— Не удивительно видеть вас здесь, принимая во внимание последнюю статью.

— Все, что ни делается, все к лучшему, — говорю я, лучезарно улыбаясь в ответ на его заискивающие слова.

— По какому делу вы пришли на этот раз?

— По работе.

— Уверены? — спрашивает он, указывая на темные очки.

— А, ну…

Я снимаю очки и демонстрирую свой красочный глаз.

— Это произошло не по моей вине.

— Работа?

— Да, детектив Сэбин случайно ударил меня.

Мы с доктором Кирпатриком подходим к стульям, и я сажусь. Он стоит передо мной и осматривает глаз. Мне кажется, что я вот-вот потеряю сознание.

— Гм, кажется, все в порядке. А я слежу за вашим «Дневником», — говорит он, все еще изучая мой глаз.

— Правда? — говорю я. К сожалению, получается пискляво.

— Да, — он отпускает меня. — Это очень интересно.

— Обязательно прочитайте сегодняшний выпуск, там будет рассказано о последних событиях, — сияя, говорю я.

Он улыбается мне:

— Обязательно.

— Холли! — услышав голос Джеймса, я подпрыгиваю. Доктор Кирпатрик оборачивается. Они по-мужски энергично пожимают друг другу руки.

— Я осмотрел глаз Холли. Ну, вы ей и задали!

— Это вышло случайно, — произносит Джеймс, стиснув зубы, и смотрит на меня, как бы желая сказать: «Если ты сболтнешь об этом кому-нибудь еще…»

Я быстро надеваю очки. Веселый разговор с доктором Кирпатриком заканчивается моим обещанием вскоре пораниться еще раз. К сожалению, он и не догадывается о том, насколько легко я выполняю подобные обещания.

По пути покупаю в больничном киоске «Бристоль газетт». Сегодня должны появиться первые фотографии. Сев в машину, быстро перелистываю страницы и нахожу «Дневник».

— Что там? — говорит Джеймс.

— Вчерашние фотографии Винса.

— И как они? — спрашивает он, стараясь на ходу подглядеть в газету.

— Хорошие. Есть одно великолепное фото, на котором ты даешь мне в глаз.

Я показываю ему фотографию.

— Черт возьми! Держу пари, это было больно! — восклицает он, искоса глядя в газету.

— Ты прав.

— По-моему, у тебя действительно проблемы с вестибулярным аппаратом.

— Почему ты так думаешь? — раздраженно спрашиваю я.

— Здоровый человек не может быть таким неуклюжим. Посмотри на меня, я ведь не такой.

— Такой, — резко говорю я.

Тут мобильник Джеймса начинает громко звонить, так что наша перебранка не успевает перерасти в ссору.

Я убираю газету и начинаю смотреть в окно. Джеймс что-то кричит в трубку, а я пытаюсь угнаться за своими разбегающимися мыслями. Бен, Лис, мистер Уильямс, доктор Кирпатрик. Их образы крутятся в моей голове, не останавливаясь ни на минуту. Я чувствую себя так, словно катаюсь на американских горках, хочу уйти, а мне не дают.

Мы приезжаем в участок, а на дворе все еще утро. Сержант в окошке, веселый и любезный, спрашивает у Джеймса, как его здоровье, и совершенно игнорирует меня. Мы поднимаемся наверх в офис. Нас постоянно останавливают офицеры, справляясь о состоянии моего глаза и отчитывая Джеймса за то, что он ударил меня. Я продолжаю стрелять глазами в Джеймса. Мне просто интересно, сколько еще он собирается прятаться под своим панцирем. Кажется, он прекрасно выдерживает мой натиск.

Келлума нет поблизости, но шутки ради он купил мне черную пиратскую повязку на глаз, оставив ее вместе с запиской на моем столе. Мне нужно срочно разобраться с Беном и свадебным журналом. Я пользуюсь тем, что Джеймс занят, выскальзываю в коридор и по мобильному телефону набираю рабочий номер Бена.

Он поднимает трубку.

— Бен, это я.

— О, привет, — робко произносит он.

— Бен, я знаю, почему ты смылся вчера вечером, и хочу все объяснить.

И начинаю рассказывать ему про Лиззи, которая помешалась на свадьбах, и о том, как она оставила свои журналы у меня дома.

— …И я совсем не заинтересована в том, чтобы выходить за тебя замуж. Вообще не думала об этом. Не то чтобы я не хотела выйти за тебя замуж когда-нибудь в будущем, но…

— Я верю тебе, Холли. Прости, что неправильно понял.

— О, все нормально, — с облегчением выдыхаю я и опускаю плечи (я и не замечала, насколько они были напряжены). — Все в порядке.

Я не знаю, что еще сказать, и чувствую, что было бы правильно закончить разговор как можно скорее.

— Ну, я рада, что мы все уладили! Мне нужно идти, увидимся.

Мы обмениваемся прощальными фразами и вешаем трубки. Только я собираюсь идти обратно к своему столу, как у меня звонит мобильник. Я смотрю на номер. Это Лиззи.

— Привет. Как дела?

— Я знаю, ты не любишь, когда тебя отрывают от работы, но я просто должна была тебе позвонить и сказать о том, какие замечательные фотографии получились! — срывающимся от волнения голосом кричит она.

Улыбаюсь, испытывая неподдельное удовольствие:

— О, спасибо.

— Как твои дела?

— Вроде в порядке, — устало отвечаю я.

— Что-нибудь случилось?

Я рассказываю ей о Бене, который увидел свадебные журналы и сделал неправильный вывод.

— Мне жаль, — с грустью говорит Лиззи.

— Думаю, что мы уже все уладили.

— Прости, это же мои журналы.

— Да, конечно, — говорю я таким тоном, будто речь идет о пустяке. — Не беспокойся. Слушай, мне нужно идти. Увидимся сегодня вечером?

Она соглашается, и я возвращаюсь в офис.

Спустя некоторое время я сижу за своим ноутбуком, собираясь писать очередной фрагмент «Дневника». На глазу повязка, которую мне подарил Келлум. Это чтобы позлить Джеймса. Винс поехал в больницу — сфотографировать мистера Уильямса. Джеймс разговаривает по телефону с криминалистической лабораторией. Я слушаю в пол-уха, но затем начинаю прислушиваться внимательнее.

— Господи, мне очень жаль. Нет, мы понятия не имели. Конечно, Роджер не знал… Я этого не видел. Да, я понимаю, как дорого это стоит. Да. Спасибо еще раз. До свидания.

— Что случилось? — спрашиваю я, как только он кладет трубку. Мой единственный глаз широко открыт от волнения.

— Волосы, которые мы послали на анализ ДНК, кошачьи.

— Кошачьи?

— Да, кошачьи.

Секунду мы с сомнением смотрим друг на друга, потом оба начинаем улыбаться.

— Они в ярости, — рассказывает он. — Обвинили меня в напрасной трате времени и препаратов.