— Я скучал по тебе…

Его жена, его муза. Та, которая научила его заново жить, воскресила его сердце, подарила ему молодость… Вот это дорогого стоит. Никакой ритуал омоложения не дарит свежести взгляда, азарта, юности.

Он всегда ценил только деньги. Все отношения он строил по принципам торговли. Привык все покупать. Товары, уважение, женщин. Его тоже приобрели. За выгодные контракты. За умение вести дела. За невероятную удачу и способность найти подход к любому.

— Я же совсем ненадолго от тебя отошла. — Бархатный голос Фло всегда его успокаивал. И пробуждал самое лучшее, о чем он даже не догадывался. Ради нее он сделает все. Даже продаст демону душу дважды…

— Минута без тебя тянется вечность! — Он поймал тонкое запястье жены и поцеловал холодные пальцы.

Тем более оказалось, что не обязательно закладывать свою…

— Все уже собрались. Ждут только нас.

— Подождут…

Но, как ни называй это — любовью ли, осознанием бренности материальных ценностей или обретением смысла жизни, — Флоренс была и являлась самым успешным его приобретением. Все, что она давала ему, Элингтон купил. И свою собственность он намерен защитить. Любой ценой.

Над шахматной доской склонились Гарольд Форстер и Додсон, один с надеждой ожидая ответного хода, а второй колеблясь между ладьей и слоном: продлить агонию соперника или закончить партию в три хода?

Моро неслышно подошел к ним и, склонив голову, стал рассматривать замысловатые фигуры, настоящие минискульптуры, искусно и с множеством деталей изображающие солдат-пехотинцев, колесницы, коней, боевых слонов, королей и советников.

— Нравится? — отвлекся Форстер, отмечая, что собрались уже почти все. Вот-вот подойдет Элингтон с женой, и тогда поражения можно будет избежать. А потом и забыть про начатую партию. — Это часть наследства Флоренс! Обратите внимание, какая тонкая резьба по слоновой кости! Какое изящество линий! Не то что современные стаунтоновские!

Моро сдержанно согласился.

— Любите играть? — Киану, похожий на тощего взъерошенного лиса, тоже подкрался незаметно.

— О нет, не в шахматы! — Моро покачал головой, не отрывая взгляда от черно-белой доски. — Она для меня слишком логична и предсказуема! Я предпочитаю… К примеру, кости. Карты тоже. Игры, в которых выигрыш зависит от везения. Иначе неинтересно.

— Кости, говорите? — Колдун сощурил зеленые глаза, тонкой воздушной петлей поднял одну из сбитых фигур и покачал ею в воздухе. — Выигрыш от везения?

В кости с магами воздушных стихий играть бесполезно. Им все время выпадают «шестерки». А уж сколько слабеньких магов среди шулеров на привокзальных площадях обитает — не перечесть. Скотленд-Ярд перед большими праздниками иногда нанимал студентов-старшекурсников, чтобы помогали справиться с этой напастью.

— Знаете, — Темный схватил ни в чем не повинного слона и сжал в кулаке, — во время экспедиции Генриха фон Лангсдорфа во внутренние районы Бразилии мы наткнулись на одно место, считающееся среди туземцев проклятым. Там нельзя колдовать. Магия была близко, она чувствовалась, но маг, посильнее вас, не смог сотворить даже простейшего светлячка. Что останется от тебя, колдун, если ты лишишься своей силы? Кто ты будешь тогда?

— Да вы любите путешествовать! — Гарольд отвлекся от игры и попытался вклиниться в диалог двух мужчин. Единственное, что им оставалось, ведь дуэли официально запрещены.

— Как интересно, — протянул рыжий. — Вы недавно рассказывали про поиски истоков Нила в шестьдесят шестом году, а теперь обмолвились, что принимали участие в первой восточноханской экспедиции в Бразилию в двадцатых годах, — чеканил слова Киану, явно напрашиваясь на поединок. — Не слышал, чтобы в такие опасные путешествия брали младенцев! Что вы там делали?

Или же вы врете? Обвинение во лжи — веская причина для дуэли. Если джентльмен не может иначе защитить честь своей дамы. Потому что дама не его!

— Лечился от влюбленности, — скривился Моро. — Рекомендую, действенный способ. Лет пятьдесят, и все как рукой снимет!

— А вам помогло?

— До сегодняшнего дня я был уверен, что да… Дамы, вы, как всегда, очаровательны. — Мужчина галантно поклонился леди Маргарет и Милли, вошедшими перед запыхавшимися кузинами.

Девушки переодевались и делали прически второпях, но зато никто теперь не смог бы догадаться об их небольшом и очень полезном для здоровья променаде по подземельям.

— Тетушка, — прошипел Киану, сдерживаясь, чтобы не утащить строптивую родственницу обратно в закрытую и его стараниями самую безопасную комнату в доме. — Вы вроде плохо себя чувствовали? Голова болела? Спина? Суставы? Нервы!

— Все прошло, мой милый! Мне никогда раньше так хорошо не было! Общение стало лучшим лекарством!

И ради этого она со смертного одра поднимется, но племяннику не стоит о таком даже заикаться. Неправильно поймет в свете последних событий.

Эмили сразу же подошла к столику с шахматной доской, на ее ухоженном лице отобразилась смесь недовольства и жалости.

— Пап, более глупого хода придумать сложно! — Она удержала руку лорда Гарольда, тянущуюся к жавшемуся в углу игрового поля черному коню. — Дай я сама.

Она схватила пешку, чудом уцелевшую в двухчасовой баталии, и сделала решительный ход.

— Оригинально, — пробормотал Додсон, не ожидавший такого поворота.

Гарольд насупился, а потом улыбнулся, стараясь показать, что его не задевает поступок дочери.

Дверь открылась с громким стуком, как всегда, когда в комнату входил лорд Элингтон.

— Отлично! Все уже собрались! — Он засунул руки в карманы пестрого цветастого жилета, который считался бы писком моды лет так двадцать назад. Во времена его молодости господа могли носить сюртуки и фраки почти всех цветов радуги. А жилеты! На них пускали самые дорогие, самые яркие отрезы шелка, бархата. Пуговицы могли быть настоящим произведением ювелирного искусства, с камнями или эмалью.

Сейчас мужчины в повседневной жизни предпочитали одежду темных тонов. А самым нарядным цветом, уместным как для бала, так и для торжественных ужинов, считали черный. Жилет, однако, может быть белым. Иначе недостаточно торжественно. А значит, и неуважительно к окружающим. Но Элингтон давно уже не обращал внимания на то, что как и когда о нем думают.

— Прошу всех пройти к столу, чтобы насладиться праздничным ужином, — вежливо и мягко произнесла Флоренс, и от ее слов веяло теплотой, уютом и иллюзией, что здесь собралась дружная и счастливая семья, в которой ценят, любят и уважают друг друга.

Моро учтиво предложил одну руку Эмилии, а вторую — Милли. Кавалеров не хватало, а по требованиям этикета джентльмен обязан сопроводить даму к столу.

— Вам не кажется, что в декоре гостиной и столовой чего-то не хватает? — Тетушка Милли склонила голову набок.