– Я говорю по мобильному, Мелисса, что там? – прорычал Фрэнк с другой стороны стены.

– Просто сообщаю, что пришел Стив Маккуин и он хочет вас видеть.

Стивен приготовился. Сейчас начнется…

– Знаменитый? Или клиент? – проорал Фрэнк.

…и началось.

– Клиент, – ухмыльнулась Мелисса.

– Отлично. Скажи ему, что, если его не затруднит присесть, я встречусь с ним через минуту.

– Если вас не затруднит присесть, он встретится с вами через минуту.

– О’кей, хорошо. И, хм, дама червей следующая, я полагаю, – сказал Стивен, ради дешевого эффекта.

– Что?

Стивен кивнул на пасьянс на экране компьютера.

– А, ясно, – пробормотала Мелисса, улыбнулась на секунду, затем начала чрезмерно пламенно и, судя по виду, беспорядочно клацать по клавишам, словно помешавшийся во время концерта пианист. – Не могли бы вы подождать вон там?..

Стивен расположился на одном из кресел неподалеку от Мелиссы, так низко, что казалось, будто он сидит практически на полу, осторожно сползая по сиденью так, чтобы колени были на одном уровне с головой. Горчичного цвета поролон приглашающе высовывался из дыры в обивке, но Стивен поборол искушение начать ее теребить.

У Мелиссы зазвонил интерком.

– Скажи Стиву, я встречусь с ним сейчас, – велел Фрэнк из-за перегородки.

– Он встретится с вами сейчас, – передала Мелисса.

– О, отлично-у-у-о, – отозвался Стивен, выкарабкиваясь из кресла.

Отлично-у-у-о. Это-то откуда взялось? Он прошел мимо Мелиссы и направился в святая святых.

Маленький коричневый кабинет пах застарелыми окурками и растворимым кофе. Воздух был густ и удушающ от серо-голубых клубов дыма, исходящих от Фрэнка – костлявого вытянутого человека ближе к пятидесяти, с зализанными назад редеющими волосами и зубами цвета фунтовой монеты. Даже белки его глаз каким-то образом приобрели синевато-желтый цвет, а почти телесного цвета водолазка, сильно растянутая и обвисшая на горле, придавала ему пресловутый вид человека с запущенным зобом, явно нуждающимся в лечении. Он сидел, судорожно крутясь на стуле из стороны в сторону с нервической энергией человека, который живет почти исключительно на цикориевом квазикофе из пластиковых стаканов, порошковом молоке, коле комнатной температуры, конфетах и сигаретах «Силк кат». На краю захламленного стола стоял освежитель воздуха «Глейд. Сосна», заставлявший комнату благоухать сосновым лесом, уничтоженным пожаром, а скучающая рядом миска с желейными конфетами «Джелли бинз» была припорошена пеплом, словно перцем.

– Привет вам, мистер Маккуин, и как вы поживаете? – спросил Фрэнк, укладывая горящую сигарету на край банки колы и протягивая Стивену костлявую руку с желтыми кончиками пальцев.

Видом и манерой Фрэнк походил на несообразно жизнерадостного гробовщика, который сделал неординарный ход и вышел в шоу-бизнес. В реальности он когда-то был актером, долго и успешно снимался в мыльной опере в роли сварливого зеленщика-двоеженца. Когда зеленщик погиб в ужасающей аварии вилочного автопогрузчика, Фрэнк отважился взяться за классику: отличный шанс создать своего дядю Ваню или даже когда-нибудь, может быть, оригинальную трактовку короля Лира, но люди видели в нем только того сварливого зеленщика-двоеженца, и в конце концов он перешел на другую сторону: браконьер, ставший лесником, если угодно…

– Рад вас видеть, рад вас видеть. Садитесь, садитесь, не стесняйтесь, берите мармеладки.

Стивен осторожно сел напротив Фрэнка на несколько неустойчивый вертящийся стул – и здесь горчичного цвета поролон торчал из обивки сиденья.

Не теребить. Сосредоточиться. Быть твердым, быть дружелюбным, быть профессиональным, быть расслабленным.

– Дождь там, что ли? – спросил Фрэнк.

Учитывая, что дождь довольно громко стучал по крыше и был виден в окне, «да» казалось единственно подходящим ответом.

– Итак, хорошие новости, молодой человек, – сообщил Фрэнк, снова берясь за сигарету и переходя прямо к делу. – У меня тут для вас кое-что есть. – И он принялся копаться в плодородном слое бумаг на столе, пока не вытащил листок, которым пару раз потряс перед носом Стивена. – Чек, выписанный на имя Стивена К. Маккуина на королевскую сумму в тысячу семьсот шестьдесят два фунта двадцать четыре пенса.

– Правда? За что?

– «Белка Сэмми». Сбыт за рубежом. На вас явно большой спрос в Восточной Европе.

– Что ж, приятно узнать.

– Я вам говорил, что дело того стоит, а? Но все даже лучше: они хотят вас опять.

– Правда? Для чего?

– Продолжение. «Белка Сэмми – 2. Если ты счастлив и знаешь это».

Хорошее настроение Стивена испарилось. Конечно, было бы слишком ожидать от Фрэнка предложения главной роли в романтической комедии, о которой он наплел Алисон и Софи. Она, в конце концов, была плодом его воображения. Но Сэмми? Опять? Ему будто сказали, что придется вернуться в тюрьму.

– И вы думаете, это продолжение из тех, что могут получиться лучше оригинала?

– Вы вроде бы говорили, что хотите работать, Стив? Что ж, вы просите – Фрэнк обеспечивает. Подумайте об этом как о возможности еще раз сыграть полюбившуюся роль.

– А что эта роль подразумевает?

– Около двух штук.

– Нет, я имею в виду, что в этой роли предполагается?

– Да не знаю. Как обычно: петь песенки с Друзьями из Лесной страны, держа огромный желудь…

– Но вы видели сценарий?

– Пока нет. Не думаю, что мне удастся достать вам сценарий на рассмотрение или еще что-нибудь, но они очень хотели заполучить вас снова.

– Ладно, Фрэнк, я это обдумаю.

– После этого вас могли бы заметить.

– Только дошкольники, Фрэнк.

– Да ладно, у режиссеров тоже есть дети, Стив. И деньги неплохие. Полторы тысячи плюс потенциальные гонорары за повтор…

– Я подумаю, Фрэнк.

– О чем тут думать?

– Я просто хотел бы заняться чем-нибудь новым, и все.

– Это и есть новое!

– Что же здесь нового?

– Ну, первый выпуск был про числа, а этот – про алфавит.

– И все равно работа в костюме, без лица, Фрэнк.

– О чем вы говорите? Лицо прекрасно видно.

Стивен вздохнул и посмотрел на дождь за окном:

– Ладно, я уже сказал: я подумаю.

– Хорошо, но не думайте слишком долго, ладно? Зима – мертвый сезон, и хочешь не хочешь, а полторы штуки – это вам не семечки.

– И не фундук, – добавил Стивен.

Фрэнк рассмеялся и закашлялся одновременно: