– Причиной пожара был признан поджог.

Сэм поставил пивную бутылку на стол и теперь вертел ее в пальцах.

– В то время как полиция и профсоюз разбирались с этим делом, моя команда и я занялись другой работой – домом Уиттира. Сначала контракт на эту работу заключили с Миком Келли, и он построил коробку. Это случилось до того, как на него упала лошадь и придавила его. Уиттир нанял меня и мою бригаду покрыть дом, пока не выпал снег, а весной доделать всё, что потребуется.

– Покрыть означает возвести крышу? Верно?

Сэм кивнул и провел свободной рукой по волосам. Где-то он потерял ремешок, стягивавший его волосы на затылке, и теперь волны темных волос падали ему на плечи. В таком виде – с длинными, до плеч, темными волосами и расстегнутым воротом рубашки, с распухшим носом и заплывшим глазом – он напоминал Энджи пирата, только что выдержавшего бой. В нем была дикая красота и необузданность, он казался сильным и опасным. От его вида у нее образовался комок в горле.

– Мы возвели крышу, и дом Уиттира сгорел до основания. Не осталось ничего, кроме фундамента. Поджигатель даже не попытался сделать так, чтобы это походило на несчастный случай.

Выражение глаз Энджи изменилось, ум ее заработал. Она тотчас же поняла, что ноша Сэма была гораздо тяжелее, чем она предполагала.

– Тогда пошли разговоры. Все говорили, что пожары не моя вина. – Их взгляды встретились. – Но когда так говорят, все-таки остается малая толика сомнения.

– Но это же нелепость, – решительно заявила Энджи. – С чего бы тебе жечь дотла дом, за строительство которого тебе платят?

Он пожал плечами, и это движение причинило ему боль.

Он вздрогнул.

– Ну а что, если я не согласен с политикой профсоюзов? Может быть, я ненавижу Омера Уитгира, как и большинство людей в нашем городе? Может быть, я хотел подольше затянуть работу, чтобы мне оплатили и восстановление дома. Может быть, я просто сумасшедший. Все соглашались, что было странным совпадением то, что два моих последних дома сгорели дотла.

Хмурясь, Энджи размышляла. Мысли ее нетерпеливо неслись вперед.

– Так ты поэтому провел ночь в доме преподобного? Ты дежурил?

– Третий пожар уже никто не счел бы совпадением.

– Твоя куртка… – Ее глаза полезли на лоб. – Так в ту ночь на строительной площадке был пожар?

– Это случилось в мою смену. Я обнаружил это до того, как дому был нанесен серьезный урон. – Он отнял компресс от глаза и посмотрел на нее. – Об этом никто не знает.

Но ей он рассказал. Его доверие удивило и растрогало ее и вызвало в ней желание сделать что-нибудь такое, чтобы он понял, что она заслуживает это доверие. Вскочив с места, она забрала у него компресс и заменила его свежим. Она ощутила бессилие, оттого что не могла придумать ничего благородного или героического.

И внезапно ей пришло в голову, что Сэм с самого начала выказывал ей доверие. Он вверил ей своих детей и дом. Вручил ей свои деньги. А теперь доверил секрет, который ей следовало хранить.

Она же ответила неблагодарностью, завела тайно от него почтовый ящик и проводила долгие часы, кипя от злости и недоброжелательно размышляя о Сэме и Лоре и о том, что не очень-то верит в его успех по части накопления денег на операцию Дейзи. Энджи почувствовала себя виноватой, опустила голову и прикусила губу. Мысль о том, что Сэм, возможно, гораздо лучше, чем она думала о нем, была для нее новой.

– У тебя было время поразмыслить обо всем этом, – сказала она после минутной паузы. – Кто может поджигать построенные тобой дома и почему?

– Я на сто процентов уверен, что за пожарами стоит Герб Гаунер. Думаю, он нанял для этого какого-нибудь головореза.

Ответ прозвучал настолько неожиданно, что Энджи чуть не задохнулась.

– Мистер Гаунер способен на такое? – Сэм кивнул и допил свое пиво.

– Думаю, он хочет разрушить мою жизнь, лишить меня заработка. Если все построенные мною дома будут поджигать, никто не станет меня нанимать. Когда я не смогу работать, мне не удастся отложить деньги на операцию Дейзи.

– Ты мог бы найти золото.

– Я много лет ищу золото, Энджи.

Он закрыл глаза, запрокинул голову, и Энджи увидела, насколько он измучен.

– Все, что я находил, были маленькие карманы. По правде говоря, я не знаю, насколько реально сорвать большой куш до того, как истечет срок, определенный судом.

Она подалась вперед, не сводя с него глаз.

– Это может случиться. Ты не должен сдаваться, Сэм. – Он тотчас же открыл глаза.

– Я и не сказал, что сдаюсь. Никогда! Я только говорю, что все будет зависеть от того, найду ли я золото достаточно скоро, чтобы решить свои проблемы. То, что я сейчас зарабатываю, – это единственные деньги, которыми мы можем располагать на операцию Дейзи.

Энджи посмотрела на ряд стеклянных баночек над плитой. Если они будут откладывать деньги с такой же скоростью, то операцию можно будет сделать не раньше чем через год, а возможно, для этого понадобится и больше времени. А к тому времени Люси и Дейзи уже будут жить с Гаунерами.

Она потерла виски, где уже зарождалась головная боль.

– Значит, ты платишь своим людям за сверхурочную работу, чтобы они дежурили на случай, если кому-то вздумается устроить пожар на стройке?

По крайней мере эта тайна была разгадана.

– А что, если поджигатель – один из них? – спросила Энджи, полная подозрений.

– Я работаю с ними два года. Я им доверяю.

– Мы не можем скопить деньги из-за того, что ты платишь людям за сверхурочную работу, но, если ты не будешь им платить, может возникнуть следующий пожар и тогда никто не станет тебя нанимать. Сэм, можем мы что-нибудь сделать?

– Это подводит нас к тому, что произошло сегодня вечером, – сказал Сэм, осторожно дотрагиваясь до носа и болезненно морщась.

Энджи выслушала его рассказ о драке между ним и Гербом Гаунером, и с каждым его словом разгоралась все большим гневом.

– Должен же быть какой-нибудь способ остановить его, – проговорила она, когда Сэм замолчал.

– Гаунер прав. Доказательств его причастности к пожарам нет.

Не в силах усидеть на месте, Энджи встала и принялась нервно расхаживать по кухНе.

– Эти люди нечто невероятное! Какие еще бабушки с дедушками пошли бы на такие меры, чтобы отобрать детей у отца? – Она развела руками. – Им следовало бы думать о том, при каких условиях их внучки будут счастливее. Кстати, Винни Гаунер была здесь, когда я вернулась со стройки.

Сэм пожал плечами и мрачно усмехнулся:

– И как прошла встреча?

– Можно сказать, что мы оба сегодня оказались побитыми Гаунерами.

– Так плохо? – горько рассмеялся Сэм.