Дима не то чтобы испугался, но воспринял слова японца как намек. В продюсерской среде нравы всегда были жесткими – пожалуй, лучше действительно оставить этого Минамото в покое.

– Сваливаем, – предложил Соловей подруге.

– Мы докажем, что ты ошибся, – заявила японцу Ольга.

– Желаю успеха, – вежливо ответил тот. – Надеюсь, у вас все получится. Тот случай, когда я рад ошибиться.

* * *

Домой я поехал на такси. Общественные мобили шли переполненными, диспетчер дал совет подняться пешком на три квартала вверх от Дона и там попытать счастья на прямой четверной струне Центр – Северо-Восток. Я последовал его совету, пройдя по Соборному переулку к нужной струне, но общественного мобиля дожидаться не стал, заказал отдельную машину. С новым коммуникатором процедура оказалась куда приятнее, чем прежде. Я не прислушивался к шепоту диспетчера из встроенного экстренного динамика имплантатов на руке, а видел карту расположения машин и возможных маршрутов на голографической проекции, созданной коммуникатором. Она висела над прибором и была очень наглядной. Компьютер комма просчитывал время в пути, определял коэффициент комфортности и стоимость проезда – работал в моих интересах. Интеллект его нельзя было назвать слабым, хотя понятно, что полноценный искусственный разум в наручный комм никто встраивать не стал бы.

Отдельная машина, помимо комфорта, который меня никогда сильно не волновал, хороша тем, что в ней можно без помех заняться своими делами. Даже водителя нет: звони кому хочешь, обсуждай что хочешь. Устроившись в мобиле-такси, я набрал номер Виты.

– Слушаю! – Голос девушки был сердитым, она вновь казалась запыхавшейся. Голографическая картинка показывала знакомый спортзал. Интересно, она там живет? Или нет никакой Виты, а существует только бот с довольно примитивным программным обеспечением?

– Тренируешься?

– Типа того, – коротко бросила Виолетта.

– Злишься?

– Было бы из-за чего.

– Правда?

– Стала бы я с тобой разговаривать? Забанила бы, и все дела.

– Может, сходим куда-нибудь вечером?

– Тебе же не нравятся свидания в вирте.

– Свидания – нравятся.

– А, ну да. Ты просто придерживаешься консервативных взглядов. Тогда вопрос: тебе еще не надоели мои причуды?

– Наверное, нет. А тебе мои?

– Как сказать, – улыбнулась девушка.

– Как есть, так и скажи.

– Вечером я занята. Перезвони завтра.

Виолетта отключилась, картинка погасла. Наверное, все-таки обижается. Или нет? Какая она все-таки хорошенькая! Даже если бот.

Входить в вирт с помощью коммуникатора оказалось гораздо удобнее и приятнее, чем используя интерфейсы мобиля. Подключаться к общественным разъемам напрямую не слишком гигиенично… А комм для соединения с точкой подключения в мобиле создавал мощный оптический канал. Может, дублировал его на радиочастоте, может, и еще как-нибудь – современные технологии я знал слабо. Полное погружение в вирт мне сейчас не требовалось, ответы на запросы я мог получать на голографическом экране, проецируемом коммом.

Без особого труда разобрался, как осуществить поиск людей по именам, фамилиям и примерной дате рождения. Наконец-то у меня появились для этого возможности и время!

С надеждой и некоторым нетерпением – любое ожидание особенно тяжело в последние несколько минут – я начал набирать имена и фамилии из прошлого.

Ирина Суханова – «ведется сбор информации, для воскресения пока не хватает данных». Эрик Брегис – информация закрыта. Андрей Егоров – для воскрешения необходимо положительное решение комиссии по этике. Андрей Дорошев – «ожидает воскрешения, вы можете принять участие в программе восстановления личности». Вера Южанская – вернется к жизни через месяц, необходимые для воскрешения данные имеются. Виктор Кожушко – информация закрыта. Ирина Рейнгардт – ожидает воскрешения. Виктор Шубин – информация закрыта.

Последняя фамилия принадлежала моему старшему товарищу и учителю. Интересно, почему информация закрыта в его случае? Именем Шубина названа одна из улиц города. Известная личность, в неблаговидных делах не замечен… Да, собственно, в каких неблаговидных делах мог быть замечен благожелательный и честный Брегис? Нет, информация закрыта не из-за этого… А из-за чего? Может быть, я пользуюсь не теми поисковиками? Люди не хотят, чтобы о них знали? Или данные не дает сам проект? С какой целью?

Когда ради интереса я ввел несколько весьма известных в двадцатом и двадцать первом веках фамилий, ответы «ожидает воскрешения» все чаще стали заменяться сообщениями «информация закрыта» и «доступ к базе ограничен».

Безрезультатная работа по поиску живых друзей и знакомых начала меня раздражать, я уже собрался отключить комм, когда голографический экран загорелся красным цветом и динамик настойчиво загудел:

– Вызов высшего приоритета. Вызов высшего приоритета.

– Что это значит? – поинтересовался я.

– С вами хотят связаться носители безусловного приоритета.

– Приоритета чего? – спросил я.

– Приоритета связи. Команда безусловна. Вынужден соединить.

Голографический экран приобрел нормальный цвет, на нем показался рыцарь в стальных доспехах с закрытым забралом. Я сразу вспомнил посещение клуба со средневековым антуражем, куда меня привел Кирилл. Какие-то проблемы у внука, он вызвал меня оттуда?

– Здравствуйте, Даниил. – Голос рыцаря был приятным, внушающим доверие; произношение – очень правильным, артистическим, но без жеманства. Нет, не Кирилл. Может быть, его друг?

– Здравствуйте.

– Меня зовут Галахад, я хочу предложить вам работу, – с ходу заявил рыцарь.

Что собирается предложить мне рыцарь Галахад? Карьеру оруженосца? Или кузнеца? Создавать виртуальные доспехи, наверное, забавно, только соответствующих навыков у меня нет. Я не художник, увы…

– Какую работу? – поинтересовался я.

– На проекте «Авалон».

– Но я и так сотрудничаю с проектом.

– Нет, речь о другом сотрудничестве. О работе в структуре проекта.

– Это предложение, от которого нельзя отказаться? Ведь я обязан вам жизнью.

– Мне?

– Не лично вам, наверное. Проекту.

– Поверьте мне, проект «Авалон» и его составные части ни в коей мере не позиционируют себя как благодетели человечества. – Голос Галахада звучал несколько насмешливо. – Проект является всего лишь инструментом, и относиться к нему следует, как к инструменту. Наша работа направлена прежде всего на то, чтобы этим инструментом правильно пользовались. Фея Моргана рекомендовала мне вас, потому я предлагаю сотрудничество, которое ни в коем случае не является принудительным.