Эмиль был готов слушать и слышать Леэну сколь угодно долго. Он не понимал мужчин, жалующихся на своих болтливых жен: отчего они не могли выбрать таких, болтовню которых они были бы готовы слушать вечно?

– С возрастом, – сказал он, – пожалуй, лучше понимаешь, чего хочется на самом деле.

Она опустила бокал.

– И понимаешь, чего не хочется.

Они смотрят друг на друга. Ах, это ее лицо – такое серьезное и как будто находящееся в гармонии со всем миром. Эмиль почувствовал, что не голоден.

– Я понимаю, почему ты ушел. Понимаю, почему не выходил на связь, но не будем об этом. Ты сделал то, что должен был сделать.

И опять они смотрят друг на друга, и лед в душе Эмиля тает. Разговор с сыном, признание, слова Леэны.

– Что сделано, то сделано, – произнесла Леэна. – Это было давно.

То, что тогда сделал Эмиль.

Ристо Хуккинен звонит Леэне по двадцать раз в день. Он называет ее шлюхой, угрожает изнасиловать, избить, ославить. Раз за разом, день за днем.

Леэна меняет номер, Ристо выясняет его за несколько дней. Ристо стоит перед работой Леэны, появляется около подъезда. Ристо едет в том же трамвае, пялится на Леэну, не говоря ни слова. Ристо идет за Леэной от остановки до дома в темноте. Ристо появляется, когда Леэна выходит на пробежку, идет в кинотеатр и в библиотеку. Ристо пишет письма, как если бы они все еще были парой.

Он преследует ее около года, семь дней в неделю, двадцать четыре часа в сутки.

Они прожили вместе три года, и все это время она безуспешно пыталась развестись с ним, но не могла.

Ристо лжет и манипулирует, он – порядочная скотина, каких свет редко видывал. Леэна не может ничего поделать. Никто не может. Полиция разводит руками, подруги, друзья и знакомые слушают ее, кто сколько может, а потом стараются не общаться.

Леэна знакомится с Эмилем. Они влюбляются, скоро Леэна чувствует, что беременна. Эмиль быстро понимает, что над ними нависла черная туча, что лицо Леэны будто подернуто вечной тенью. Эмиль старается отвечать вместо нее на телефон, гулять с ней, но этого не достаточно. Когда он поднимает трубку, на другом конце провода молчат, когда они вместе гуляют, то никого не видят стоящим на другой стороне улицы. И все равно: у нее на работе звонит телефон, она получает письма и встречает Ристо всякий раз, как оказывается одна.

Леэна и Эмиль стараются быть образцовой семьей. У них рождается мальчик. Ристо исчезает. Эмиль видит, как Леэна лучится счастьем. Жизнь полна любви, точнее, она была бы полна, если бы неожиданно не вернулся Ристо: ребенок от другого мужчины для него – наихудшее предательство. Темным ноябрьским вечером Эмиль отвечает на звонок и слышит голос Ристо: шлюха и прижитый ею щенок заслуживают смерти.

Эмиль кладет трубку. Говорит Леэне, что сходит в магазин. Она еще раньше говорила ему, где живет Ристо Хуккинен. Эмиль едет на автобусе на другой конец города. Асфальт блестит, словно залитый маслом. Эмиль смотрит в окно на леденящий дождь, и все внутри становится таким же. Он выходит на остановке около гипермаркета, обходит один за другим магазины. От дождя стынет лицо, холод проникает до костей.

В темноте высокие многоэтажки кажутся космическими аппаратами. Двери в подъезд открыты. Эмиль читает таблички с фамилиями – шестой этаж. Он заходит в кабину лифта, смотрит на свое отражение: такого лица раньше он никогда не видел.

Пока кабина едет наверх, перед глазами проходит вся его жизнь. Он думает о своих безвременно ушедших родителях: об отце-алкоголике, о матери, жившей в постоянном страхе. Думает обо всех освоенных им в жизни профессиях (водитель, строитель, мясник), о людях, что-то давших ему (тренер по боксу, у которого всегда можно было спросить совета, молодая библиотекарша, помогавшая ему с выбором книг и подарившая ему первую любовь). Такой симбиоз спасает человеческие души, как он хорошо теперь знает. А еще он думает о самом главном в своей жизни – о Леэне и Янне, о своей семье.

Эмиль звонит в дверь и ждет. Звонит снова. Заглядывает в щель в двери для почты и видит квадрат пола прихожей. Ботинки мужские и женские: Ристо Хуккинен живет с одной женщиной и угрожает другой.

Эмиль вспоминает, что рассказывала ему Леэна. Ристо Хуккинен – любитель автомобилей, у него раритетный «Форд Мустанг», он обожает в нем ковыряться. Эмиль возвращается во двор, находит гаражи. Одна дверь открыта, полоса теплого желтоватого света как трещина в мокром асфальте. Эмиль подходит к двери и открывает ее: изящный белый капот «Мустанга» поднят, Ристо Хуккинен наклонился над мотором. Эмиль медлит, потом входит внутрь. Хуккинен слышит, что кто-то вошел, и выпрямляется. Ему требуется полсекунды, чтобы понять, кто перед ним.

Ристо Хуккинен улыбается – чего ему бояться. Эмиль на тринадцать сантиметров ниже, и вес его меньше на двадцать килограммов.

Хуккинен – громила во всех смыслах. На нем футболка. Его руки толщиной с бедро. Эмиль не может не представить, как Леэна падает под ударами мужчины тяжелей себя на полцентнера. В гараже тепло.

Хуккинен строит мосты, он специалист по прочности строительных материалов, это человек, чье призвание – сталь и бетон. Хуккинен умеет считать, он сметлив. А теперь Хуккинен смотрит на Эмиля и видит перед собой тридцатилетнего жилистого соперника с нулевой степенью жира в теле. Он видит перед собой обычный расходный материал.

Скажи мне, говорит ему Эмиль, что заставило бы тебя прекратить?

С лица Хуккинена сходит улыбка, взгляд ярко-голубых глаз вонзается в Эмиля.

Прекратить? Что именно?

Домогаться. Звонить. Преследовать. Угрожать. Запугивать. Все это.

Ты ей веришь?

Эмиль молчит, смотрит на Хуккинена.

Хуккинен ухмыляется.

Подкобыльник, говорит он, заметь, я не сказал подкаблучник.

Они смотрят друг на друга.

Да ведь Леэне это нравится, говорит Хуккинен. Тебе-то что за дело?

Свет от ламп яркий, но в гараже полумрак. Правая рука Хуккинена тянется под капот.

Ты свою нынешнюю подружку тоже бьешь? – спрашивает Эмиль.

Шлюхам надо дать то, что они заслуживают. А я могу затаскать тебя по судам за нарушение тишины и покоя, за оскорбление чести и достоинства. Давай-ка я вызову полицию.

Звони.

Хуккинен стоит на месте. Движется только его рука под капотом. Борода и усы делают его похожим на сытого медведя.

Эта, мать твою, Леэна – шлюха каких еще поискать, говорит он. Ей нельзя доверять. И ребенка своего она тоже нагуляла на стороне.

Вы все одинаковые, говорит Эмиль, ощущая внутри себя леденящий дождь.

Хуккинен смотрит.

Мужики, что бьют своих жен, говорит Эмиль, горазды искать объяснения. Я скажу тебе кое-что, чего никому раньше не говорил. Мне было шесть, я видел, как мой отец избивает мою маму, колотит ее головой о стену кухни, выворачивает ей руки и пинает ее между ног, когда она лежит на полу, а потом я слушал его рассказы родственникам, что мама упала с велосипеда; слушал, как он говорил ей, что был вынужден так поступить, потому что утратил к ней доверие. У него всегда находилось объяснение. Каждый раз.