прирастать к миру — словно шестая голова появилась и наблюдает за процессом, только не глазами, а магическими ощущениями, словно ауру вижу.

— Я не думал, что строительство начнется так скоро, — озадаченно ответил Валер, прислушиваясь к чему-то, что слышит только он. — Но ведь наши эксперименты с моделью врат показали, что они не закроют портал, если не будет ключа.

Вот умеет он… Я было понадеялась, что можно порадоваться за нас — первый шаг положен — да только правду не скроешь. Наши эксперименты действительно не утешали: если не создать ключ, если не привязать его к нашему отряду и к тому миру кровью и магией, то врата так и останутся всего лишь вратами, а не артефактом, способным закрыть все проходы и вернуть нас в Арх-Руа.

Откуда у меня такие знания? Я ведь все еще учусь, все еще совершаю ошибки, все еще много не знаю, но вот совершенно уверена, что все знания о вратах и портале абсолютно точные и правильные.

Когда-то в той жизни, когда я ходила на уроки в школу дяди Рара, был у нас предмет, который казался мне скучным, ужасно нудным и ненужным: "Дрохи и дрох-куары".

Какое основное отличие дрох-куара? Он может прибегать к знаниям рода.

Какое основное отличие дроха? Он может прибегать к эмоциям рода.

Какое основное отличие королевских родов дрохов и дрох-куаров? Каждый член королевского рода может прибегать как к знаниям, так и к эмоциям рода, ведь королевские семьи переплетаются время от времени очень и очень тесно. Мы не роднились с дрох-куарами уже лет сто, но память родов осталась с нами, как и знания, к которым стоит прибегнуть.

Наверное, во мне откликаются знания рода, которые моя кровь и магия переосмысливают и накладывают на нашу ситуацию. надеюсь, эти знания не устарели и не ведут нас в никуда.

— Валер, позанимайся со мной, пожалуйста, иллюзией, — я переступаю через свою злость на друга и прошу о помощи — мне очень не хочется идти сегодня на "занятие" к Гориану, хотя он все эти дни ведет себя предельно корректно и сдержанно, но мне становится не по себе с каждой терцией, приближающей меня к уроку.

— Извини, не могу, — Валер удивлен и растерян, ведь сегодня я первая подошла к нему и продолжаю поражать своим поведением. Но кроме удивления в его отказе я чувствую что-то еще, чего понять пока не в состоянии. — Прости, дежурство… Ты сегодня такая красивая… И пахнешь умопомрачительно…

Его речь сбивается и становится совершенно непонятной, а отступление больше походило на бегство, особенно сбивало то, как он задерживал дыхание после каждой фразы. "Пахнешь умопомрачительно"… Я даже принюхалась, а то вдруг это значит совершенно неприятное амбре, но ничего кроме луговых цветов в саду за дворцом не почувствовала — просто приятно и все.

Я бы забыла про это, если б раньше Гориан не вел себя так, словно ему мой запах как раз нравится. А еще иногда я замечаю, что телохранители, завидя меня, стараются уйти с моего пути как можно дальше и не пересекаться со мной. Только Рар себя так не ведет, но сегодня он улетел вверх впитывать магию, которой лишился в последнем нашем переходе между порталами.

Я рассеянно шла в сторону мамы и бабушек, пытаясь сформулировать свое неясное и непонятное беспокойство, чтобы спросить…даже не знаю, возможно, совет или объяснение…, или просто пусть обнимут крыльями или скажут, что все хорошо.

Мама была все еще измождена, так как ее магия, которую она продемонстрировала сразу, как схлынуло Истинное пламя, постоянно утекала в яйцо, поддерживая его температуру.

— Маааам, — протянула я неуверенно, подходя ближе, но наткнулась на строгий взгляд прабабушки, отчего тут же сбилась с мысли. — Можно я не буду заниматься иллюзией? Мне не хочется напрягать никого.

Кажется, это было не то, что я хотела сказать, но, возможно, я сейчас расскажу все иначе и более подробно объясню…

— Саян, девочка, что у тебя опять случилось? — бабушка Галлам поправляла в тот момент направление потоков магии, которыми они с бабушкой Куэларо и прабабушкой пытались подпитывать маму, поэтому вопрос задала, даже не повернув ко мне ни одну из голов.

Обидно. Вдвойне обидно от этого "опять случилось".

— Я не уверена… Что-то происходит не то… со мной…или с другими…не знаю…

Я мялась и сбивалась все больше и больше, а потом и вовсе потеряла мысль, потому что уже не совсем понимала, что мне не нравится конкретно.

— Саян, ты же взрослая девочка, почти невеста, — бабушка Куэларо говорила раздраженно, потому что выровнять потоки не получалось, и они проходили мимо мамы и утекали в магическую твердь. — Ты должна понимать, что твоей маме нужна помощь гораздо больше, чем тебе. Ты же можешь решить вопрос с уроком сама.

— Тогда я не пойду, — рыкнула я зло и обиженно, еще немного и надула бы губы, как ребенок, да только нет таких способностей у дроха в крылатой форме, а недовольство как-то выказывать нужно. Не знаю, я была недовольна собой больше чем родными или меньше? Ну вот кто меня просил мямлить? Собиралась же по существу говорить, рассказать о своем беспокойстве, о поведении Гориана, хотя вот прямо сейчас мне уже казалось, что я что-то перепутала и все прикосновения были случайными…

— Действительно, если вы не желаете учиться, то и не стоит продолжать, — спокойный, слегка обиженный голос Гориана раздался за спиной, а я постаралась не вздрогнуть от неожиданности и смятения — он все слышал? — Принцесса не проявляет в обучении иллюзиям должного рвения. Возможно, это просто не ее направление.

— Но вы уверяли, что у Саян очень хорошо получаются иллюзии, — как-то обиженно заметила прабабушка, которая стояла ко мне боком, поэтому могла позволить себе повернуть в нашу с Горианом сторону одну из голов. Похоже, она обиделась за меня, что мои достижения посмели принизить.

— Любое учение требует полной отдачи, гранж-коллоссара, — Гориан был любезен, учтив, и смотрел в мою сторону исключительно укоризненно, словно я действительно не старалась.

— Саянара, советую тебе попробовать еще раз и в этот раз проявить больше усердия, — бабушка Куэларо сурово смотрела на потоки магии, а мне казалось, что этот взгляд направлен на меня, отчего в груди начинали бороться два противоречивых чувства: желание доказать, что я умею учиться, и возмущение, что к моим словам отнеслись поверхностно.

— Саян, доченька, — тихий голос мамы донесся из-за бабушек, а затем она сама подошла ко мне. Она была бледной, ее шатало, и мне стало втройне стыдно, что я со своими нелепыми