистое небо.

Птицы обернулись в его сторону с деревьев, кустов, лугов и изгородей и внимательно его слушали, вытянув шейки и склонив головки, словно были наделены разумом.

— Птички, сестрицы мои, — продолжал святой, и они внимали ему, — прославляйте же Бога, ибо вы не сеете и не жнете, а Всевышний дает вам реки и источники, чтобы вы утоляли жажду, высокие деревья, чтобы вы вили гнезда, горы и долины для отдохновения вашего. Вы не прядете и не шьете, и Всевышний одевает вас и детей ваших в теплое платье из перьев, пригодное и на лето, и на зиму. Смотрите же, как любит вас Создатель, но опасайтесь, сестрицы мои, греха неблагодарности и всегда прославляйте Бога.

Птицы, кивая головой, открыв клюв и распахнув крылья, сперва запищали вразнобой, потом громко защебетали, словно огромный хор, — так ответили они согласием на слова святого. Франциск же в изумлении радовался; он ходил среди них и задевал их полой, но ни одна из них не испугалась, ни одна не улетела. Наконец, он поднял руку для благословения и позволил им улететь. Тогда они поднялись в небо и разделились на четыре вереницы, повторяя очертания креста, которым благословил их святой Франциск, — каждая вереница соответствовала одной из его четырех линий.

Братья, задрав головы, дивились этому чуду, и думали о том, что их учитель — истинный святой, раз он умеет говорить с тварями Божьими и вдыхать в них душу.

— Какую прекрасную проповедь ты прочел птицам, — сказал брат Массео.

— А какую прекрасную проповедь прочли они нам, — ответил святой Франциск. — Мы должны проповедовать крест Христов во всех четырех сторонах света и жить как птицы небесные, ничем не владея в этом мире и посвящая нашу жизнь лишь Промыслу Божьему.

И братья поняли его.

ПРЕДЕЛЫ СЛОВЕНИИ

Святой Франциск хотел первым показать своим ближним пример Крестового похода в покаянии и мученичестве, и потому, получив разрешение от папы, назначил своим викарием в Италии брата Пьетро Каттани, каноника, а сам, всего с одним товарищем, в первых числах октября 1212 года, сел на корабль, отправлявшийся в Сирию. Но во время бури корабль сел на мель у берегов Словении, и дальше плыть они не могли. Святой Франциск узнал, что ранее чем через год на Восток не отправится ни одно судно, в те времена корабли плавали медленно, на парусах и на веслах, и тогда попросил, чтобы хозяин судна, которое снималось с якоря и отправлялось в Анкону, взял его и его товарища на борт.

— Не надо мне лишних ртов, — ответил тот. — У нас едва хватает запасов на все путешествие.

Но двое братьев были не из тех, кто боится голода. Вечером они крадучись пролезли в трюм, подобно маленьким любителям приключений, убежавшим из дома, которые тайно проникают на корабль, поглощенные страстью к морю, и прячутся за ящиками с товаром. Кроме того один добрый человек на берегу передал другому доброму человеку из команды запас провизии для двух бедных братьев, которые могли бы выйти из укрытия, когда окажутся далеко в открытом море.

Хозяин корабля поворчал немного, но впоследствии ему пришлось благословлять нежеланных гостей, ибо путешествие их оказалось гораздо более длительным, нежели предполагалось. Из-за бури, замедлившей плавание, матросы съели все запасы, и провизия святого Франциска (который всегда ел совсем мало, а если речь шла о других, вообще лишал себя пищи) спасла команду от голода. Еда эта казалась волшебной — на сколько частей ни делили ее, хватало на каждый день — ради любви к святому Франциску Господь приумножал запасы. И хозяин корабля понял, как важно помогать бедным, а попутчиком иметь друга Божьего.

НА ПУТИ В МАРОККО

Истинный рыцарь не боится трудностей. После неудавшегося похода святой Франциск не пал духом, напротив, он возвратился домой, еще больше желая принять мученичество и распространить Евангелие в тех краях, где его либо не знали, либо презирали. Поэтому он выбрал Марокко, крупный сарацинский центр, в котором изгнанные из Испании арабы весьма оживились в ту пору под началом своего султана Мохаммеда Бен Назера, прозванного Мирамолино.

В июне 1213 года Франциск отправился в путь вместе с несколькими товарищами, среди которых был и брат Бернардо, и стремление его было столь неудержимым, что он шел всегда впереди других и больше всех торопился. Так же быстро шел он и в те дни, когда дурно себя чувствовал. Он хотел попасть в Марокко через Испанию, и братьев радовала мысль о том, что они остановятся в святилище Сантяго де Компостелла — после Рима и Иерусалима