Максим простонал, то ли сдаваясь, то ли выражая своё ко мне отношение. Обхватил меня за затылок одной рукой, надавливая, заставляя прижаться к его рту ещё сильнее, словно собираясь меня съесть. Мы старались не касаться друг друга телами, он даже второй рукой меня не касался. Зато целовал глубоко, яростно, вымещая на мне свою злость. А затем оттолкнул в сторону, спиной к стене. Мы оба тяжело дышали, словно марафон пробежали.

– Убирайся из моей жизни.

– Иначе что? – с вызовом спросила я, вздергивая подбородок. – Убьешь меня? А может просто бросишь истекать кровью, предоставив это другим? Это больше на тебя похоже.

Он вскинул руку. Время для меня растянулось в замедленную съемку, а несколько секунд в вечность. Я чётко понимала – сейчас он меня ударит. Никогда не бил, а сейчас вот начнёт. Но его я не боялась, не смотря ни на что. Вообще бояться устала. Я перехватила его руку, а второй нанесла ему пощечину. Сама. Она была звонкой, обожгла ладонь. Максим опешил, да я и сама не верила в то, что сделала. Я до сих пор удерживала его руку. Хотя кому я вру? Моих сил не хватило бы сдержать мужскую ярость, он просто позволил мне себя остановить.

– Ты пожалеешь.

– Как бы самому жалеть не пришлось.

Я беспрепятственно обошла его и вернулась в зал. Посмотрела на часы – наш бессмысленный разговор занял всего пару минут, а казалось-то… Саша танцевал с какой-то фигуристой блондинкой, имени которой я не помнила, но моё возвращение заметил. Я выпила ещё вина, а затем просто считала минуты до того мгновения, когда наконец можно будет уйти. Время тянулось медленно, Саша пил, стремительно пьянея, я тосковала и томилась. Наконец, когда часть гостей уже разошлась, а над морем приподнялось солнце, он покачиваясь поднялся.

– Поехали.

Шофер открыл нам двери автомобиля. Я трусливо надеялась, что Саша просто уснет, вырубится, прямо не доезжая до дома, а водитель поможет поднять его наверх, но моим мечтам не суждено было сбыться. Мы молча поднялись в квартиру.

– Разговаривала с ним, да? – Саша обдал меня запахом алкоголя, прижал к стене. – А может даже отсосала торопливо в туалете?

– Ты пьян, давай поговорим позже, пожалуйста.

– Нет, я хочу сейчас.

Затрещало, разрываясь по швам, моё новое платье. Гнев и не до конца выветрившийся хмель правили моим телом. А может лёгкая победа над Максимом придала мне смелости. Я оттолкнула не ожидавшего от меня такой прыти Сашу в сторону. Он пошатнулся, едва не упав, и устремился за мной. Но по сравнению с ним я была трезва, как стеклышко. Я бросила в него торшером, тот упал ему под ноги, вынуждая споткнуться. Потом связкой ключей. Из рассеченной брови вытекла тёмная капля крови, прочертила полоску на лице. Глаза полыхнули гневом, и я поняла, поймает – убьет. И трахнет ещё до кучи.

Бросилась в ванную и одним рывком захлопнула за собой дверь. Задвижка здесь была изнутри, и основательная. Саша врезался в дверь всем телом, она содрогнулась, протяжно заскрипев. Насколько её хватит? - подумала я. А на сколько Саши? Он пинал дверь, я сидела на полу, закрыв уши ладонями.

– Открой, дура тупая!

Отвечать я не стала. Нашарила рукой тяжёлый, стеклянный подсвечник, оставленный мной в прошлый раз. Вломится - кину ему в морду. Но Саша устал. Ему, пьяному, дверь была не по зубам. Завизжало что-то тяжёлое по полу, придвигаясь к двери, отсекая меня от внешнего мира. Саша ушёл, а я легла на пол, прямо на холодную плитку. Что же, надеюсь к утру его гнев пройдёт. Утро вечера мудренее - это факт. А иначе мне не поздоровится.

Я лежала на холодном, кафельном полу закрыв глаза. Разорванное на груди платье расползлось в стороны, но я и не пыталась прикрыться – не от кого. Было жутко холодно, но никакого желания пошевелиться, чтобы хотя бы накрыться. Я лениво прислушивалась к происходящему в квартире -никем не нарушаемая тишина. Даже телевизор не бубнил. Спит, интересно, Саша? Или сидит в темноте и тоже напряженно прислушивается? Ждёт, когда я попытаюсь выбраться, а потом жестоко покарает за непослушание?

Чтобы то ни было, выбираться я не планировала. Бережного Бог бережет, а утро вечера мудренее, что известно всем. Я проваливалась то ли в сон, то ли в бред наяву. Но возвращаться к реальности не хотела. Я слышала Данькин смех. Звонкий, заливистый - самый лучший в мире звук. Если бы мне обещали, что рай такой вот, в котором звучит его смех, я бы умерла не раздумывая. Где-то на периферии сознания я помнила, что Данька, возможно, жив. Что не надо умирать, чтобы его увидеть. Но надежда была так хрупка…

Не знаю, через сколько часов я проснулась. Все тело ломило от неудобной позы . От холода била дрожь. Я покряхтывая, словно старуха, поднялась. Включила горячий душ, встала под воду, постанывая от удовольствия. Энергично растерлась самой жёсткой губкой, до красоты, накинула халат. Стояла босиком, утопая в огромном халате. Наконец шагнула, едва не поскользнувшись на брошенном на пол платье: тонком и невесомом. Отперла дверь, дочитала до десяти, выравнивая дыхание, и толкнула её. Она чуть скрипнула и послушно открылась. Я вышла. Недалеко от двери стоял комод. Видимо Саша отодвинул его, пока я принимала душ, раз я не слышала шума. С опаской прошла вперед и заглянула на кухню. Саша пил кофе. Перед ним на столе лежала пачка сигарет и зажигалка, дымом не пахло, значит не так давно проснулся. Физиономия помятая, но непроницаемая, вот и пойми, что у него на уме.

– Привет, – поздоровалась я.

– Доброе утро.

Голос тоже непроницаемый. Он пододвинул ко мне вторую чашку, которую я, увлеченная угадыванием его настроения, даже не увидела. Послушно отхлебнула. Кофе был что надо: умеренно крепкий и сладкий. Саша щелкнул сигаретой, к потолку поплыли клубы дыма.

– Расскажи мне.

– О чем?

Саша вздохнул, печально даже. Докурил. Сразу же прикурил следующую сигарету. Посмотрел на меня с тоской во взоре, как на неразумное дитя. Осмотром, похоже, остался недоволен, цокнул языком.

– Не держи меня за дурака. Ты считаешь, что если будешь виться вокруг меня, позволяя мне брать своё тело, танцуя под мою дудку и выполняя мои извращенные фантазии, то мой мозг просто отключится? Ты такого невысокого мнения обо мне в частности или обо всех мужчинах вообще?

Вообще. Но этого я не сказала. Я прекрасно помню, как легко меняется настроение Саши. Вот сейчас лыбится, а в следующую минуту - мордой меня об стол. Нет, спасибо.

Что я могла ему сказать? Что запуталась и не умею жить? Что до недавних пор просто существовала, радуясь каждый вечер, что очередной день закончился? Или просто взять и признаться ему, что его партнёр - это мой муж, даже без приставки бывший? Что у меня был… есть ребёнок? Все это вываливать так сразу я считала нецелесообразным. Даже представить не могла, как он отреагирует.

Учитывая, насколько он неадекватен… нет, Господи, помилуй. Я бешено перебирала в голове варианты и отметала один за другим. Размеренно тикали часы в холле, отсчитывая одну секунду за другой. А Саша терпеливо ждал. Наконец, он поднялся - скрипнул стул. Подошёл ко мне, прихватил подбородок пальцами, приподнял. Посмотрел в глаза, которые я так старательно прятала.