туристка, которая заблудилась. Утром ее снова пытались сломать угрозами и обвинениями и, потерпев очередную неудачу, вывели в другую комнату, где уже ждал Авраам Гемер. Он обнял ее и сказал: «Я горжусь тобой». Только тут она поняла, что арест и жестокий допрос были еще одним испытанием, проверявшим, как она будет себя вести в экстремальной ситуации.

Но самое суровое задание Кфир и Гемер подготовили специально для нее. В одну из ночей ее забросили через границу в иорданскую деревню и поручили найти путь, по которому боец мог бы незаметно подойти к колодцу посреди деревни. Сильвия не знала, что на самом деле «иорданская деревня» — это Кафр-Касем, арабское селение на израильской территории. На карте, которую Кфир и Гемер выдали Рафаэль, были изменены очертания границы: пограничную линию изобразили западнее реального положения, чтобы девушка считала, будто действует на вражеской территории. Сильвия пересекла «границу», незаметно вошла в деревню, выполнила задание и «вернулась в Израиль». Отчитываясь о миссии, она признала, что ей было немного страшно.

Обучение закончилось. Сильвия и ее инструкторы обменялись подарками на прощание: Сильвия подарила Кфиру и Гемеру их портреты, которые сама нарисовала, они ей вручили набор акварельных красок и экземпляр известного стихотворения Киплинга «Если…», а затем пригласили на праздничный ужин в йеменский ресторан по случаю успешного завершения обучения. Гемер отправил официальный отчет своему начальству:

Кандидатка проявила выдающийся характер. Она скрупулезна, крайне умна и обладает способностью к обучению и усвоению огромного объема информации… она демонстрирует высокую мотивацию и полное единение с еврейским народом… Все инструкторы высоко ее оценивают. Она показала отличные успехи по всем направлениям подготовки, продемонстрировала инициативность и изобретательность, проникая на охраняемые территории и успешно выполняя разведывательные задачи… Она обладает уникальной способностью приспосабливаться к сложным ситуациям… и выполнять возложенные на нее задачи наилучшим из возможных способов.

Майк Харари издали наблюдал за тем, как новая сотрудница «Кесарии» выстраивает свое прикрытие. Вместе с экспертами Моссада он разработал легенду, по которой она была иностранным профессиональным фотографом. Сильвию отправили на интенсивные курсы Пола Гольдмана, одного из лучших фотокорреспондентов в Израиле. Гольдман задокументировал последние годы британского мандата и первые годы Израиля, сделав 40 000 негативов. Мировую славу ему принес снимок премьер-министра Бен-Гуриона, стоящего на голове на тель-авивском пляже. Гольдман ввел Сильвию в мир фотографии, а также брал ее с собой на некоторые съемки, включая визит в дом Бен-Гуриона. Она ассистировала Гольдману, когда тот фотографировал «старика». Бен-Гурион сам разговаривал с ней и расспрашивал, каково быть «волонтером» в Израиле. «Если бы он только знал», — думала та…

По окончании этого этапа Сильвии необходимо было поехать за границу, чтобы утвердить свою легенду. Она получила канадский паспорт на имя Патрисии Роксборо. Сильвия и не знала, что Патрисия Роксборо — реальный человек! Патрисия действительно существовала — упитанная скучающая девушка, работавшая в отделе регистрации завещаний в монреальской адвокатской конторе. Однажды, во время путешествия к Ниагарскому водопаду, ее молодой человек, еврей по происхождению, нежно обнял ее и сказал:

— Сделай мне одолжение.

— Все что угодно.

— Дай мне свой паспорт на год-другой. Это нужно Израилю.

Ну как она могла отказать?

В Моссаде паспорт подвергся манипуляциям, в результате которых фотографию Патрисии заменили портретом Сильвии. Так она превратилась в мисс Роксборо, фотокорреспондента и начинающую художницу. Она вылетела в Канаду, где сняла жилье на острове Ванкувер. Виктория, главный город острова и столица Британской Колумбии, была очаровательным местечком и могла похвастаться городком художников и старинными жилыми районами, где улицы и дома перенеслись, казалось, прямиком из девятнадцатого века.

Сильвия быстро привыкла к жизни в живописной Виктории. Находчивая, бодрая и веселая «Патрисия» завела немало друзей, увлеклась фотографией и начала публиковать свои снимки в местной прессе. Через шесть месяцев, когда легенда упрочилась, девушка вылетела в Париж и арендовала студию в центре города. Тогда же один англичанин, сотрудничавший с Моссадом и имевший связи по всей Европе, активировал свои контакты в Париже. Один из них, известный парижский адвокат, присоединился к операции, позвав также Луи Дельма — известного писателя, журналиста, радиоведущего и владельца фотоагентства. По его рекомендации Дельма пригласил Патрисию в свой офис. Он не имел никакого понятия, кто она такая, и никогда бы не заподозрил в этой женщине амазонку Моссада. Но, увидев фотографии Роксборо-Рафаэль, он был настолько впечатлен, что предложил ей работу.

Через несколько недель босс дал Патрисии первое репортерское задание. В Джибути.

Самолет Air France сел в Джибути, французской колонии на Африканском Роге, под звуки стрельбы и на зловещем фоне пожаров, бушевавших в маленьком городе. Немногочисленные пассажиры забрали свой багаж и побежали к двум дряхлым автобусам, которые ехали в город в сопровождении французских десантников на броневиках. Из окна автобуса Сильвия видела мертвые тела у дороги, возле разрушенных домов и сожженных автомобилей. Она начала щелкать камерой. По мере приближения к городу стрельба становилась все громче. Банды афаров и исса, крупнейших племен крошечной Джибути, разгуливали по улицам, обмениваясь автоматными очередями, а бойцы Иностранного легиона тщетно пытались им помешать. Несколько банд занимались мародерством либо расстреливали дома белых поселенцев. Таких беспорядков в стране не было много лет.

Патрисия зарегистрировалась в отеле «Мирамар». На входе стояла вооруженная охрана. Оставив багаж в номере, она поспешила в город, хотя взволнованные сотрудники отеля пытались ее остановить. Ей говорили, что ситуация на улицах вышла из-под контроля и беспорядки могут перерасти в массовую резню. Она проигнорировала предупреждения. Вооружившись камерой, Сильвия все последующие дни ходила по улицам, посещая разоренные жилые районы, жалкие трущобы и места сражений. Она фотографировала боевиков с обеих сторон, разграбленные дома, семьи, оплакивавшие своих мертвых, раненых детей и женщин. Рафаэль отправляла фотографии в Париж самолетами французских ВВС. Она оказалась единственным фотографом, запечатлевшим беспорядки в Джибути, и ее снимки публиковались в газетах и журналах по всему миру. Первое задание по поручению агентства Дельма увенчалось большим успехом.

Вскоре по возвращении во Францию Луи Дельма позвонил Сильвии. Он сказал, что хочет организовать выставку ее джибутийских фотографий в Париже. Министерство культуры Франции было готово спонсировать мероприятие.

— Назовем ее «Живое свидетельство из Джибути — фотолетопись Патрисии Роксборо».

Сначала она сомневалась — она не хотела привлекать внимание к своей персоне, — но в конце концов согласилась. И вот торжественное открытие джибутийской выставки отпраздновали шикарным приемом в знаменитом отеле «Ритц» на Вандомской площади. Фотографии Сильвии из Джибути, цветные и черно-белые, висели на стенах. На выставку явились все сливки общества: видные предприниматели, медиамагнаты, чиновники из правительства и иностранные дипломаты. Дорогие костюмы мужчин