— Нет, — солгал Хью, хотя действительно места себе не находил от беспокойства. — Спи.

Меггс отвернулась, закрыла глаза и заворочалась, устраиваясь на матрасе поудобнее.

Хью не мог заставить себя уйти.

Он был очарован. Девчонка заставляла его испытывать нелепый, неразумный восторг. Он прислонился спиной к стене и несколько минут стоял, стараясь не думать, что почувствует, когда ее здесь не будет.

— Кэп, — сонно пробормотала Меггс, — ты еще здесь?

— Да.

— Ты собираешься стоять там всю ночь?

У Хью перехватило дыхание.

— Да, если ты не возражаешь.

— Не возражаю. — Она похлопала рукой по краю кровати, после чего отвернулась носом к стенке. — Ты можешь даже сесть.

Это было не совсем то, на что он рассчитывал, но Хью не сказал ни слова. Он осторожно присел на кровать рядом с ней, прислонился к высокому изголовью и вытянул ноги. Как оказалось, они почти достали до изножья кровати.

— Спокойной ночи, Меггс.

— Спокойной ночи, кэп.

Хью скрестил свои длинные ноги и со вздохом закрыл глаза. Запах мыла, роз, жасмина и чего-то еще, свойственного только Меггс, будоражил, сводил с ума.

Он чувствовал себя чертовски неуютно. Божественно.

Когда Меггс проснулась, Самого уже не было. Она лежала рядом с ним, остро чувствуя его тепло и вес, боясь пошевелиться и не зная, что сделать, чтобы он захотел ее. Она ждала, что он предпримет какие-то действия, но он не шевелился, и она в конце концов заснула.

А кэп, должно быть, ночью израсходовал весь свой словарный запас, поскольку не проронил ни слова за завтраком и хранил молчание всю дорогу, пока они ехали в наемном экипаже к Мейфэру. Меггс вышла в самой безлюдной части Гайд-парка.

— Дом там. — Голос Хью был похож на стон дуба, который гнется под напором ветра. Он остался в экипаже, но указал ей куда идти, глядя на дом с откровенной ненавистью. А потом взял руку Меггс и сжал.

— Ладно, я пойду. Веселей, капитан! — С этими словами она высвободила руку и устремилась навстречу новой жизни.

Разговор с домоправительницей занял всего несколько минут и прошел в точности так, как предвидел капитан.

Миссис Трим была одета в простое черное платье и кружевной чепец, прикрывавший седые волосы. На ее физиономии застыло недовольное выражение. Связка ключей, висевшая у нее на поясе, была на удивление мала. Домоправительница без ключей — все равно что констебль без бляхи, ответственность без власти. Интересно, у кого тогда ключи?

— Твое имя, девочка? И рекомендации?

— Мэг, мэм. — Меггс наклонила голову и передала женщине письмо, составленное капитаном и миссис Таппер. — Только одна, мэм, из Лондона. Я работала домоправительницей.

— А почему тебя уволили?

— О нет, мэм, меня не уволили. Просто они закрыли городской дом, из-за слабого здоровья хозяина, и миссис Таппер с семьей уехала в Дартмут, а мне не хотелось покидать Лондон. Миссис Таппер сказала, что напишет это все в письме, разве нет?

Хмурая клуша снова уставилась в письмо.

— Что ж, вроде бы все в порядке. Она утверждает, что ты сильная и послушная. — Женщина окинула ее пронзительным взглядом, словно хотела проникнуть под наслоения лжи, которую они накануне сочинили. Меггс всячески пыталась казаться сильной, послушной и скромной. — Когда ты можешь приступить к работе?

— Немедленно, мэм.

— Отлично. — Она встряхнула колокольчиком, лежащим перед ней на столе. На звук явилась другая женщина. — Это миссис Кук. Она скажет тебе, что надо делать.

— Спасибо, мэм. — Меггс последовала за молчаливой женщиной через кухню в наполненный паром уголок, где две судомойки с красными руками склонились над бадьями с горячей водой. — Сюда, мэм? Хорошо. Я — Мэг. — Она кивнула служанкам. — С чего начать?

— Почисти эту сковороду. Устрой ее, Доркас.

Два дня Меггс скребла и чистила. И ничего больше. Тот же тяжелый домашний труд, что у капитана. Разница только в кормежке и добром отношении. У Хмурой Клуши не было ничего общего с миссис Таппер. Неудивительно, что все слуги ходили с постными лицами и почти не общались друг с другом. Меггс даже не разрешали выходить из кухни, разве только ей надо было зайти в туалет для слуг или подняться по лестнице для слуг на чердачный этаж, в комнатушку, которую она делила с двумя судомойками — Доркас и Мод.

И все же это не было потерянное время. Меггс удалось кое-что узнать о доме, даже не выходя из душной кухни. Сложная панель с колокольчиками, которыми слуг вызывали для уборки в комнатах или других дел, размещалась как раз над ее рабочим местом. За два дня она прекрасно поняла, кто находится где и когда.

Леди Стоувал не завтракала до полудня, а потом проводила время до ужина, выезжая с визитами или принимая гостей в своих личных апартаментах на втором этаже.

Лорд Стоувал делил свой день между кабинетом на первом этаже дома, Вестминстером и палатой лордов. Но в его отсутствие кабинетом пользовался личный секретарь лорда мистер Фокнер, у которого была своя комната в полуподвальной части дома, так же как у Хмурой Клуши — миссис Трим. Там же обитали дворецкий мистер Лоусон и кухарка. Говорили, что мистер Фокнер или очень старательный, или смертельно боится хозяина, потому что он работал в кабинете допоздна, когда остальной персонал уже готовился подавать ужин.

По мнению Меггс, кабинету следовало уделить особое внимание — вполне уместно предположить, что лорд Стоувал хранит свои секреты именно там. Ведь ни слуги, ни домоправительница, ни даже леди Стоувал в его священные стены не допускались. Туда могли заходить только лорд Стоувал, мистер Фокнер и иногда дворецкий.

Люди бывают замкнутыми, только если у них есть секреты, которые следует хранить. Когда Меггс в первый день вошла в свою комнату вместе с другими девушками, домоправительница закрыла дверь снаружи. Услышав, как лязгнул замок, Меггс немедленно подошла и подергала дверь.

— Не трудись, — лениво сказала Доркас, падая на койку. — Это мера Трим против… как она называет это, Моди?

— Любовных контактов.

— Ну да. У старухи Трим с этим строго, так что даже не мечтай о красивом лакее. Тем более что они на нас и не смотрят. Зачем им судомойки?

На вторую ночь, когда семейство вернулось домой после вечернего визита и часы на церкви Сент-Олбанс пробили два, Меггс решила опробовать свои замечательные отмычки. В ночной темноте она легко открыла замок, который был старым и уставшим от жизни, и Меггс выскользнула незамеченной из маленькой комнатушки в узкий коридор.

На столике на лестничной площадке стоял фонарь, однако Меггс и не подумала его зажечь, поскольку хорошо видела в темноте. Но она взяла свечу из фонаря и еще огарки из верхнего ящика стола. Что-то всегда может пойти не так, и если кто-то будет ее искать, ему придется изрядно потрудиться, чтобы осветить дорогу.