– Какой банк? – настойчиво повторял волк, раздражаясь с каждым повтором все больше.

– У меня нет таких денег, – ответила я привычное. – Потому что я не Вика. Я ее сестра-близнец Саша.

Повисло гробовое молчание. Поднявшись, волк нарочито медленно прошел к двери, чтобы толкнуть ее с таким грохотом, что задрожали стены. Я ожидала всего чего угодно, кроме следующих слов:

– Денис, эта идиотка говорит, что она не Вика, а ее сестра. Ты решил нас надуть? – прозвучало угрожающе, а волны ярости долетали даже до меня.

– Как сестра? – нормальным голосом отозвался Денис. – Не может быть!

Этот проклятый индюк влетел в комнату абсолютно целый и невредимый, а за ним появился и мужик в маске медведя. Налетев, Денис ударил меня по щеке, и, не удержав равновесие, я встретилась с полом, отчаянно застонав.

– Ты, стерва! Я так и думал, что это ты! Вика никогда бы мне не отказала занять денег! – нависал он надо мной, замахиваясь для нового удара. Я ожидала новой порции боли, но ее не последовало. Волк вовремя оттащил взбесившегося идиота, но поднимать меня никто не спешил.

– Что делать-то? – поинтересовался медведь будничным тоном.

– Хм… А так даже проще, – вдруг резко успокоился Денис. – Вика наверняка без разговоров отдаст деньги за свою сестренку, – протянул он мерзко.

– Не дождешься, – улыбнулась я, ощущая, как по губам течет кровь.

– Не за тебя, так за молчание, – припечатала эта свинья. – Она не захочет скандала…

Взяв у одного из соучастников мобильник, Денис спокойно набрал номер телефона и поставил звонок на громкую связь, даже не думая уходить в другое помещение. Вика ответила только после третьего гудка, когда я уже не слышала никого и ничего, кроме собственного пульса:

– Да?

– Твоя сестра у нас, – отрывисто пробасил не своим голосом медведь. – Хочешь увидеть ее живой и сохранить секрет о подмене в тайне, через четыре часа ты должна передать нам десять миллионов. Позвонишь в полицию – сестра умрет. Не соберешь деньги – сестра умрет. Все поняла?

– Да пошли вы! – усмехнулась Вика с такими привычными интонациями. – Сама пусть выкручивается!

И положила трубку. Она просто взяла и положила трубку, оставив меня один на один с тремя недоумками, от которых я могла ждать всего, чего угодно.

Зверюги, кажется, растерялись, а Денис, наоборот, будто придумал что-то другое. Бросив на меня взгляд, полный ненависти, он вышел из комнаты, забирая с собой и соучастников. Сердце трепыхнулось от осознания, что они от растерянности оставили ноутбук, но уже через минуту медведь забрал технику и стул, вынуждая меня мысленно взвыть от досады. Помощи ждать неоткуда – да я знала это с самого начала, но теперь действительно оставалось только молиться.

Это было долгое время. Мне удалось переползти на мешок, но радости это не прибавило. Время от времени до меня долетали чужие слова и даже целые предложения. По всему выходило, что получить выкуп Денис решил от участников шоу, связавшись с ними посредством подкинутой записки. Наивный… Кто захочет просто так расставаться с десятью миллионами, чтобы спасти чужого человека? Никто.

В голову лезли нелицеприятные картины. Почему-то в них мой хладный труп вылавливают из Сены. Все вокруг спрашивают: «Кто это? Кто это?» – а кто-то из толпы кричит: «Так это же самая известная обманщица!» Я не думала о Вике, которая никогда по-настоящему не была мне сестрой. Не думала о маме, которая давно забыла, что у нее есть вторая дочь.

Я думала о своем маленьком магазинчике, который теперь наверняка продадут. Отгоняла в своих мыслях образ Антона. От его серых глаз почему-то нестерпимо хотелось плакать. Слезы скользили по щеке, но я и не думала их вытирать. Так больно, когда наконец понимаешь, что тебе действительно нужно и важно в этой жизни, а у тебя это так легко и играючи забирают. И кто? Жадная беспринципная мразь, решившая уладить свои проблемы за счет кого-то другого.

Я раз за разом прокручивала в памяти все то, что мы вытворяли в Куршавеле. Он так сильно хотел мне что-то сказать. Возможно, хотел признаться в своих чувствах, а я не дала ему это сделать. Теперь сожалела. Жалела, что сама не сказала заветные слова. Не рассказала ему о своих страхах и сомнениях, не поделилась той любовью, которую он во мне взрастил за эти дни, показавшиеся целой вечностью. Что он хотел сказать? Теперь не узнать. И он не узнает, что мое сердце бьется только для него.

– На выход, маленькая дрянь, – снова появился в комнате Денис спустя… час? День? Неделю?

Не сопротивлялась, когда надевал мне мешок на голову. Самой мне не развязать ни руки, ни ноги – я уже пыталась. Мне не выбраться без посторонней помощи.

Судя по звукам, меня на руках донесли до машины, в которую и загрузили. Не на сиденье, нет. Я очутилась в багажнике и тут же попробовала нащупать что-нибудь острое, но ничего не нашла. В мешке дышать было трудно, а видеть – и подавно. Сердце сжималось от страха, я задыхалась, но не позволяла себе потерять сознание.

Выход должен быть. Должен быть выход.

И он нашелся совсем рядом.

Обыкновенная, мать его, лопата.

АНТОН

Я не находил себе места, пока мы дожидались хоть какой-нибудь информации. Как только выяснилось, что Саша пропала, я тут же связался с полицией и теперь ждал отчета от полицейских, которые запросили видео с камер на кладбище. Кладбище! Да кто вообще решил, что это идеальное место для свидания посреди ночи?

Все сидели как на иголках. Даже Артем, на котором я сорвался, тихо-мирно восседал на диване, прикладывая к разукрашенному лицу пакет со льдом. Его слова о том, что эта «стерва» сама сбежала, вспоминать не хотелось. Сашка не могла пойти на такую глупость, да еще и захватив с собой этого скользкого червя Дениса. Да ее всю передергивало, когда он находился рядом.

– Ребят, там мальчишка какой-то у калитки жмется. Просил позвать кого-нибудь из главных, – вошла в гостиную Регина, и я тут же пулей вылетел на улицу.

Утро уже окрасило двор и сад, солнце встало над макушками деревьев. Мальчишка лет пятнадцати действительно стоял за воротами и переминался с ноги на ногу. Увидев меня, он странно дернулся и достал из кармана сложенный вдвое конверт. Как только я забрал письмо, он тут же припустил со всех ног. Да так, что я и опомниться не успел.

– Что там, Антон Васильевич? – запыхался режиссер, который, как и остальные, не спал всю ночь.

Открыв конверт, который не имел опознавательных знаков, я вчитался в слова, что были написаны не без ошибок, но на русском, однако фразы никак не хотели собираться в единую картину. Голова шла кругом. Десять миллионов. Кому-то нужно десять миллионов, и тогда Саша – именно Саша! – останется жива.

Режиссер забрал у меня конверт, а я беспомощно повис на заборе. Нет, я мог запросто раздобыть такую сумму даже в этот час, но само то, что версия с похищением подтвердилась, меня подкосило. Уже собирался идти к машине, когда вдалеке на дороге показался темный автомобиль. Предполагал, что едет полиция, но на поверку все оказалось куда прозаичнее.