- Ты там, на вечере, обязательно покушай! – серьёзно наставляла её Кристал. – Поужинать дома не успеешь, поэтому поешь там!

- Никас… - услышала она шёпот Оноры, которая держала тарелочку с пирожным перед своим женихом.

Старший брат посидел немного – глаза в стол, а потом вздохнул:

- Кусок в горло не лезет!

Сразу после полдника они вдвоём снова поднялись к себе и переоделись, чтобы сидеть в гостиной и ждать приезда кареты. Младшие шумно восхищались Никасом и Аней, которые устроились на одном диване, чтобы поговорить о будущем вечере. Им не дали. Рассматривали каждую детальку нарядов, искренне горевали, что мелкие розы больше не цветут, а потому нельзя сделать бонбоньерку для нагрудного кармашка Никаса.

Но вот расслышали сигнал от ворот.

Мальчики сбегали посмотреть, что с погодой. Вернувшись, важно сообщили, что дождя нет, а значит – и в самом деле можно не брать зонтов.

Никас предложил руку Ане – и под восторженные вопли младших и сдержанные возгласы старших они вышли из дома. Кучер, уже другой, не утренний, помог им сесть в карету и закрыл дверь. Едва транспортное средство обрело ровную скорость, Никас взглянул на Аню и, хмурясь и сутулясь, сложив руки на коленях, чтобы быть ближе к ней (сидели друг напротив друга), сказал:

- Никогда со мной такого не было!

- Чего именно? – уточнила Аня, которая в это время размышляла, не слишком ли скромно она оделась.

- Даже когда Таеган пригласил нас на тот вечер, где ожидалось огромное количество народу, мне не было так… - Брат помолчал, пытаясь определиться с чувством. – Не было так… неприятно.

- Что? – удивилась она.

- У меня странное отторжение. Я не хочу туда ехать!

- Я думала – ты меня поддержишь, - с лёгкой укоризной сказала Аня. – А ты, наоборот, как-то странно настраиваешь.

- Я не знаю, что происходит, но мне это не нравится, - уже совсем мрачно сказал брат. – Мне бы, напротив, радоваться, что там будет мало народу, а я… Меня всё очень тревожит. Я так не нервничал, когда меня вызывали к начальству из-за ошибок в судебных бумагах. Но почему? Не понимаю.

- А если у тебя предчувствие? – помолчав, спросила спросила Аня. – И, боюсь, оно может быть предсказывающим очень печальную реальность.

- Ты что-то знаешь? – Брат будто проснулся и впился глазами в её глаза.

- Таеган предупредил, что его родители против нашего брака! – выпалила Аня неприятные для себя слова.

Никас неожиданно успокоился и откинулся на спинку каретного дивана.

- Вот в чём дело… - Он немного подумал и кивнул: - Давай уговоримся, в таком случае… Мы всегда будем рядом друг с другом. Тебе будет нужна поддержка, насколько я понимаю. А среди тамошних присутствующих я буду единственным, кто всегда откликнется на твой взгляд.

- Почему ты сразу отметаешь Таегана?! – поразилась Аня. – Разве не он должен быть моей поддержкой? Он мой жених. Мы помолвлены!

- Мы не знаем, насколько авторитетны для него его родители, - уже абсолютно спокойно объяснил Никас. – А потому берём самый… опасный случай, когда ты можешь остаться без его поддержки.

- То есть ты считаешь, что родители успеют переубедить его к нашему приезду?

- Знаешь, это то же самое, что с морем, - внезапно сказал старший брат. – Рыбак выходит в море, не зная, какая будет погода, не будет ли шторм. Но он заранее готовит все якоря и вёсла, чтобы всегда быть начеку.

- Странные у тебя сравнения, - заметила Аня.

- Что первое пришло в голову, - пожал он плечами. И замолчал, глубоко задумавшись о своём…

Аня не стала выводить его из задумчивости. Он успокоился – это она видела. А успокоился Никас, потому что ему стала понятной причина его беспокойства. Это она тоже понимала. Неизвестное раздражает, заставляет психовать. Но, едва установлена хотя бы часть того, что предстоит, мысли уже не о том, что ожидает. Мысли уже о том, как справиться с этой напастью…

Ровный ход тёплой кареты примирял с будущим. А что внутри кареты тепло в дождливый день – это очень даже немаловажно, когда мысли вразброд.

Аня попробовала представить в воображении разговор с матерью Таегана. Ведь это именно мать категорически не согласна с решением сына. Так вот… Надо бы объяснить, что она, мать то есть, не совсем права, противостоя выбору сына. Хотя бы потому не права, что его невеста обладает редким магическим даром, который в скором времени – а Аня в этом уверена – поможет занять будущей жене Таегана, как говорится, достойное место в самых высоких слоях общества. Так что (усмехнулась она воображаемой сцене) лучше было бы, если мать Таегана будет настроена к Ане дружески.

Карета замедлила свой ход, а потом почувствовалось, что она заворачивает за некий угол, немного паузы перед воротами, и вот уже видно в боковое окно прекрасное и оригинальное здание – дом дина Вилея.

Их подвезли к самому крыльцу. Дождя не было. Но в руках слуг Аня заметила зонты – видимо, дин Вилей потребовал держать на всякий случай.

Кучер открыл дверь кареты. Первым вышел Никас и сразу повернулся, подавая руку Ане. Она осторожно – отвыкла бегать на каблучках! – спустилась по отведённой лесенке. И тут же мазнула внимательным взглядом по стоявшим на крыльце. Странно. Она ожидала, что Таеган встретит их. Неужели мать уже промыла ему мозги, и он уже не хочет… «Анька! – испуганно прикрикнула она на себя. – С ума сошла – заранее такие выводы делать?! Выясни для начала, что происходит – может, у них тут такие правила, что нельзя жениху встречать невесту на крыльце, а ты сразу – «мозги промыла»!»

Никас старался выглядеть спокойным, но, кажется, его тоже поразило отсутствие на крыльце Таегана. Маленькой компенсацией тому стало появление дина Вилея. Пожилой, но величественный дин чуть не выскочил на крыльцо и бегом помчался к Ане, по дороге стремительно (Аня испугалась – чуть не упал!) раскланявшись с откровенно ошеломлённым Никасом. Припав к ручке дайны Агни, милостиво протянутой ему, дин Вилей облобызал её, а затем выпрямился, как-то странно пропыхтел – по мнению заинтригованной Ани, раздражённо – и высказался:

- Вы не возражаете, дайна Агни, если я лично введу вас в гостиную?

- Быть ведомой столь галантным кавалером? – мягко удивилась Аня.