На этом месте Вентор как-то странно замялся и замолчал, явно не желая продолжать дальше.

Я нахмурилась. Ничего не понимаю! Зачем виеру Алисандру потайная комната? Я бы еще поняла, если бы ход вел в какую-нибудь сокровищницу или библиотеку с запретными документами. Но обычные покои?

— Неужели Алисандр использовал их, когда хотел в тиши и спокойствии отдохнуть от слишком навязчивых домочадцев? — с юмором поинтересовалась я.

Вентор дернул щекой, будто прогонял невидимого комара. Почему-то я не сомневалась, что сейчас он не играет. При воспоминании о загадочной комнате у него резко и необъяснимо испортилось настроение.

Я не торопила его с ответом, хотя, что скрывать очевидное, мне было очень любопытно. Что же такое он увидел в тех покоях, раз ему настолько неприятно об этом говорить?

— Когда я попал в комнату, то она была пустой, — наконец, почти не разлепляя губ, сказал Вентор. — Было очевидно, что уже некоторое время она не используется… по прямому назначению.

Я в последний момент удержала себя от нового вопроса. О каком назначении говорит Вентор?

— И в то же время не было никаких сомнений в том, как именно Алисандр использовал эту комнату, — глухо продолжил Вентор, морщась так, будто у него нестерпимо разболелся зуб. — Марика…

И замолчал.

Я удивленно наблюдала за тем, как его щеки заливает краска волнения. О небо, да о чем вообще речь? Не думала, что оборотня возможно настолько смутить рассказом о какой-то там комнате. Такое чувство, будто там куча скелетов лежала. Или как там виер Алисандр развлекается в свободное время?

О! И я медленно повторила последнюю мысль. Как виер Алисандр развлекается в свободное время. Сдается, я уже догадываюсь, о чем стесняется рассказать мне Вентор.

— Эта комната пропахла кровью, страхом и похотью, — тихо сказал Вентор. — Запах отчаяния и женских слез словно въелся в стены. Роскошная кровать, оборудованная ручными и ножными оковами. И множество прочих… приспособлений для насильственного секса.

— Гадость какая! — с искренним возмущением воскликнула я. — Но что происходило с девушками, когда виер Алисандр терял к ним интерес? Неужели он убивал их?

И перед моим мысленным взором предстала жуткая картина мрачных темных подземелий замка, в которых хранятся тела невинно убиенных жертв виера Алисандра. В таком случае удивительно, что ко мне явился только призрак Изабеллы, а не целая толпа неупокоенных душ, алчущих возмездия.

— Нет, не убивал. — Вентор покачал головой. Хмыкнув, со злым сарказмом добавил: — Я более чем уверен, что он был бы не против подобного исхода дела. Это добавило бы определенной остроты и пикантности происходящему. Но рано или поздно постоянное исчезновение девушек в определенной местности привлекло бы излишнее внимание. Да, у рода Клинг имеются связи, но могущество этой семьи основано прежде всего на умении не привлекать к себе ненужного интереса. Безусловно, скорее всего виер Алисандр избежал бы наказания за свои деяния. Но в народе пошли бы разговоры, слухи… Эдак бы замок начали демонстрировать всем приезжим в качестве местной мрачной достопримечательности. Никому не нужна такая сомнительная популярность.

— Но если он не убивал их, то куда они девались после того, как Алисандр утолял похоть и претворял все свои извращенные фантазии в жизнь?

— Деньги. — Вентор ухмыльнулся одними уголками губ. — Деньги решают все, Марика. Вспомни свой первый разговор с Норбергом. Что он тебе пообещал?

Я приглушенно ахнула, когда осознала, на что намекает Вентор.

Норберг обещал при помощи знакомой целительницы вернуть мне девственность и сделать так, чтобы я навсегда забыла этот кошмар. Над этими несчастными могли издеваться как только угодно. Главное, чтобы виер Алисандр не покалечил их ненароком. А потом они все забывали. Возвращались в семью и никто из них даже не догадывался, через какие муки и унижения им пришлось пройти в этом проклятом замке.

Неожиданно я вспомнила подружку своей сестры Алики. Такую же сумасбродную и любящую приключения. Помнится, прошлым летом она пропала примерно на две недели. Родители убеждали, будто все в порядке. Мол, отправили непутевую дочь к дальней родственнице на некоторое время. Троюродной тетке, что ли. Якобы та слишком немощна стала и ей потребовалась срочная помощь. Ну, отправили и отправили. Эка невидаль. Небось, решили проучить дочку за очередную выходку.

Я бы и не заметила ее исчезновения, но Алика ходила мрачнее ночи. Естественно, я попыталась утешить сестру. Сказать, что ничего страшного с ее ненаглядной Сесилией не случится. Побудет немного вдалеке от дома, зато поймет, что необходимо родителям помогать, а не только на танцульки бегать. Но Алика вдруг разрыдалась. В перерывах между всхлипываниями выдавила, что, мол, уверена, будто с подругой случилось нечто страшное, а ее родители специально не рассказывают правду. По ее словам, они возвращались с последних танцев из соседней деревни вместе. Было уже темно, однако на небе светила луна, поэтому они не боялись заблудиться. Шли и весело болтали о своем, о девичьем. Вдруг увидели карету. Она стояла прямо в чистом поле и словно поджидала их. Алика испугалась, стала умолять Сесилию бежать через овраг, где никакая повозка бы не прошла. Но та лишь посмеялась над ее страхами. Уж очень ее заинтриговало то, что карета явно принадлежала кому-то знатному и состоятельному. Наверняка навоображала себе, будто у нее в тайных поклонниках завелся самый настоящий аристократ, который наконец-то решил дать о себе знать и позвать ее замуж. Впрочем, Сесилия была согласна даже на роль богатой содержанки, лишь бы вырваться из опостылевшего городка. И как ее Алика ни умоляла — отправилась прямиком к карете, намереваясь разузнать, кто там сидит и что ему надо.

Алика сказала, что видела, как ее подруга сама села в карету. Она хотела броситься обратно в деревню, кликнуть на помощь. Но на нее навалилось страшное оцепенение. Более того, неожиданно она поняла, что тоже шагает к карете, словно подчиняясь чьему-то неслышимому приказу. Однако неожиданно натиск чужой воли исчез. Неподалеку послышались чьи-то голоса, видимо, кто-то еще возвращался с танцев домой. И она рванула в овраг, не разбирая дороги. Каким-то чудом не сломала себе шею, чуть ли не кубарем скатившись по крутой отвесной дорожке. И всю ночь потом продрожала в страхе за подругу. Наверное, надлежало поднять тревогу, но она почему-то испугалась это делать. Где-то в глубине души теплилась надежда: а вдруг ее подруга действительно вытянула выигрышный лотерейный билетик. Или же, что куда вероятнее, Сесилия уже вернулась домой. И будет крайне недовольна, если ее лучшая подруга расскажет всем о ночном приключении, которое свидетельствует о настолько рисковом характере девушки.

Утром Алика первым делом отправилась к дому Сесилии, больше всего на свете мечтая увидеть ее живой и здоровой. Но подруги дома не было. С Аликой говорила ее мать. Очень бледная, с отсутствующим взглядом, но старательно улыбающаяся. Как сказала Алика, было такое чувство, будто ей приклеили на губы улыбку и запретили ее снимать. Мать Сесилии и рассказала историю про внезапно заболевшую троюродную тетку. При этом постоянно называла разные имена этой самой тетки и путалась в самых простых деталях.