После зеленого чая, выпитого в расслабляющей обстановке салона, я едва оторвала себя от кресла. Ехать никуда не хотелось, – только свернуться под одеялом и уснуть. Но ехать предстояло еще как минимум полчаса, так что я собрала волю в кулак, улыбнулась, поправив золотой кулончик в форме цветка, – недавний подарок Макса, – и отправилась заводить машину.

Неспешно падали осенние листья деревьев, чуть покачиваясь в свете солнечных лучей. Гудела автострада, позвякивали проходящие мимо трамвайчики. Я невольно замедлила шаг, наслаждаясь мгновением. Удивительно. Так привыкла бежать, не оглядываясь, не смотря в небо… А оно ведь красивое. Яркое, насыщенно-синее, с белыми разводами, напоминающими рябь, глубокое. Почти целиком желтые и багряные кроны деревьев удивительно контрастировали с небесной синевой. А ведь…

Ведь так происходит каждый год.

Но когда последний раз я замечала эту восхитительную, захватывающую своей величественностью красоту? Когда с таким упоением вдыхала вкусную осеннюю свежесть, переполненную красками уникальных запахов?..

Отчего-то захотелось увидеть родных, особенно непоседливую сестрицу. Обнять постаревшего отца, забраться с ногами в старое домашнее кресло в нашем загородном доме. Чтобы носки – вязанные мамой и ее потрясающие пироги с брусникой!.. И как в детстве, зачитывать Аньке смешные моменты из наших любимых книг…

Но Анька действительно выросла. Разговаривая с ней на днях по телефону, я поймала себя на мысли, что мне не хватает в ней той наивности и восхищения, что были десять лет назад и ужасно раздражали. Теперь моя младшая сестра – взрослая, романтичная девушка. Вряд ли ей будет интересно вернуться в прошлое.

А жаль.

Возле подъезда дома меня ожидал сюрприз. Двухметровый крепко сложенный мужчина в излюбленной черной рубашке и модных джинсах, подчеркивающих мускулистую фигуру.

– Привет, – подошел он, едва меня увидев.

Изумленно уставившись на Юрку, я немного растерялась и… напряглась.

– Ты меня выслеживал что ли? – нервно перебросила спортивную сумку на другое плечо.

– Да, да… Выслеживал, – подцепил под локоть. – Пойдем-ка на площадку, поговорим.

Вырвалась, оттолкнула и едва не бегом устремилась к подъезду. Я ведь хорошо бегаю, но Юрка все равно поймал за локоть.

– Стой, куда бросилась? Просто поговорим! – прорычал настойчиво, сжимая тиски пальцев.

– Больно! – рванулась.

Выпустил, сжав зубы. На красивом лице нервно заходили желваки.

– Кать, пожалуйста! – прорычал, плохо сдерживая себя.

Не умеет Юрка просить. Так и не научился. Только требовать, только брать. И чего девчонки такими восхищаются? Неужели приятно, когда твое мнение не имеет никакого значения?..

– Говори, – сощурила глаза.

Он медленно выдохнул, взглянув на меня исподлобья. И уже через несколько секунд натянуто улыбнулся, сменив агрессивный тон непринужденным.

– Здесь, на проезжей части? Давай хоть на лавку присядем. Ты что, боишься меня?

– Юр, я устала, у меня дела. Если есть что сказать по делу – говори. А нет, так я пойду.

Он с неподдельным интересом окинул меня взглядом. Так, словно впервые увидел.

– А ты классно выглядишь.

Мне показалось, или в глазах бывшего мужа промелькнула тоска?..

– Спасибо, – пожала плечами, разворачиваясь к подъезду.

– Стой, стой… – заторопился, отдергивая руку под моим взглядом. – Послушай, скажи своему Свиярскому, чтобы он написал отказ от претензий на меня. Дослушай… – выдохнул, снова вцепляясь в мои плечи. – Кать, я понимаю, что виноват перед тобой. И машина… Ну прости дурака!.. Прости, я был так зол на тебя!

Юрка неожиданно ласково скользнул руками по моим плечам, взяв ладони в свои и сжав их. В один миг лишившись привычной спеси, он смотрел на меня с высоты своего роста, и его взгляд не выражал ненависти или надменности. С сожалением, так, как может смотреть лишь действительно раскаявшийся человек.

Нам пришлось отойти в сторону, пропуская въехавшую во двор машину. И через несколько секунд – еще одну. Я вздохнула, отбирая свои руки. Что ж, когда-нибудь этот разговор все равно должен был случиться.

Очутившись на полупустой детской площадке, мы присели на лавочку.

С веток деревьев падали первые пожелтевшие листья, наполняя собой небольшой дворик. Малыши с удовольствием копались в песочнице, а их сонные мамы одним глазом приглядывали за чадами. Мы сидели на ярко-зеленой лавке, наше молчание затягивалось. Оно не было неловким, какое разделяют едва знакомые влюбленные. Напротив, у меня были вопросы, но я не торопилась их озвучивать. Боялась, что человек, исполосовавший мое сердце в лоскуты, сможет задеть во мне что-то живое. И тогда снова будет больно.

– Ты злишься на меня? – тихо спросил он после нескольких секунд.

– Мне все равно, – зябко пожала плечами.

Юра рассеянно кивнул, не глядя на меня.

– Идея с сервисом была глупостью. Я не мог просто так тебя отпустить, я не готов был к тому, что ты…

– Что я могу сама принимать решения? Или что я могу уйти?

Он невесело хмыкнул, разглядывая площадку.

– Ты ведь любила меня. Ты знала, что я изменяю тебе, но все равно любила.

Я промолчала. Тяжело признавать собственные ошибки.

– Так когда ты успела поменяться? – посмотрел на меня, задумчиво оглядывая мое лицо. – Почему так, Кать? Почему ты не захотела даже попробовать начать с начала? Я ведь был готов вернуться в семью… Совсем вернуться. Навсегда.

Кольнуло где-то глубоко в сердце от последней фразы. Разве не этого я хотела все эти годы? Чтобы вернулся, чтобы любил…

– А почему именно ко мне?.. Что, другие хуже борщ варят?

– Да нет… – хмыкнул. – Не поэтому. С тобой легко. И тебе можно доверить детей… Так почему ты не захотела сохранить нашу семью?

Я зажмурилась, скрывая проступившую влагу на ресницах, и сглотнула ком. Легко ли каждый день силой веры воплощать иллюзию в реальность? Легко ли, расставшись с розовыми очками, вновь и вновь вспоминать о годах, вычеркнутых из нормальной жизни?..

– Разве это теперь важно?

Вопрос повис в воздухе. Легкий ветер приносил шум трассы и поднимал в воздух золотистые листья, кружа их вихре, словно в танце. Искоса взглянув на бывшего мужа, я увидела, как верхняя часть красивого Юркиного лица от ветра оказалась прикрыта челкой, которую он небрежным жестом откинул назад.

Несколько секунд тишины. Несколько моих медленных, почти судорожных вдохов.

Зря я согласилась на этот разговор. Зря.

– А ты?.. – повернулась к нему, встречаясь с вопросительно внемлющим взглядом. – Ты… – тихо прошептала, выталкивая больной вопрос, который обходила годами. Глаза все же предательски защипало. – Ты меня любил? Хоть немного?..