– Вот это и нужно выяснить. Пропуска вам пока не выписаны, я этим займусь завтра в столицах, но если есть способ неформально решить этот вопрос, я буду только приветствовать. Кроме того, Яков Иванович, отдаю вам на изучение подборку документов, возьмёте их у нашей очаровательной Аллочки. Естественно, дубликаты. Посмотрите, сами поймёте, почему не оригиналы. Вот, собственно, и всё. Направление указал, а дальнейшие шаги сделаете сами. Связь можете поддерживать лично со мной. И ещё, Яков Иванович, я очень рад, что рядом с вами такой талантливый физик, учёный, не побоюсь этого слова, тем более что защита диссертации – такой диссертации! – он поднял вверх руку с вытянутым указательным пальцем, – дело простой формальности. Итак, время поджимает. Пал Палыч, голубчик, распорядитесь, чтобы готовили вертолёт. Аллочка, документы у меня в кейсе, там же, в вертолёте. Будьте добры… – Аллочку будто ветром сдуло, она, в отличие от недовольного, всегда подозрительного Пал Палыча, чётко знала, когда необходимо присутствовать, а когда нет. Сорокин, прежде чем продолжить, подождал, пока за ними закроется дверь. – Теперь вы, э-ээ, Фёдор Егорович. В случае успешной сделки акционерное общество входит в состав концерна и, естественно, развитие как сельскохозяйственной базы, так и социальной сферы – дороги особенно, и особенно школа – происходит при финансировании концерна. Можете уже составлять план развития и смету. Сейчас вы отправляетесь с нами. Сделка не займёт много времени. Протоколы общего собрания акционеров в порядке? Сидите-сидите, вижу, что в порядке. Идите, голубчик, предупредите семью. Вижу, что моё известие – как снег вам на голову. И оставьте кого-нибудь на хозяйстве.

Председатель, встав, слегка наклонил голову и с достоинством удалился. Сорокин наконец присел в кресло и, внимательно посмотрев на нас с Петром, негромко произнёс:

– Ну, парни, подходите поближе, пошепчемся. Собственно, официальная часть закончилась, – сказал он действительно шёпотом, – теперь к делу: почему мы, собственно, занялись этим объектом – в документах этого нет, так что слушайте внимательно. В ходе зондирования, когда здесь базировались ракетчики, начали здесь строить шахты для ракет. И обнаружили большие пустоты внутри горы. Да, собственно, вся гора полая. Шахты для ракет так и не были построены – обвалы и много ещё чего. Закончилось большой аварией с человеческими жертвами. Было это в шестидесятых годах, десять лет спустя после консервации институтов и посёлка пробного коммунизма. В сам посёлок, ровно как и на вершину горы, не пускали ни ракетчиков, ни людей из комиссии. Не пускали, и всё.

– А кто не пускал? – спросил я и тут же поправился: – Что не пускало?

– О! – Профессор Сорокин, хмыкнув, снова выбросил вперёд руку с вытянутым указательным пальцем. – Умение правильно ставить вопросы – уже половина победы. Так вот ответа на этот вопрос я жду от вас, дорогие мои. В случае решения загадки будут большие, как это сейчас говорят, бонусы, а если нет – не обессудьте, останетесь без штанов. Хотя, – тут он глянул на ботаника, – какие у тебя штаны? Если только диссертация не состоится. – Я почувствовал, как внутренне подобрался ботаник. А Сорокин продолжил давать ценные указания: – Посмотрите в документах, там есть небольшая статистика – сколько человек погибло на Чёрной горке и сколько пропало без вести. Работа очень опасная, но интересная. Но вы можете отказаться. В этом случае мы расстаёмся друзьями, вы отсюда уезжаете и больше никогда не напоминаете о себе. Думайте быстро, у вас есть две минуты. И решение надо принять до просмотра документов. Ну? – Мы с Петром даже не стали переглядываться, в один голос выпалили: «Да!» – Ну, вот и ладушки, – Ниф-Ниф разулыбался, будто и не ждал другого ответа. – А теперь проводите меня до вертолёта. Думаю, Аллочка уже отыскала нужные документы.

Аллочка уже стояла у вертолёта, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Сунув мне увесистый кожаный портфель, она сказала:

– Там на съёмном носителе, в боковом кармане лежит, продублировано всё, – и тихо добавила: – Ты береги себя. Осторожнее. Жаль, не удалось поговорить. И гостей опасайся, незваных.

– Аллочка, давайте скорее! – крикнул из вертолёта Пал Палыч.

И Аллочка, безотчётным жестом перекрестив меня, побежала к вертолёту.

Зарокотал мотор, закрутились лопасти, сначала медленно, потом быстрее, быстрее, быстрее.

Я смотрел на вертушку и ухмылялся – недавно сетовал, что у меня скучная жизнь, а надо же, как закрутило.

(Середина июня 2014 года)

Документы были подобраны в хронологическом порядке. И первым лежал документ, который привёл моего ботаника в неописуемый восторг.

– Якоб Готлиб Гмелин «Дневник путешествия из Тобольска в Томск, по предгорьям Алтая и дальше в Сибирском государстве», – прочёл я, и Пётр тут же открыл документ в компьютере.

– Слушай, тут много всего, – сказал он. – Гербарии, образцы минералов, зарисовки видов и антропологических типов аборигенов. А предок твой был неплохой рисовальщик.

– Ты читай то, что я сказал, – перебил его, – с гербариями, слава богу, не нам разбираться. И по поводу, как ты выразился, предка – тут бабушка надвое сказала.

– Ага, твоя бабушка! – Петро хохотнул, но, глянув на меня, прокашлялся и начал читать…

* * *

«Дневник путешествия из Тобольска в Томск, по предгорьям Алтая и дальше в Сибирском государстве

1 ноября 1715 года

Прибыли мы в строящуюся Белоярскую крепость. Крепость представляет собой равносторонний прямоугольник из деревянных стен длиной в сто сажен с большой надвратной башней. Господин воевода принял нас с большой любезностью, рассказал о местных достопримечательностях и особенностях отношений с местными аборигенами. В десяти верстах от крепости находится поселение телеутцев, обычаи и нравы которых я описывал выше. Живёт там сильный шаман именем Ока Еруннаков. На расположенной ниже по течению Чёрной горе живёт племя, которое господин воевода называет чудью. Ввиду выпавших обильных снегов и установившихся крепких морозов принял решение зимовать в строящейся Белоярской крепости.

2 ноября 1715 года

Составил план исследований на зимний период. Господин воевода предлагает ждать установления санного пути, чтобы отправить донесение в Санкт-Петербург в Берг-коллегию и де-сиянс-академию. Я присовокупил к сему личное письмо царю Петру, в котором кратко изложил обстоятельства моего путешествия от Тобольска до Белоярска.

15 ноября 1715 года

Установился санный путь. Пришли первые обозы из Томска и Тобольска. Обозы доставили дополнительные припасы и письмо из Берг-коллегии с предписанием дожидаться рудознатцев из резиденции царского любимца и магната Акинфия Демидова – Невьянска.

20 ноября 1715 года

Совершил поездку в стойбище телеутцев. Шаман Ока Еруннаков продемонстрировал мне своё искусство. Бубен его преогромен и очень древний. По словам сего шамана, живёт он более ста пятидесяти лет, но производит впечатление сильного, и на вид ему никак нельзя дать более сорока лет. Впрочем, возможно, я не совсем правильно понял слова сего последнего.