– Словом, так, Леонид Сергеевич. Из рассказа леди Соутбридж мы с Лёвой заключили, что её друг и поклонник Алекс Лэнг, доморощенный гений от химии, умер вовсе не от передозировки наркотиков. Симптомы его болезни аналогичны с люсиновскими, о коих мы начитались в прессе… Да и по времени смерть Люсинова почти день в день совпадает со смертью Лэнга. Далеко не случайное совпадение. Вероятнее всего, оба они каким-то образом одновременно получили смертельную дозу облучения полонием-210, причем в одном и том же месте. Скорее всего, в доме самого Лэнга. Судя по рассказу галеристки, там находится химическая лаборатория. И вполне возможно, именно там Лэнг варил не только наркотики, но и грязную бомбу. Фу-ф! Кажется, всё! – с облегчением выдохнул Александр, закончив излагать версию последних событий.

– Довольно смелые, я бы даже сказал – сенсационные предположения, Александр Павлович! – несколько снисходительно прореагировал Мацкевич. – Они, безусловно, требуют веских доказательств. Однако, к сожалению, главные свидетели – сами же и жертвы. Таким образом, нам предстоит искать теперь либо косвенные улики, либо других свидетелей, если таковые вообще существуют. Хотя сильно сомневаюсь, что в этом мы сможем конкурировать со Скотланд-Ярдом и уж тем более с британской контрразведкой.

– Вот потому-то я вас и вызвал, товарищ Мацкевич, – сухо отреагировал Духон, бросив красноречивый взгляд на шефа детективного агентства. – Тем паче нам не конкурировать надо и не кого-либо ловить, а просто понять, разобраться, так сказать.

– Постараемся разобраться.

– Приятно слышать.

– Если я правильно понимаю, очередной детектив пишете? – простодушно спросил бывший главный аналитик КГБ-ФСБ.

– Не без того, – не очень уверенно ответил Духон и почему-то мрачно посмотрел на Багрянского.

– Тогда за дело, господа! И прежде всего, Александр Павлович, нельзя ли ещё раз встретиться с галеристкой? Форестхилл, кстати, далеко?

– Близко. Совсем близко. Но, к сожалению, это невозможно. Леди Соутбридж позвонила мне буквально вчера вечером из какой-то медицинской клиники и сообщила, что легла на обследование, так как состояние её здоровья оставляет желать лучшего.

– Что?! – почти одновременно спросили полковник и журналист. – Неужели те же симптомы?

– Скорее всего, да, друзья. Лёвушка, ты помнишь, как она при нашей встрече грохнулась в обморок?

– Лично я тогда подумал, что не мудрено ей было упасть в обморок после того, как она ни с того ни сего подарила тебе шедевр стоимостью в сотни тысяч долларов, – ухмыльнулся Багрянский.

– Какой же ты всё-таки завистник, Левушка! – не преминул парировать Александр.

– Товарищи дорогие, давайте не отвлекаться! – замахал руками Мацкевич. На его мощном лбу выделилась пульсирующая жилка, что означало озабоченность, если не сказать – волнение.

Время от времени Мацкевич кидал загадочный взгляд в окно – на противоположную сторону улицы.

– Что ещё дама сказала по телефону? – машинально спросил Леонид Сергеевич.

– Она дала объявление в газетах в целях розыска хоть каких-нибудь родственников или наследников Лэнга. Ведь дом его остался бесхозным… Да, вот ещё что! Леди Соутбридж как-то странно попросила меня ни в коем случае не посещать особняк химика. Предполагаю, она догадалась, что именно оттуда исходит беда, то есть проблемы со здоровьем – ее и Лэнга. Ну и под конец добавила, что её гражданский долг сообщить о странной смерти Лэнга в полицию.

– Саша! Не пойму никак, почему ты опять скрыл от меня такие важные факты? – возмущенно воскликнул Багрянский. – Что ты меня всё время держишь за болванчика в дамском преферансе? Тоже мне, нашёлся Шерлок Холмс!

– Да потому, Лёвушка, чтобы не повторяться дважды. Я ждал прилета Мацкевича. И потом, ты с самого начала был против расследования…

– Ну что вы, товарищи дорогие, как дети! – примирительным тоном произнёс Леонид Сергеевич. – Я, например, тоже считаю, что нам следует поделиться информацией со Скотланд-Ярдом.

– Ещё чего не хватало! – решительно возразил вдруг Багрянский. – Кукиш им с маслом! Допрашивали нас как каких-то шпиёнов.

– Лев Владимирович, поймите, мы находимся на территории иностранного государства, причём, заметьте, не какой-то Ботсваны, а Великобритании. И лезть в чужой монастырь со своим уставом – в данном случае по крайней мере, – неразумно.

– Э, нет, Леонид Сергеевич, тут я полностью на стороне Лёвы! – Духон поднял руку, останавливая собеседника. – Так уж и быть, можете поделиться с российскими спецслужбами. Послужим отечеству, так сказать, да ещё повысим реноме нашему с вами сыскному агентству… Впрочем, если информация кому-то там, дома, еще интересна. В чем я очень сомневаюсь. Кстати, что вы, Леонид Сергеевич, постоянно пялитесь в окно?

Мацкевич встал и повернулся спиной к окну, у которого они сидели.

– Видите, у банкомата стоит человек в шляпе и чёрных одеяниях хасида? Уже четверть часа стоит.

– Видим. Ну и что? Тоже мне невидаль! Их в Лондоне полно, – пожал плечами Духон.

– А вы знаете, что я с ним прилетел одним рейсом? – Мацкевич сделал многозначительную паузу. – Сначала я вроде узнал его, потом подумал, что ошибся. А теперь уж не сомневаюсь. Неужели следит за мной?

– Да кто же это? – дружно спросили друзья.

– Один из самых известных торговцев оружием, наш соотечественник Павел Буратов. Прозвище Бирон. Он лет пять как объявлен Интерполом и ЦРУ в международный розыск.

– Неужели?! – удивлённо воскликнул Духон. – Помнится, я что-то читал об этом человеке в Интернете.

– А вы, случаем, ничего не путаете, Леонид Сергеевич? – с сомнением в голосе произнес Багрянский. – Нам только за какими-то хасидами гоняться не хватало!

– Я не мог ошибиться. Потом объясню почему, – всё больше возбуждаясь, ответил Мацкевич. – Явно неспроста он прилетел в Лондон. Ведь очень рискует, особенно в ситуации, создавшейся здесь после отравления Люсинова. Но если осмысленно рискует, стало быть, можно предположить, что гангстер каким-то боком связан с делом гэбэшного подполковника. Кстати, Александр Павлович, вы что-то упоминали о грязной бомбе. Или я ошибаюсь?

– Не ошибаетесь. Но сейчас, как я понимаю, не время говорить о ней – тип в черном садится в такси. Раз вы, Леонид Сергеевич, уверены, что надо сесть ему на хвост, значит, надо! – Духон решительно поднялся и быстрым шагом направился к выходу.

Стоянка такси находилась в двух шагах от паба. Коренастая фигура в длинном чёрном, застёгнутом на все пуговицы пальто и шляпе с прямыми полями уже села в кэб.

В тот момент Багрянский открыл дверцу соседнего такси.

– Маэстро, держитесь за машиной, которая только что отъехала, – попросил он, когда все погрузились. – И постарайтесь не потерять ее из виду. Плачу по тройному тарифу, если вы не замешкаетесь!

За рулём оказался типичный англичанин средних лет в красной куртке и фуражке с козырьком.