– Это так здорово, – сказала Изабелла, прежде чем я успела ответить, что не знаю, так как ее выгнали в Хэмптонс. – Бруки – моя потерянная сестричка, о которой я всегда мечтала.

Меня сейчас вырвет.

Роб засмеялся.

– Нет, ну правда, Сандерс?

Мэтт стал ерзать на своем стуле и тереться бедром о мое бедро, чем отвлек меня от вопроса Роба.

– Интересно, – сказала я. Хотя мой ответ прозвучал, скорее, как вопрос, и Роб тут же рассмеялся.

– Сестренка, ты просто уморительная! – сказала Изабелла. – Я всегда ей это говорила.

Что за дьявольскую игру она затеяла? Я забыла, что из-за всей этой неловкой ситуации даже не представила им Кеннеди.

– Э‐э… ребята, это Кеннеди, – сказала я.

– Ты ведь встречаешься с Капкейком, верно? – поинтересовался Роб.

– Угу, – ответила Кеннеди непривычно тихим голосом.

Я вдруг подумала, что, возможно, она в самом деле заболела.

– Кстати, об отношениях, – сказала Изабелла и, захлопав ресницами, бросила томный взгляд на Джеймса. – Как твоя девушка отнеслась к новости про Гарвард?

Мэтт рассказал мне о том, что родители поставили перед Джеймсом ультиматум. Его девушка или Гарвард. Кажется, Изабелла специально подгадала момент, чтобы ударить побольнее. Что она вообще была за человек?

Джеймс пригладил волосы, выглядя еще более расстроенным, чем после того, как я поздравила его с поступлением.

Я изучала его лицо. Или, может, ему просто было… грустно? Я тут же вспомнила все, что рассказывал про него Мэтт. Алкоголь. Наркотики. Импульсивное поведение. Но настроение его почти всегда оставалось одинаковым. Джеймс Хантер все время грустил. Эту его особенность я заметила довольно быстро.

– Ты ведь ничего ей не сказал, правда? – спросила Изабелла у Джеймса, когда он не ответил ей.

– Изабелла, прекрати, – вмешался Мэтт.

– О нет, – сказала она и повернулась к нему. – Ты должен сообщить ей всю правду. Тайны отравляют отношения, не так ли, Мэттью?

В этот момент мне показалось, что мое сердце перестало биться. Нет. Нет, нет, нет.

– Знаю, ребята, вы думали, что я никогда не позволю Бруклин сидеть за нашим столом после того, как вылила на нее молоко. И уж тем более приглашать сюда ее маленькую подружку. Но это было еще до того, как я поняла, что она ведь одна из нас. Правда, сестренка?

– Не знаю, о чем ты говоришь, – сказала я. Но боялась, что знаю ответ. Она намекала на наши с Мэттом отношения. О чем еще она могла говорить? Мистер Пруитт сказал, что поговорит с ней. Неужели он ей обо всем сообщил? Он пообещал все уладить. Но сделал только в миллион раз хуже. Катитесь вы к черту, мистер Пруитт! Вот почему Изабелла пригласила меня сюда. Чтобы снова мучить. Она позволила мне сесть рядом с Мэттом, потому что решила публично опозорить нас обоих.

Изабелла нахмурила брови:

– Конечно, ты все знаешь. Ты встречаешься с Мэттью. Поэтому теперь одна из нас.

Над столом повисла зловещая тишина.

Джеймс поднял левую бровь и посмотрел на Мэтта так, словно пытался понять, не спятил ли он.

Я не знала, что сказать. И Мэтт, кажется, тоже. Означало ли это, что теперь нам больше ничто не угрожает? И Изабелла больше не станет шантажировать его? Возможно, мистер Пруитт действительно все уладил.

– Ты испортила сюрприз, – сказала Кеннеди, наконец нарушив тишину. – Они хотели рассказать обо всем к концу недели. – Она слегка пнула меня ногой под столом. – Правда ведь, Бруклин?

Я прикусила нижнюю губу, чтобы не вскрикнуть.

– Ага.

Мэтт, кажется, немного расслабился.

– Ну и правильно, что предложил ей встречаться, – поддержал его Мейсон. – Она же втрескалась в тебя еще в начале семестра.

Я почувствовала, как краснеют мои щеки.

– Ты что-то сегодня тихий, – сказал Робу Мейсон. – Ты знал об этом?

Роб пожал плечами.

– Ага, мы же ходим на один урок. Они такие смешные. Всегда чувствую себя третьим лишним в нашем общем проекте. – Он подмигнул мне.

– Мэтт, почему ты нам не рассказал? – спросил Джеймс.

– Он боялся, что родители не одобрят их отношений, – ответил Роб.

В этот момент мне захотелось провалиться под землю. Я знала, что думал обо всем этом Роб. Что я не из их круга. Что родители Мэтта не примут меня. Из-за поведения Мэтта у Роба возникло впечатление, что он меня стыдится. Это было очень обидно.

– Неправда, – возразил Мэтт. – Мне все равно, что подумают мама с папой. Возможно, она им понравится. – Он посмотрел на меня, впервые показывая всем своим друзьям, что я ему не чужая. – Но это уже неважно. Потому что я люблю ее.

На мгновение весь мир вокруг нас растворился. Я видела только Мэтта. Он взял меня за руку, демонстрируя нашу близость. Он в первый раз позволил себе оказать мне знаки внимания в стенах «Эмпайр-Хай». И я улыбалась так широко, что у меня заболели щеки.

– Почему же ты сразу обо всем не рассказал? – спросила Изабелла. – Если ты утверждаешь, что дело не в ее окружении, хотя эта версия и кажется самой правдоподобной, не в том, где она жила, и не в ее… манерах вести себя? – Она махнула рукой в мою сторону, словно это и так было всем понятно.

– Тайные отношения – это классно, – заявила Кеннеди, изо всех сил стараясь поддержать меня. – Есть в этом какая-то запретность и все-такое. Они просто развлекались, скрываясь от всех.

– Мы обе знаем, что это не так, дорогуша, – заметила Изабелла. – Мэтт, думаю, тебе пора рассказать Джеймсу всю правду, ты не находишь? Признайся во всем. Ведь истина сделает вас свободными [2].

Изабелла была опасной психопаткой. Но теперь она еще и начала цитировать Евангелие? Эта девчонка просто рехнулась!

– О чем это она? – спросил Джеймс.

– Ни о чем. – Мэтт злобно посмотрел на Изабеллу. – Давай поговорим наедине? Прямо сейчас? – Он высвободил руку из моей ладони.

– О чем? Думаю, пришло время во всем сознаться. Ты и так уже рассказал всем о том, как решил заняться благотворительностью и завел себе такую девушку. Почему бы и в остальном не признаться?

Мне хотелось узнать, что у Изабеллы было на Мэтта. Ужасно хотелось. Но не таким способом. Не в присутствии Джеймса, ведь Мэтт говорил, что это может навредить ему.

– Изабелла… – начала я.

– Закрой свой рот, воровка моего папочки! Я говорю не с тобой! А с твоим шлюховатым парнем, который обязан извиниться перед моим будущим муженьком!

Я закрыла рот не потому, что мне так сказала Изабелла. А потому что мне хотелось узнать, почему она назвала Мэтта шлюхой. И какое это имело отношение к Джеймсу.

– Джеймс, можно тебя на секундочку?

– Нет, Мэттью. Здесь. И сейчас. У тебя