Колёсные дома проехали мимо, не задержавшись ни на секунду. Вновь въехав в рощу, путешественники увидели тела ещё четверых солдат – троих среди деревьев и одного у края дороги. Это были аскафласцы, судя по отполированным бронзовым кирасам и ярко-красным плащам, которые теперь, превратившись из символа доблести в саван, лежали мокрыми тряпками поверх воинов. Возможно, они, завидев чёрные силуэты у леса, отважно ринулись в бой, даже не догадываясь о том, с кем им предстоит сразиться, – и их подвиг вполне заслуживал торжественного погребения, но медлить было нельзя. Каждая секунда обкрадывала путников, забирая у них драгоценное светлое время и приближая ночной кошмар.

Ветер понемногу стих, а небо на горизонте предательски поголубело. Дорога вела всё вперёд и вперёд, приближая к пушистой бахроме низких белых облаков, прорезаемой лучами прячущегося за ними солнца. Затем повернула в сторону озера, оставив позади скалистые отроги.

Почти доведя до берега, путь уткнулся в ещё один злополучный караван, вставший прямо посреди леса на дороге. Кэлбен остановил тарнов и слез с повозки. В отличие от предыдущих в этом было всего два небольших фургона, запряжённых парами лошадей. Они направлялись не на восток, а на запад, предположительно, развернувшись после увиденного жуткого зрелища на утёсе. Охраны же при них либо не было совсем, либо ей удалось бежать, – чего нельзя было сказать о несчастных торговцах, уснувших вечным сном прямо на передках своих фургонов. Хотя их повозки занимали всего половину ширины дороги, объехать их было невозможно, поэтому путники стали решать, что делать дальше. План поначалу свёлся к тому, чтобы распрячь Кэлбеновых тарнов и, привязав верёвки к прочным кожаным ремням узды, попытаться поочерёдно оттащить лошадиные трупы и повозки на ближайшую поляну. Могучий тарн смог бы справиться с такой задачей, вот только нигде поблизости поляны не оказалось.

Неожиданно для всех свой план предложил юный Альден. Он прошёлся по лесу и, промерив расстояния между деревьями, высмотрел объезд, которым могли пройти фургоны Кэлбена и Руфрона. Дубы здесь и впрямь росли не так плотно, но одна-единственная ошибка сулила тем, что фургон попросту застрял бы в лесу без малейшей возможности вытащить его обратно на дорогу. Когда парень показал караванщику намеченный им путь, тот согласился попробовать. Он взял тарнов за узду и повёл с наезженной дороги прямиком в лес. Те медленно волочили за собой громадные повозки, то и дело упираясь рогами-бивнями в дубовые стволы. Из-за этого приходилось останавливаться и перенаправлять тарнов так, чтобы те не зацепили деревья. Дёрн под широкими железными ободьями глубоко проседал, но фургоны всё-таки не вязли в земле. Через полсотни шагов удалось выбраться на лужайку, где тарны, сделав крутой поворот, опять направились в лес, но уже по направлению к тракту. Вторая часть пути оказалась в два раза длиннее, но в итоге повозки благополучно выехали на дорогу, оставив позади обоз с мертвецами. Все эти хлопоты заняли слишком много времени, и хотя в лесу всё ещё было светло, чувствовалось скорое наступление вечера.

Прошло два часа. Тракт петлял по лесу, но никак не хотел вновь сворачивать в сторону озера. Путники проехали мимо ещё одной уютной стоянки возле скал. Трава здесь была притоптана, вокруг кострищ уложены толстые обтёсанные брёвна. Стоянка была пустой, близился закат, но Кэлбен непоколебимо проехал мимо.

– Альд, иди подбеги к караванщику, спроси в чём дело, – подбивал его Руфрон.

Парень вышел на крылечко, спрыгнул и рванул вперёд, догнав переднюю повозку и взобравшись на передок. Кэлбен сидел, лениво держа вожжи и закинув ноги на высокий парапет.

– Чего надо, мелкий? – сказал он, даже не повернув головы.

– Руфрон спрашивает, почему мы не остановились на стоянке. Солнце ведь вот-вот сядет, – объяснил Альд.

– Скажи толстяку, что надо доехать до воды. Мы были у ручья, и на нас не напали.

– Но ведь всё небо было в тучах, ведь только потому и не напали! – воскликнул мальчик.

– Давай отчаливай, – окрысился Кэлбен.

Парень нахмурился, слез с облучка и побежал обратно.

Алое солнце, поглядывающее из-за верхушек деревьев, сигналило о том, что время безопасного пути подходит к концу, но фургоны всё катились вперёд. И вот красноватый диск светила пропал, по горизонту растеклось рыжее зарево, медленно гаснущее в сумерках. Сверкнули первые редкие звёзды. Стало ещё темнее, лес начал погружаться во мрак. И тут дорога наконец-таки вышла к Горному Стражу. Все деревья остались справа от тракта, а слева потянулся длинный серп пологого широкого берега, обильно поросшего можжевельником и усеянного каменистыми россыпями. Звёзды отражались в сиренево-синем зеркале водной глади, ещё сохранившем отсветы растаявшего заката.

Фургоны встали возле воды, тарны тут же принялись жевать можжевеловые кусты. Ветер притих, прогретый воздух ещё не успел остыть. В таком живописном месте да развести бы большой костёр, пожарить хлеб и заварить пеймского отвара. Но все мысли путешественников устремлялись в совершенно иную от блаженной безмятежности сторону. Все четверо спрятались за фургонами и поглядывали на дорогу и лесную чащу, начинающуюся почти сразу за ней. Всё предвещало появление Чёрных Путников, и они не заставили себя долго ждать. Первые зловещие огни засверкали в глубине леса чуть справа – как раз в том месте, где дорога покидала лес и выбиралась на просторный берег. Затем рой белых точек вспыхнул совсем далеко с другой стороны леса, – куда ещё предстояло доехать, миновав берег. Потом ещё и ещё – не менее шести Чёрных Путников бродили в лесной мгле. Никто не понял, что случилось – то ли они всё-таки как-то почуяли людей, то ли услышали чавканье тарнов, но внезапно все разом направились к стоянке. Это стало ясно, когда мутные тени перестали бродить по лесу, но остановились, всё ярче сияя своими внутренними огнями. Затем тени очертились чернильными силуэтами, подобно тому как болотные пузыри всплывают из тёмных глубин топи и, приняв очертания, расползаются по поверхности. Это означало, что Чёрные Путники уже вышли из леса на узкую открытую полосу возле правого края дороги.

Силуэты неумолимо приближались, становясь всё больше и больше. Омнус с Альденом отступили от фургонов на несколько шагов, прижавшись ближе к воде. Кэлбен чиркнул огнивом и поджёг наскоро сделанный факел, после чего швырнул его в одну из теней. Факел упал на землю совсем рядом с ней и не погас, однако это никак не сказалось на чёрной фигуре, подошедшей уже совсем близко. Один из силуэтов потянул в сторону фургонов руку. Вначале показалось, что тень просто лишь подняла её, будто указывая остальным на беззащитных жертв. Но затем рука стала удлиняться, превратившись в толстый луч, сотканный из мглы. Кэлбен отступил на несколько шагов, непроизвольно схватив и выставив вперёд меч, хотя понимал, что тот его не спасёт. Остолбеневший от ужаса Руфрон вжался в стенку своего фургона, вцепившись в угол возле крыльца. Луч-рука Чёрного Путника проскользнула мимо толстяка и вошла прямо в бок одному из его тарнов. Тот громозвучно взвыл и упал замертво, со страшным треском поломав дышло повозки. Потянулась рука другого «путника» и достала второго тарна, который, глубоко промычав, тут же рухнул на живот и замер.