В этом поучении покойный фараон признает не только то, что ему не удалось защитить самого себя, но и то, что ранее он никогда не сталкивался с подобными ситуациями. Как далеки эти слова от представлений Древнего царства, в которых царь был высшим существом, премудрым, всемогущим и абсолютно недосягаемым для простого смертного… Здесь же мы сталкиваемся с печальной жалобой уязвимого человека. Он подчеркивает свое одиночество, тяжесть бремени царства и необходимость всегда оставаться начеку. Это неустанное бдение прослеживается и в чертах лиц портретных статуй царей того времени. Благодаря глубоким складкам у рта и впадинам под глазами эти портреты считаются потрясающими примерами «реализма», отличавшегося от безмятежного величия скульптуры фараонов IV династии. И все же мы имеем дело скорее с портретами времени, чем конкретных людей. Иными словами, для периода правления IV династии были характерны представления о безмятежной божественности фараона, проявившиеся в царских изображениях того времени; в эпоху Среднего царства царя обычно представляли бдительным пастырем или одиноким существом, беспрестанно думающим о своем народе, и эта ответственность отражена в портретах правивших тогда царей. В культуре, которая недавно отстояла права каждого человека и индивидуальный волюнтаризм, царю приходилось показывать свою озабоченность и все время быть наготове. Таким образом, определенный реализм этих изображений стал олицетворением идеализированного правителя[102].

Египетские царские имена всегда содержательны, и мы уже увидели, как два имени – Амон и Аменемхет – одновременно вышли на политическую арену. Одно из имен Аменемхета I, Повторяющий рождения или Возрождение, означает, что он осознавал: началась новая эра, время возвращения Египту его былой славы. В именах царей XII династии часто встречаются слова маат, «истина», «справедливость», или маа, «правдивый», «справедливый». Аменемхет II взял имена Тот, кто получает радость от правосудия, и Правый голосом. Сенусерт II был Тем, кто позволяет воссиять истине, Аменемхет III – Истиной, принадлежащей Ра, а Аменемхет IV был Правым голосом Ра. Мы вновь отмечаем нечто, присущее тому времени. На протяжении Первого переходного периода сформировались основы концепции социальной справедливости для всего народа и от правителя требовалось творить маат. В ответ цари принимали тронные имена, которые выражали их желание и обязанность творить маат для людей и богов. Это другая версия концепции доброго пастыря.

XII династия подарила Египту хороших правителей. Они продолжали преследовать свои интересы в Фивах, но перенесли столицу в Файюм, в место под названием Лишт, которое располагалось неподалеку от границы, разделявшей Две Земли. В этом плодородном крае они начали масштабные работы по ирригации, которые способствовали процветанию всей страны. Эти цари построили в Файюме дамбы, создав перехватывающий водоем для быстрых вод нильских разливов, и таким образом увеличили площадь возделываемых земель. По приблизительным подсчетам, в Файюме или близ него появилось около 11 тысяч гектаров новых сельскохозяйственных земель. Египет – преимущественно земледельческая страна, и подобное увеличение площади возделываемой земли было благом для всего народа.

Для сохранения и рационального использования нильских вод требовалось знание времени и объема предстоящего разлива, и цари XII династии использовали разные средства для целесообразного расхода воды. На самом юге Египта, у второго порога Нила, чиновники ежегодно отмечали высоту реки на скалистых берегах. Сообщение о необыкновенно высоком или низком, раннем или позднем разливе можно было загодя направить в Египет, и власти успевали принять соответствующие меры. Эти фараоны были бдительными и заботливыми царями[103].

Основным металлом в Египте наконец стала бронза – сплав меди и олова, и правители Египта эпохи Среднего царства вели активные разработки на Синае, где сохранилось большое количество источников, позволяющих нам делать выводы об этом аспекте их деятельности. Мы полагаем, что торговля с сопредельными странами оставалась царской монополией и фараоны Среднего царства поддерживали активные контакты с соседями. В Азии фараоны установили политическое господство, направив туда войска и удерживая завоеванные территории, где находились египетские представители. Нам известно лишь об одном военном походе в Палестину, организованном при царях XII династии, но его направили скорее для охраны основного торгового пути, чем для завоевания и присоединения этих земель[104]. Данный период истории Египта представляется нам временем торгового и культурного империализма. Он предшествовал правлению в Месопотамии Хаммурапи, и культурное превосходство Египта в районе Восточного Средиземноморья было еще достаточно сильным. Историк, знакомый с филологией, должен признаться, что это был период классической египетской литературы, и, говоря о культурном превосходстве, он может находиться под влиянием искусства того времени. Однако, судя по памятникам материальной культуры, физическое и интеллектуальное главенство Египта над сопредельными азиатскими странами весьма вероятно. Фараон, члены его семьи или придворные часто направляли дары сирийским князькам, что было достаточно для завоевания дружбы маленьких городов-государств Азии[105].

Перечислив египетские предметы, найденные в Палестине и Сирии, и предположив, что они были дарами фараонов или свидетельствами присутствия в этих землях египетских представителей, мы перейдем к рассказу об основном египетском источнике об отношениях с Азией, которым остается литературный памятник – история о Синухете. Этот человек был придворным, который во время смерти Аменемхета I принадлежал к партии заговорщиков. Возможно, он не входил в число убийц, напавших на царя ночью, иначе он никогда не заслужил бы прощения; но он не был сторонником партии наследного принца и соправителя Сенусерта I. Известия о кончине старого царя настолько встревожили Синухета, что он тайно бежал из Египта и направился в Азию, где нашел убежище в недоступном для нового фараона месте – где-то в горных районах Сирии и Палестины, в крае смоковниц, винограда, оливковых деревьев, ячменя, эммера, богатом скотом и расположенном неподалеку от пустыни, где можно было охотиться. В этих краях были и другие египтяне, возможно такие же изгнанники, как и Синухет. Будучи недосягаемым для гнева фараона, он развлекал египетских придворных, которые странствовали из столицы и обратно. Таким образом, эта земля могла быть расположена вблизи основного пути, проходившего между Ливаном и Антиливаном. Азиатский вождь оказал Синухету гостеприимство и назначил его командующим местной армией. «Когда бедуины бывали вынуждены давать отпор властителям чужеземных стран, я помогал советом их выступлениям»[106]. Эти слова могут как означать то, что Синухет помогал отражать нападения властителей чужеземных стран, так и относиться к новой опасной силе на Ближнем Востоке – неустанному полчищу людей смешанной расы, впоследствии известному как гиксосы. Название этого племени происходит от египетского словосочетания хекау сут, «властители чужеземных стран», и упоминание их набегов в нашем рассказе подразумевает, что они разбойничали в Сирии и Палестине еще в те времена.