– Вильгельм, не кажется ли вам, что эти партизаны были в немецкой форме?

Обер-лейтенант посмотрел в бинокль.

– Да, это так, господин майор. Они машут нам чем-то белым. По-моему, они капитулируют. Я думаю, мы ошиблись, приняв этих всадников за партизан.

Селиванов и Вострецов стояли рядом с автомобилем, они видели, как легионеры подают знак немцам белой тряпкой, и слышали, о чем говорили офицеры. Положение было угрожающим. Попытка ускакать на конях была обречена на провал, как и попытка угнать у немцев автомобиль, не говоря уже о грузовике и бронетранспортере. Оставалось одно – вступить в неравный бой с противником и постараться дороже продать свои жизни. Но пока все внимание немцев было отвлечено на легионеров, Селиванов лихорадочно искал выход из сложившегося положения. Выход, при котором можно избежать потерь или уменьшить их, нанеся больший урон противнику. Так учили в десанте, так учили в разведке. Николай прикинул – если у отряда мало возможности воспользоваться техникой противника для побега, значит, можно ее обез-движить, чтобы этот самый противник не мог ее использовать. Решение пришло быстро – завладеть пакетом, повредить немецкие машины и попытаться ускакать на лошадях, а их на всех не хватало. Оставалось отбить у немцев мотоцикл, но для этого надо было, чтобы внимание солдат вермахта как можно дольше было отвлечено.

Помощь пришла, откуда ее не ожидали… С востока приближался нарастающий гул самолетов. Взоры обратились на пять черных точек, которые стремительно увеличивались. Все замерли в ожидании, силясь угадать, чьи это самолеты: люфтваффе, которые возвращаются после бомбежек городов, сел, воинских подразделений, или авиация Красной армии? Звук нарастал, и он был знаком Селиванову. «Наши!» – мелькнула в его голове радостная мысль. Однако радость оказалась преждевременной, самолеты летели левее. Николай понял – секунды, и самолеты пролетят стороной. Взгляд упал на серый пакет, который лежал на заднем сиденье автомобиля рядом с пухлым фельдфебелем. Надо было действовать немедленно, и по возможности привлечь внимание летчиков и воспользоваться их неожиданным появлением. Как можно тише, но чтобы это было слышно только бойцам отряда, сказал:

– Приготовиться. Я возьму из машины пакет. Манджиев взорвешь грузовик. Вострецов – бронетранспортер. Арсланг, попробуй захватить мотоцикл. Остальные прикрывают. Двоим держать лошадей наготове. Начали!

Селиванов открыл заднюю дверь автомобиля, ударил фельдфебеля прикладом в голову. Рыхлое тело немца обмякло, наполовину вывалилось из автомобиля, пилотка упала на землю. Водитель оглянулся, попробовал открыть дверь, но короткая очередь из автомата прошила его тело. Он дернулся, уткнулся лицом в руль. Селиванов схватил пакет, сунул за пазуху. В голове снова мелькнуло угнать «Фольксваген», но мысль о том, что если самолеты повернут на немцев, они могут по незнанию его уничтожить, оттолкнула Николая от этой затеи. К тому же немецкие офицеры уже бежали к машине, стреляя из пистолетов. Николай выстрелил по колесам «Фольксвагена», затем прицелился в офицеров. Опоздал. Резкая боль пронзила живот. В то же мгновение раздался оглушительный взрыв. Офицеры упали на землю. Это брошенная Манджиевым граната попала в цель. Взорвался бензобак грузовика. Столб дыма и огня взметнулся в небо. Не медлил и Вострецов. Сняв автоматной очередью пулеметчика, он кинул гранату в открытый верх бронетранспортера. Его обдало жаром и смрадом взрывной волны. Послышались крики и стоны немецких солдат. Надо было уходить, пока немцы не пришли в себя. Громкий окрик Санджи Манджиева заставил его обернуться.

– Гришка! Сюда! Николая ранили!

Селиванов прислонился спиной к колесу автомобиля. Его лицо было мертвенно-бледным, окровавленные ладони зажали рану на животе. Гришка подбежал к Николаю.

– Коля! Ты чего?!

Селиванов сжал зубы от боли, зажмурил глаза. При виде раненого товарища Вострецовым на мгновение овладела некоторая растерянность, но резкий голос Манджиева заставил его действовать быстро.

– Бери Николая! Уходите! Я прикрою!

Немецкие офицеры вскочили с земли, но выпущенная Манджиевым автоматная очередь положила их на землю. Гришка взвалил Селиванова себе на плечи, побежал к лошадям. Ему на помощь пришел Арсланг. Калмык, тяжело дыша, виновато вымолвил:

– Я выстрелил, мотоцикл взорвался.

О причинах взрыва мотоцикла думать было некогда, да и мотоцикл уже был не нужен. У лошадей их ждали только хрипатый и один из бывших военнопленных. Он-то и помог Гришке посадить Селиванова на лошадь, но сам сесть не успел. Кто-то из немцев бросил гранату, осколками ему снесло половину черепа и убило одну из лошадей. Еще одна лошадь пала от немецких пуль. Сейчас медлительность была подобна смерти. Вострецов бросил взгляд в небо. Самолеты развернулись и теперь летели прямо на немецкую колонну. Увидели это и немцы. В панике они стали разбегаться подальше от техники. Это был шанс спастись. Гришка запрыгнул на лошадь позади Селиванова, они помчались в степь.

Как самолеты атаковали немцев, Гришка не видел, но слышал рев моторов, стрекот пулеметов и взрывы. Не видел он и гибели Манджиева, изрешеченного немецкими пулями, и других бойцов отряда…

* * *

Кроме Селиванова и Гришки уйти удалось только калмыку Арслангу и хрипатому. Он-то и остановил Гришку.

– Стойте! Передохнуть надо!

Гришка остановил лошадь. К нему подъехал Арсланг.

– Он прав. Лошадей можем загнать. И Николая перевязать надо.

Гришка согласился. Вдвоем сняли Селиванова с лошади, бережно положили на землю, перевязали. Селиванов приподнял голову, облизнул пересохшие губы:

– Пить!

Гришка достал флягу, поднес к губам Николая. Арсланг удержал руку.

– Нельзя ему. Он в живот ранен.

Селиванов вырвал фляжку из рук Вострецова, отпил два глотка.

– Мне можно. Все равно жить недолго осталось.

Гришка взял фляжку, отдал Арслангу, затем снял с себя немецкую шинель, подсунул Николаю под голову:

– Ничего, встанешь на ноги. Мы с тобой еще погуляем. Помнишь, как мечтали с тобой после войны в эти степи весной вернуться, чтобы цветами полюбоваться.

Арсланг улыбнулся.

– Ко мне заехать не забудьте, я вас буданом угощу. Моя мама его вкусно готовит…

– Легионеры! – Хрипатый рывком поднялся с земли, кинулся к лошади. Гришка и Арсланг посмотрели в ту сторону, откуда они приехали… Хрипатый сказал верно, легионеры решили возобновить погоню. Селиванов вынул из-за пазухи пакет, протянул Гришке.

– Доставишь нашему командованию. Выполняй. Я вас прикрою.

– Я тебя одного не оставлю.

Арсланг похлопал Гришку по плечу.

– Не беспокойся, я с ним останусь.

Гришка хотел возразить, но Селиванов его перебил:

– Я сказал, выполнять немедленно! Уходи! Не теряй времени! Скоро станет темнеть. И запомни, пакет не должен достаться немцам!