о нем. Он твой брат, — мужчина хрипел и цеплялся за сына, с надеждой заглядывая в глаза. — Пообещай, что позаботишься… Пообещай…

— Я… я обещаю, — размазывая по лицу слезы, сдавленно пообещал Вирнан.

— Спасибо, — с облегчением выдохнул Варриан, обмякая. — И помни, я всегда любил твою мать… всегда… даже сейчас…

Еще раз вздохнув, мужчина затих уже навсегда.

— Мама! Папа! — маленький черноволосый мальчуган кидался то к одному, то к другому, пытаясь растормошить и совершенно не понимая, что происходит. — Проснись, мама.

— Пойдем, мелкий. Они уже не проснутся. А нам надо уходить…

… — Посторонись, сын человеческой шлюхи, ты недостоин жить в нашей деревне. Скажи спасибо своему мелкому братцу, только благодаря ему ты здесь находишься!

— Эй, полукровка! Как тебе живется, зная, что твоя чокнутая мамаша перерезала всю вашу семейку?

— Полукровка! Сын чокнутой человеческой шлюхи! Так твоему отцу и надо! Болезненный тычок и черноволосый подросток летит в лужу.

Легко вспыхивая, обрастая чешуйками брони, он кидается в гущу обидчиков.

— Не трогайте его! — мальчишка лет десяти с ненавистью врубается в толпу забивающую подростка. Растолкав всех, он накрывает брата собой, защищая от ударов.

Вошедшие в раж подростки, остервенело бьют обоих…

— Когда-нибудь я найду Ирве и отомщу за каждый наш день унижения, брат. — сплевывая кровь из разбитых губ, обещает мальчишка, когда толпа, насытившись и устав, расходится.

— Когда-нибудь, совсем скоро, Арви, я сделаю это сам…

— Пообещай. Пообещай, Вир, что отомстишь за нас, за отца, за мою маму…

— Обещаю, Арви…

… — Арви! Арви! Совет признал меня равным! Я обошел всех по силе и получил от богов сразу двух хранителей! Представляешь? Даже у Вождя нет сразу двух, а ведь он самый сильный! — радостный Вирнан ворвался в маленький домик, где жил с братом вдвоем. — Теперь я смогу жениться на любой девушке из деревни, никто не посмеет мне отказать… И я выберу самую красивую!… Может даже Ясану, дочь вождя. И она не посмеет мне отказать. Я теперь равный! …

… — Арвиан, брат, сегодня волны подарили мне незнакомку… Кажется, я выбрал самую красивую. Но, она человек…

— Вирнан, ты с ума сошел? Совет не позволит тебе, вспомни, кем была твоя мать и чем все закончилось! А как же дочь Китара, ты же обещал ей семью? И совет не разрешит занять тебе одно из кресел, если ты выберешь человечку. Вспомни, Вир, как долго мы доказывали, что достойны быть равными.

— Поздно. Я уже выбрал, Арви… Она… Ты поймешь, когда увидишь. Ее зовут Инга…

…

— Доброе утро, Вирнан, сын Варриана. Ты стал завидным парнем, достойным любой кьерры. Каждая будет счастлива обрести такого мужа.

— Здравствуй Стейра. Благодарю, я уже выбрал, — Вирнан в приподнятом настроении торопился на площадь. Сегодня он при совете официально сделает Инге предложение и назовет своей невестой. Она не откажет ему. Он видел, он чувствовал, он знал.

— Ей предназначен тот, в чьих венах бушует темное пламя, лишь оно способно удержать ее холодную душу. В тебе же — лишь отголоски тьмы. Не удержишь. Сломаешь. Отпусти.

— Спасибо, Стейра, за рекомендацию, но я уже решил. Позволь хотя бы попробовать.

— Попробуй. Иная ушла поутру на скалу Откровений. Поторопись, еще можешь успеть…

Он развернулся и побежал к выходу, но у самых ворот столкнулся с Китаром, одним из патрульных.

— Вирнан, стой. Я должен тебе кое-что сказать. Инга только что сбежала с острова на грифоне. Она может рассказать о нас на материке, нужно срочно ее остановить.

— Ты лжешь, Кит. Инга не могла улететь, — отмахнулся от кьерра Вирнан. — Грифоны не подпускают к себе никого, кроме ааш-ту, и сами выбирают наездников. Как могла человеческая девчонка вот так запросто улететь на грифоне, если даже нам приходится каждый год договариваться о перевозке с этими строптивыми птичками?

— Кьерры не лгут! Вот, она отдала мне это сама, — разозленный Китар сунул под нос парню ладонь с лежащей на ней Радужной Слезой — жемчужиной, что Вирнан подарил Инге. — Сказала, что она человек и не готова связать себя узами с кьеррами, что хочет свободы.

Зажав в руке медальон, он несся через всю деревню к домику Тайры, надеясь, что все это окажется шуткой.

— Тайра, где Инга? — запыхавшийся вломился он в дом кьерры, заглядывая по очереди во все комнаты.

— Она ушла, Вир. Еще на рассвете. Мы… Мы вчера поговорили с ней, а утром она ушла…

— Что, что ты ей сказала, глупая старуха? — затряс он в бессильной злости женщину.

— Руки убери, щенок, — оскалилась Тайра в ответ. — Ничего я ей не говорила. Только правду, о твоем предложении сегодня на совете. А она вдруг начала выпытывать у меня: можно ли не выходить замуж, говорить что-то о свободе…

Ушла… маленький полевой букет так и остался лежать на пороге, растоптанный мужским ботинком. Глухая обида клокотала в груди…

… “Вир, где ты, мне так плохо…Помоги!” — он ловит отголосок почти позабытых эмоций. Так долго пытался почувствовать, найти, узнать, бился сквозь возведенную стену, слушая лишь тишину. Почти отчаялся и вот…

Смена ипостаси происходит сама собой, но он почти не замечает направленных на него взглядов. Кто-то хватает за шкирку и тянет в темный угол, подальше от любопытных. Ренар. Мальчишка-одногруппник. Уже не знакомый, но еще не друг.

— Вирнан, я не знаю, что у тебя случилось, но держи себя в руках. Целее будешь.

— Ты знаешь кто я… — не спрашивает, констатирует Вир, усилием воли возвращая привычный облик. Такое с ним впервые. Кьерры умеют хранить свои тайны.

— Народ ицури еще помнит четвертую расу, исчезнувшую бесследно в смутные дни. Мы надежно храним секреты ушедших братьев.

— Меньше пафоса. Достаточно просто кивнуть, — сбрасывает он руку с плеча. — Продолжай хранить дальше, или на одного любопытного ицури станет меньше.

Он шел, искал, ведомый тоненькой, едва ощутимой ниточкой ее эмоций. Ошибался, сбивался и снова искал, прибиваясь к караванам, наемникам, идя с попутчиком или бредя один… И наконец нашел. Почувствовал, но подойти ближе не рискнул — слишком много свидетелей, слишком неравные силы.

Он почувствовал ее приближение. Ну же. Еще шаг, еще чуть-чуть, и он сможет похитить ее, забрать, увести в безопасное место, спрятать от целого мира

— Замерзнешь, маленькая вейта, — хриплый мужской голос. Теплая куртка с чужого плеча ложится на маленькие хрупкие плечи, чужие руки натягивают капюшон на шелк светлых волос. И чужое лицо склоняется так низко-низко, что ошибиться в намерении невозможно. Она молчит. Не сопротивляется, значит знает, не против. Чужие губы сейчас ласкают его девочку, чужие руки обнимают ее нежное тело, касаются