— Смотреть надо, куда едешь! — рявкнул на водителяподоспевший на помощь брату Касьян. — Чуть животное не задавил!

Водитель «форда» разглядел братьев Уклейкиных и решил несвязываться с ними. Он пробормотал себе под нос что-то вроде «совсем всечокнутые, дурдом вас давно дожидается», сел в свою машину и поскорее уехал.Касьян проводил его неприязненным взглядом, Демьян заботливо прижал к грудиспасенную собачонку, почесал ее за ухом и проговорил:

— Какие, однако, попадаются люди бесчувственные! Такими права давать не следует!

«Хорошие ребята, — подумал Маркиз, поглядев на Касьянаи Демьяна. — Только уж больно чувствительные!»

Анатолий Иванов тупо смотрел на дверь гаража. Он мог быподумать, что все происшедшее ему просто померещилось — и страшные близнецы, иих угрозы, и странный человек, которому он выложил как на духу самые жуткиеистории своей жизни… но, к сожалению, все это было правдой, горькой правдой —потому что заветный тайник под резиновым ковриком был пуст, и замечательныечасы, усыпанные бриллиантами, пропали в неизвестном направлении. А вместе сними пропала и надежда на светлое будущее.

Анатолий попытался вспомнить лицо того человека, которыйотобрал у него эти надежды, но почему-то не смог. Перед глазами вставало что-тосовершенно неопределенное — ни цвет глаз, ни черты лица незнакомца он не могвспомнить, как ни пытался.

Без таблеток Лола спала чутко и успела проснуться до того,как в зеленую спальню кто-то вошел. Она полежала немного, вспоминая все, чтослучилось вчера, и очень расстроилась. Прав был Леня, когда утверждал по поводунее, что тяжело быть бестолковой. Ну, это же надо так опростоволоситься! Невыяснить у горничной, где, собственно, находится этот дом. Хотя бы примерновыяснила! Но с другой стороны, тут же начала оправдываться Лола, когда,интересно, у нее было время? И горничная могла все наврать — тоже, та еще штучка!

Но все равно она молодец, нашла способ дать о себе знатьЛене. И он обязательно поможет, он найдет Лолу, даже если придется перешерститьвсе дома в области! А ей, Лоле, теперь надо набраться терпения и ждать. Итянуть время, притворяясь идиоткой. Кажется, ночью это неплохо у нееполучилось, даже доктор поверил.

Лола приободрилась и села на кровати. Взгляд в который разобежал ненавистную зеленую спальню, и настроение сразу упало. Доктор-то ей,может, и поверил, но «свекровь», эта редкостная зараза, так просто дело неоставит. Но ничего, еще поборемся, утешала себя Лола, еще посмотрим, кто кого…

Послышались приближающиеся шаги нескольких человек, и Лоласкроила самую идиотскую физиономию. Вошли все трое — доктор, «свекровь» и еесыночек, от которого с порога пахнуло на Лолу коньячным перегаром.

— Доброе утро, Алина! — жизнерадостным голосомсказал доктор. — Как спали? Как самочувствие?

«Вашими молитвами», — хотела ответить Лола, но вовремяопомнилась.

— Ва-ва, — сказала она, растянув губы вбессмысленной улыбке. — Ва-ва-ва…

— Та-ак… — протянул доктор, — это уже серьезно.Похоже, что это не шок. Что-то у нее с головой. Постарались вы, Василиса Пална,что и говорить.

— Да уж, мама, — сказал Олег. — Погорячиласьты, теперь вся операция насмарку.

— Ты еще будешь мать критиковать! — вспылиламамаша. — За тебя, между прочим, заступалась!

Доктор досадливо вздохнул и сказал родственничкам, чтобызамолчали немедленно и дали ему осмотреть больную. «Свекровь» с ворчаниемподчинилась. Олег же, воспользовавшись моментом, вообще улизнул из комнаты.

Доктор ощупал Долину голову, шишка на затылке болела гораздоменьше, потом постучал по коленкам блестящим молоточком. Лола как могластаралась, чтобы коленки не подпрыгивали. Потом доктор снова долго глядел ей вглаза. Но Лола уставилась на блестящий молоточек и делала вид, что ничто большеее не интересует.

— Что-то, как я погляжу, не больно-то у васладится, — заговорила «свекровь», — тут нужны более действенныеметоды.

— У вас есть что предложить? — огрызнулся доктор.

— Именно! — энергично подтвердила«свекровь». — Болевой шок!

Лола едва заметно вздрогнула, и доктор сразу же этопочувствовал, требовательно уставившись ей в глаза.

«Я — тыква, — твердила про себя Лола, — спелаяоранжевая тыква на грядке…»

Но дремотно-счастливое состояние не приходило, вместо этогов голову лезли картины, как ее черноморская тетя Каля нарезает тыкву на кусочкии запекает в духовке. Конечно, очень вкусно, но как бы эти злодеи Лолу ненашинковали и не запекли. Что там ведьма говорила про болевой шок? Лола ужаснобоится боли…

— Видите, доктор, какие слова знаю? — «свекровь»необычайно оживилась, из чего Лола сделала вывод, что она несомненносадистка. — Все по науке. Нужно испытать ее болью. Если не придет в себя,значит и вправду идиотка!

— Ничего это не значит, — возразил доктор, —нужно пронаблюдать за ее зрачками. Она может вытерпеть боль, но если онапритворяется, то зрачки обязательно расширятся.

«Сволочь какая! — в бессильной злобе подумалаЛола, — а я-то думала, что он ко мне хорошо относится. А этот змей ещехуже „свекрови“, та хоть не притворяется…»

Доктор внезапно больно ущипнул Лолу за плечо. Однако ейпомогла ярость, Лола даже не шелохнулась и задумалась, что бы она сделала сдоктором, если бы они встретились один на один на узкой дорожке. У него в рукахне было бы ничего, а у Лолы к примеру автомат Калашникова. Нет, пожалуй,автомат — это слишком грубо. Подойдет какой-нибудь маленький аккуратныйпистолетик. Сначала Лола бы прострелила доктору коленку, как показывают вамериканских боевиках. Он орал бы от боли, а Лола внимательно наблюдала бы заего зрачками. От таких кровожадных мыслей Лолу отвлек вопрос «свекрови»:

— Ну?

— Баранки гну! — буркнул доктор. — Ничего непонимаю!

— Потому что неправильно действуешь! — рявкнула«свекровь». — Не так надо! Фильм такой был старый, про Камо!

— Кто это еще?

— Эх, — вздохнула «свекровь», — молодые вы,ничего не знаете… Камо — это партийная кличка революционера одного, грузина понациональности. Там в фильме он тоже косил под сумасшедшего, чтобы на каторгуне идти, так его проверяли каленым железом!

— Ну и как? — полюбопытствовал доктор. —Помогло?

— Помогло-то помогло, — ответила«свекровь», — да вот только попался такой же как ты мягкотелый врачишка.Он его полиции не выдал. Так что я сама все сделаю.

Она вышла.

— Слышала? — строго спросил доктор. — Так чтолучше сама признавайся, а то хуже будет.

«Я выдержу, — думала Лола, закрыв глаза, — я всестерплю. Потому что иначе они меня все равно убьют. Сами сказали — готовят насмерть. Но где же Ленька?»