– Это подарок моей дочери. Полгода ушло на работу.

Ювелир поближе подвинул свечу, и теперь блики от полировки образовали ауру. Стало ещё красивее. Брошь притягивала взгляд как магнит.

– Великолепно! Тут частичка твоей души. Даже не знаю, во сколько это можно оценить.

– Любой подарок бесценен, но я смогу сделать нечто похожее, возможно, даже лучше, вот, например, за твоё золото, что на столе.

Глаза мастера налились влагой, наверно, он вспоминал о бессонных ночах, проведённых за предметным столом, когда ваялась брошь, но, скорее всего, почувствовав явную выгоду от сделки, постарался разжалобить меня. Я согласился.

Спустя пару дней после осмотра броши я вновь оказался в лавке ювелира, где мы и скрутили братьев Гримм с фальшивым золотом. О банальной истории с засадой и скандальным случайным покупателем даже не стоит упоминать, так как вся операция проходила по известным канонам этого жанра. Личности преступников, несмотря на уникальное актёрское дарование, в отличие от меня, ни сколько не заинтересовали Баруха, а вот то, что венедские мастера наплевали на какие-то договорённости и смело экспериментируют со сплавами, оказалось для него открытием. Произнеся что-то вроде: «А я ломаю голову, отчего изделия Кодоньято дешевле моих», ювелир даже позабыл про обещание сделать обрезание мошенникам. Абстрагировавшись ото всех, полез в сундук, отыскал там маленькую шкатулочку, извлёк из неё пергамент и стал внимательно читать про себя, шевеля губами. Беспокоить Бен Баруха по пустякам не стал. Выложив на стол большое увеличительное стекло, мы жестами договорились об обмене, а с молчаливого утвердительного кивка ювелира, его охранники подхватили преступников и поволокли за мной. Два мешка на головы, путы на ноги и руки, палка под колени и локти; глядишь, минуты не прошло, а два «колобка» уже в телеге.

Лавка Евстафия от дома ювелира в нескольких минутах ходьбы, но добираться на телеге вышло с две трети часа. Пока запрягли лошадь, пока уложили груз, пока припорошили сверху соломой… в общем, куча времени утекла. Зато появилась идея, как завербовать ценных кадров. Избавленные от одежды пленники разместились в подвальном помещении пристройки, которую планировалось использовать как склад для особо ценных вещей. То есть блиндаж был оборудован на совесть: с гидроизоляцией, вентиляцией и даже освещением карбидной лампой. Едва кандалы были застёгнуты и мешки слетели с голов, как Якоб с Карлом заголосили в унисон:

– Господин! Мы сделаем всё, что вы прикажете.

– Конечно, сделаете. А чтоб вы не попытались улизнуть, я заберу вашу душу и кровь. – Шприц оказался в моей руке. – Будете вечными моими рабами.

– А-а-а-а! Господи, спаси.

– По крови я всегда буду знать где вас искать, а с душой сделаю всё, что захочу.

Подглядывавший через щёлку двери Евстафий даже отвернулся, наблюдать за подобным было выше его сил. Братья сломались и обмочились. Склянки с пенящейся кровью, перекочёвывая в сумку византийца, напоминали не просто дьявольское действие, а какой-то ритуал. И купцу показалось, что будь он на месте братьев, то не выдержал бы тоже. Однако скоро настанет время его выхода. Спустя час пленники получили воду и напутствие не злить чародея, дабы не превратиться в крыс.

Наши беседы продлились несколько дней. Бывшие студенты оказались неглупыми малыми, склонными к авантюризму и жаждущие всевозможных приключений. Иными словами, мне попались адреналиновые наркоманы, получавшие удовольствие от мошенничества и уверовавшие, что угодили в лапы к чернокнижнику. А как ещё меня можно было назвать, когда я продемонстрировал пленникам коротенький фильм про них? Только колдуном или чародеем. Естественно, были обрисованы перспективы по выкупу души и крови честным служением в течение шести лет. Первым заданием для братьев стало привычное им домушничество. Пробраться в хоромы Строгана и вынести из скотницы все ценные вещи. Если по Закону не получается привлечь боярина к ответственности, то пусть хоть это скрасит наше поражение. Первый этап битвы за Ореховый остров и Новгород мы проиграли. Боярская верхушка не признала Пахома Ильича боярином Новгорода, право на владение островом поставила под сомнение, а Александра, нашу военную опору, изгнала.

Наступившие холода принесли с собой не только снег, Орден начал полномасштабное наступление на земли, входящие в зону интересов Новгорода. И тут оказалось, что защищать веси и погосты – некому. Кворума для сбора ополчения не собралось, а дружина князя, дай то бог, если оборонит своё подворье. Как только выяснилось, что в Изборске и Пскове уже хозяйничает временная администрация из местных, а в помощь им приданы отряды рыцарей, приказала долго жить и версия о кратковременном набеге, выдвинутая коалицией боярина Строгана. Известие же из Копорья о начале строительства оборонительных сооружений заставило задуматься даже ориентированных на запад бояр. Одно дело Псков, с его вечным недовольством о доминировании Новгорода, а вот Копорье – это уже не камушек в сапоге. Как снимешь обувку, так уже и не наденешь. Сначала острог, там, глядишь, и замок уже встал, а если ничего не делать, то через пару лет появится крепость и немцев оттуда будет не выгнать.

Почему так рьяно Орден пытался продвигаться на северо-восток, прорубая мечом путь к так называемому историческому праву германского народа на новые земли? Тут надо вернуться к событиям, произошедшим три года назад, когда Немецкий орден включил в свой состав Ливонский орден меченосцев и на юго-восточном побережье Балтийского моря фактически возникло новое государство, простиравшееся от Померании до Нарвии. В этом государстве, как на дрожжах, росло население, сводила концы с концами экономика и даже развивалась культура, в виде архитектурных сооружений военного назначения. Набираясь сил, оно вступило в большую политику, что не могло не вызывать противоречий в отношениях с соседями. Если упростить термины, то это выглядело так: у меня есть секира со щитом, а у соседа корова – я заберу корову и заставлю соседа работать на себя, и точка. Кому понравится, когда вокруг твоего палисада наматывает круги жирующий волк? Хуже того, заборчик настолько редкий, что и не поймёшь, есть он или нет, и волк как бы в своём праве. Дело в том, что обширные территории были слабо заселены. Достаточно подчинить себе небольшой городишко в сто домов, как область превращалась чуть ли не в княжество, сопоставимое по площади с Сицилийским королевством. С Невой вообще отдельная история. Новгород был удовлетворён своим геополитическим положением вплоть до этого времени, пока северные соседи не дали ясно понять: перекроем речку – вам капец. Силы для этого есть, в этот раз времени не хватило. Именно попытка возвести военное сооружение в Копорье стала новой вехой в противостоянии Новгорода и Немецкого ордена. До этого момента финансовым потокам прямой угрозы не было, а сопутствующие расходы, куда от них деться? По идее, следующим шагом должен был стать ультиматум, вернее требование об оплате по защите западных рубежей. Не хотите содержать свою армию – кормите чужую. Прозападные бояре с этим бы согласились, да только никаких грамот не было, а все попытки начать переговоры – провалились. Новгородских послов выслушивали, интересовались, чьи интересы представляют, и – просили обождать. Даже у оптимистов создавалось впечатление, что республику не принимали всерьёз: вы там пока работайте, тешьте себя иллюзиями, а мы тут уже всё давно обсудили. Последней надеждой был князь Андрей, точнее армия Ярослава, но папаша не спешил на помощь сыночку, когда силы были нужны на южных рубежах. Кочевники подходили к Киеву, и вот-вот будет решена судьба киевского престола. А кто побеждает в престолонаследии? Правильно, тот, у кого сила больше. У новгородской земли на данном этапе преимуществ не было и вовсе.