В районах боевых действий, находящихся в ведении военных властей, процесс реорганизации носил иной характер. Директива № 46 возлагала общее руководство по борьбе с партизанами в прифронтовой полосе на оперативный отдел Генерального штаба, возглавлявшийся Хойзингером, и подчиняла ему, а соответственно и командующим войсками, все полицейские силы, дислоцирующиеся в прифронтовом районе. Одновременно прямая ответственность за проведение карательных операций, которая до тех пор лежала в большинстве случаев на начальниках оперативных тылов, была возложена непосредственно на командующих армиями и группами армий.

Несколько недель спустя эсэсовские и полицейские части, постоянно использовавшиеся в «особо опасных» районах тыла группы армий «Центр», были подчинены Бах-Зелевскому, назначенному особоуполномоченным рейхсфюрера СС по борьбе с партизанами. Для взаимоотношений военных органов и этих частей характерно определение, разработанное Бах-Зелевским и Шенкендорфом 27 октября 1942 г., по которому их использование в прифронтовом районе должно было осуществляться на основе взаимной согласованности по указаниям своего командующего.

В связи с этими мероприятиями фашистскими руководящими органами был издан целый ряд новых, более жестких приказов по усилению террора. Так, например, в «Инструкции по борьбе с партизанами на Востоке», изданной главным командованием сухопутных войск 11 ноября 1942 г., при проведении карательных операций против партизан и тех, кто им помогал, требовалось применение «чрезвычайных мер» как к партизанам, так и ко всем гражданским лицам, вплоть до расстрела и повешения[132]. Эта варварская инструкция несколько позже была дополнена приказом Кейтеля от 16 декабря 1942 г., действовавшего на основе указаний Гитлера. Дополнение являлось практически новым изданием приказа о военной подсудности, предписывающим более суровые меры наказания.

Данным приказом войскам вменялось в обязанность применение любых средств, в том числе против женщин и детей, для подавления сопротивления. Одновременно в нем еще раз подчеркивалось, что ни один солдат, принимавший участие в борьбе с партизанами и сочувствующими им, не мог быть привлечен к ответственности за свои действия. В приказе делалась ссылка на вышеупомянутую инструкцию главного командования сухопутных войск.

Указанные приказы выполнялись зачастую с той же жестокостью, которой было проникнуто их содержание. Основным методом осуществления массового террора стали так называемые «операции по прочесыванию местности», проводимые совместно частями СС полиции и вермахта, во время которых опустошались целые районы, а население уничтожалось или угонялось в рабство.

В качестве прототипа таких операций может служить операция «Болотная лихорадка», осуществленная под командованием старшего эсэсовского и полицейского начальника северных районов Еккельна в феврале — марте 1942 г., во время которой, по немецким данным, было убито 398 партизан и ликвидировано около 9500 «подозрительных» и «нежелательных» лиц из числа гражданского населения. Число подобных операций постоянно росло. Наряду с операциями эсэсовских и полицейских частей, носившими зверский характер, подобные акции осуществлялись и частями вермахта в прифронтовых районах. Вот лишь некоторые из них: операция «Цыганский барон», проведенная весной 190 г. четырьмя дивизиями вермахта в полосе 2-й танковой армии южнее Брянска; операция «Свободный стрелок», осуществленная в полосе 55-го армейского корпуса; операция «Майская гроза», проведенная 3-й танковой армией. Все они носили характер массового уничтожения, причем число убитых местных жителей во много раз превышало число павших в бою партизан. Какое жуткое соперничество разыгрывалось иногда между ответственными за проведение таких операций командующими войсками и представителями ведомства Гиммлера, видно из радиограммы Еккельна от 24 марта 1943 г. в отношении осуществленной подразделениями вермахта операции «Зимние чары», в которой он жалуется на то, что войска, принимавшие в ней участие, сожгли дотла все населенные пункты, хотя это, собственно, должно было быть сделано подразделениями СД.

С подобными же задачами действовали штурмовые группы по борьбе с партизанами, созданные по приказу Хойзингера от 31 августа 1942 г. при войсковых частях, дислоцировавшихся в тыловых районах, а также и при фронтовых частях, осуществлявшие наряду с полным уничтожением обнаруженного ими противника также ликвидацию попавшего в их руки в ходе операции гражданского населения. Так, из доклада оперативного отдела группы армий «Центр» от февраля 1943 г. следует, что в ее полосе по состоянию на январь 1943 г. в качестве «партизан» было уничтожено более 100 тыс. человек. Характерным для тактики оккупационных властей является в известной степени то обстоятельство, что ими нередко предпринимались попытки ввести местное население в заблуждение относительно судьбы людей, попавших в их руки в ходе подобных операций. Так, 29 марта 1943 г. командованием 42-го армейского корпуса было направлено в адрес командования 3-й танковой армии предложение забирать с собою захваченных во время операций лиц в качестве пленных, если их не удалось ликвидировать сразу же на поле боя, и уничтожать незаметно при транспортировке для того, чтобы среди населения велись разговоры лишь об их пленении.

Все это позволяет достаточно отчетливо понять, что планы уничтожения советского населения, продиктованные политическими классовыми целями фашистского германского империализма, оказали решающее влияние на действия его исполнительных органов, и не в последнюю очередь на вермахт.

Хотя фашистские руководящие органы привлекали для осуществления карательных операций значительные силы — численность войск при проведении операции по прочесыванию местности, например, неоднократно достигала корпуса, — они добивались лишь преходящих и к тому же только частичных успехов, не идущих ни в какое сравнение с затрачиваемыми силами и средствами.

В большинстве случаев партизанам удавалось, хотя часто и со значительными потерями, выйти из окружения. Более того, они постоянно получали новое пополнение из числа населения. Попытки ведения борьбы с партизанами путем использования «антипартизан», то есть специальных команд, замаскированных под партизан и состоявших в значительной части из предателей, а также специальных подразделений, сформированных из буржуазно-националистических коллаборационистов, не привели к ожидаемым фашистским руководством результатам.

8 июля 1943 г. штаб оперативного руководства вермахта подвел предварительные итоги результатов усилий по «умиротворению» оккупированных советских районов. В них говорилось, в частности, что, поскольку командованию не приходится рассчитывать на дальнейшее значительное наращивание сил, выделяемых для борьбы с партизанами, а обращение с восточным населением с самого начала войны исходило лишь из расчета на силу, необходимо отчетливо понимать, что умиротворение восточных районов в результате последующих мероприятий достигнуто быть не может. Поэтому в будущем придется удовлетворяться только мероприятиями, жизненно необходимыми для обеспечения боевых действий. Фактически это было признанием полного краха фашистской оккупационной политики.