– Дай трубку подполу, Игореня.

– Передаю! – Медведь отдал подполковнику телефонную трубку.

Потом Медведю оставалось только наблюдать и догадываться, о чем говорили комендант с Зямой.

– Так, Медведь! Твой сержант, который теперь лейтенант, уже едет. Только ехать ему, даже если под «люстрой»[52]да с «матюгальником», часов пять с половиной – шесть, не меньше, по нашим-то дорогам – участковым твой друг трудится километрах в пятистах от Омска – есть такое местечко в тайге, Пологрудово. Жди, короче говоря, своего побратима, а попутно, если есть желание, причастись со старым подполковником, который эту войну паскудную тоже нюхал со всех ее боков… …Уже и ночь спустилась на этот старый сибирский город, уже и произнесены были все обязательные тосты… А они все сидели и вспоминали. Каждый свое. Почти старый подполковник и еще молодой прапорщик. И казалось им, что время остановилось…

– Ну, что, Кащей, пьете? – раздался неожиданно знакомый голос за спиной Медведя. – А представителя власти подождать?

Какая-то невидимая пружина сделала сразу два дела: подбросила тело Игоря вверх и уронила на пол стул, на котором это тело сидело.

– Зяма!

– Медведь!

Они сошлись в крепких мужских объятиях, как два борца-тяжеловеса, и все тискали и тискали друг друга.

– А и силен же ты стал, братишка, на ментовских-то харчах!

– На них станешь!.. Это наш воздух сибирский и здоровый образ жизни! А ты тоже, гляжу, не теряешь! Как натуральный шатун, все заломать норовишь! Эх, братишка! Че не позвонил-то заранее? Мы б тя встретили! Пацанов-то помнишь наших? Шишку, Соболя? А? Все приехали бы Медведя встречать! С мигалками, как VIP-персону!

– А че, все в менты подались?

– Лейтенанты Шишкин, Соболев и Зимин – участковые милиционеры! Представители власти, так сказать, на местах.

– Ого-го! А и правильно! Вы жизнь знаете!

Потом они уже втроем уничтожали комендантский коньяк…

– Товарищ подполковник… – спустя какое-то время обратился Игорь к коменданту.

Да только тот не дал ему продолжить:

– Отставить «подполковника», прапорщик – это я там был подполковником, а теперь я Иван Иваныч!.. Или просто – Ван Ваныч – как меня вон лейтенант Зимин твой зовет. Или Кащей… Для тебя по крайней мере…

– Принято!.. Только я про это и спросить-то хотел. Почему Кащей? Бессмертный потому что? Я вот Медведь, Гришка – Зяма. Откуда Кащей-то?

На этот вопрос улыбнулись оба: и подполковник, и лейтенант.

– Про батальон Кащея в Герате легенды ходили, – ответил за коменданта Зяма. – Да и про самого… «Духи» со временем даже на город наскакивать перестали – боялись сумасшедшего майора, который всегда без «броника» и каски, в одной панаме, перся в самое пекло на первом БТРе, словно заговоренный. И пули-дуры мимо него летели… Бессмертный!.. Да и фамилия соответствующая…

– Ладно, лейтенант… Было и прошло… А насчет твоего вопроса, Медведь, так просто все – я Иван Иванович Кащей. Фамилия у меня такая. Так что никто ничего не придумывал. Кащей – так и пошло…

– Во чудеса-то! – искренне изумился Игорь. – Я про такое даже и не слышал!

– На войне всяко бывает, не тебе рассказывать…

Уезжать Медведь и Зяма собрались только под утро. А старый подполковник наградил их в дорогу ящиком отличного дагестанского коньяка.

– Не надо, Кащей, – воспротивился было Игорь. – Это больших денег стоит!

– Этот коньяк не денег, а большой дружбы стоит – мой бывший ротный, Иса Магомедов его делает – один из лучших виноделов Дагестана! Хотя… Офицером был бы еще лучшим, может, и в генералы шагнул бы со временем, если бы не та мина под БТРом… Так что берите – это от души!..

Старенький милицейский «козел» увозил боевых побратимов в таежные дебри…

– Красиво у нас, братишка? – Зяма кивнул головой на пробегающие мимо таежные пейзажи.

– Еще спрашиваешь? – Игорь завороженно смотрел на вековые сосны и синюю гладь могучего уже здесь Иртыша.

– Вот и я говорю – красотища!

Медведь был очарован этой красотой.

– С ума сойти, Зяма! Я столько леса в жизни не видел!

– Это, Игорек, не лес – это тайга! Настоящая тайга! Сюда в царские времена ссылали на поселение. Придурки! Если уж ссылать, то в пустыню! А тут у нас богатейший же край. Красивейший же!

– Да, тут жить можно…

Медведь даже не заметил, как уснул – сказались и длительный перелет, и смена часовых поясов…

Ему приснился хороший, красивый сон. Да, собственно, и не сон это был, а грезы. Красивые и добрые воспоминания о медсестричке Леночке, нежной и ласковой… Тогда просто медсестричке, теперь же – его жене. Да и не мог этот сон быть другим, потому что за это время ничего не произошло такого, что хоть как-то изменило бы отношения этих двоих любящих, молодых сердец друг к другу. А последнюю, хотя она была пока единственной, их размолвку Игорь расценивал как досадное недоразумение, не более того.

"…Просто не поняли друг друга, вот и все. – Даже во сне он продолжал думать об этом. – Соскучилась Ворона, вот и стала говорить глупости. Да и я! Хорош гусь! Вместо того чтобы рявкать, как на салабонов на плацу, лучше бы приласкал или, еще лучше, затащил бы в спальню!.. Придурок ты, Медведь, и имя тебе – Ишак Колонтайский! Какой ты Медведь? Тот умный и хитрый. А в тебе, братишка, кроме его силы, и нет-то больше ничего – все остальное от осла!.. Ничего. Погощу немного у пацанов, порыбачу, поохочусь, если позволят, и поеду с Вороной мириться…» -…Хорошо спишь, товарищ «спецпрапорщик»! Сколь можно-то? – ворвался в дремлющее сознание голос Зямы. – Жизнь проспать не боишься? Сам же ведь учил!

– Во-первых, я не на службе, а в отпуске, – отозвался Игорь совершенно не сонным голосом. – А во-вторых, рядом с отдыхающим командиром сейчас находится его «замок». Проверенный «замок», прошу заметить, который по пустякам старшего по званию беспокоить не станет. Так или нет?

– Ну, положим, старший по званию теперь я – лейтенант, пусть хоть и милиции, все же лейтенант, а не старший сержант спецназа ВДВ. Но! – Зяма хитро улыбнулся. – Пользуясь терминологией прапорщика Барзова, скажу: во-первых, хорош морду плющить, военный! Во-вторых, Зяма никогда просто так не дергал Медведя – на то он и медведь, а я сибиряк! Так или не так? Ну, а в-третьих, нас, кажется, встречают, и не самым радостным образом. Так что: «Рота, в ружье!»

– Хорошо сказал! – вскинулся на сиденье «козла» Игорь, словно и не спал несколько часов кряду. – А главное, смело!

– Ага! Аж самому понравилось!

Впереди, метрах в четырехстах, на дороге стоял заслон – два милицейских «козла», родные братья того, на котором ехали друзья, почти упершись носами друг в друга, полностью перекрывали дорогу.