– Юр, так что же Вера? Она придет? – вывел его из размышлений вопрос гостя. – Мой пацан уже скучает…

– Да ничего я не скучаю, пап, – смущенно проговорил Денис, чуть склонив голову – точно так же, как делал его отец, и посмотрел с интересом на Карину. От Юрия Алексеевича не ускользнул этот взгляд – так, супруга его привлекает внимание не только мужчин среднего возраста, но и, оказывается, юнцов.

– А мы сейчас позвоним Вере и спросим, где она… – подмигнув Денису, проговорил Баринов и встал из-за стола. Мимоходом дотронулся до плеча Карины – чтобы гости видели, кто здесь хозяин, – и прошел в другую комнату, взял сотовый, набрал номер дочери.

– Алло, Вера? Ты где ходишь? – спросил он.

– Пап, можно я не приду? У меня куча дел, мы с Машкой на роликах уже укатили…

Лицо Баринова побагровело от ярости:

– Я тебе сказал, быть дома к семи! – прошипел он в трубку, боясь говорить громче из-за гостей. – Быстро домой!

– Пап, ну зачем мне там быть? Чтобы смотреть на твоего дядю Ваню и его слащавого сыночка? Кукольный театр пополняется новыми марионетками? Не, я не хочу!

– Да кто тебя спрашивает, чего ты хочешь! – Юрий Алексеевич уже не выдержал и взревел на весь дом. – Вера, быстро домой!

В трубке повисло молчание.

– Знаешь, почему я не хочу приходить, пап? – тихо спросила дочь и тут же ответила: – Потому, что ты давно уже не спрашиваешь, чего хочу я! Пока!

Связь оборвалась. Баринов стоял в замешательстве. Надо же, какая интересная штука жизнь: олигарх, руководящий огромным многоструктурным бизнесом, человек, которого если не боятся, то опасаются, а с дочерью родной справиться не может…

Он вернулся к столу, с каменным лицом схватился за коктейль и закуску.

– Что-то не так? – шепотом спросила Карина.

Баринов покачал головой.

– Все нормально. Не могу сладить с Веркой. Сбежала кататься на роликах. Не придет… – Он виновато посмотрел на Ивана.

– Ну не беда, – ответил коллега. – Молодость, что поделаешь. Я своего Дениса тоже не всегда успеваю выловить…

– Надо ее меньше баловать! – фыркнула Карина. – Она у тебя не знает слова «нет». Потакаешь всем ее прихотям…

Юрий Алексеевич посмотрел на жену пронзительным взглядом.

– У нее умерла мать, и я стараюсь окружить ее заботой за двоих, – сказал он тихо.

– Да она просто ребенок. Ее, Юр, наверное, и с молодыми людьми знакомить-то рано, – заметил Андреев.

Баринов махнул рукой:

– У нее такой характер, Вань, что она до старости будет ерундой заниматься. Ролики, лошади, которых она кормит, моет и объезжает, а еще кинотеатры и игротеки. Ветреная какая-то, понимаешь? Я хочу, чтобы она с нормальными людьми общалась, а то нашла какую-то Машку… Поэтому и прошу по-человечески, может, пообщавшись с твоим сыном, она изменится. Ты ее, Денис, выведи в люди, хорошо?

– Хорошо, – ответил Денис, чуть склонив голову.

Вечер вышел наискучнейший. Андреевы ушли поздно. От выпитого алкоголя не было никакой радости и легкости, напротив, мысли стали тяжелее, а тело ломило от усталости. Но не успел Баринов пройти и половины пути к спальне, как отворилась входная дверь, на пороге появилась Верка. И ведь не вошла, а въехала на роликах, с фонариком в руках, раскрасневшаяся, разгоряченная после катания.

– Папка, ну все, я пришла! Где там мой жених? – спросила она так, словно они не ссорились по телефону, и даже посмела пошутить: – Ау! Принц мой, где ты! – Верка комично приложила ладонь к щеке и привстала на носок ноги, насколько ей позволяли ролики.

Баринов закипел.

– Где ты была? Ты видишь, как темно за окном?

– Я же тебе говорила, каталась на роликах. И потом, что мне темень, я с фонариком… – Вера отвечала спокойно.

Баринов с каждой секундой злился все сильнее. Его раздражало все: манера дочери говорить, манера перечить ему, наконец, эта дурацкая привычка одеваться – нет бы брала пример с Каринки, та всегда знает, как преподнести себя. А эта одевается, как чучело – мало того, что в потертых джинсах, так они еще и с дырками, кофта тоже с какими-то заплатками и лохмотьями, на руках непонятно что – то ли перчатки, то ли вязаные браслеты. Вид – как у оборванки. Встреть ее на улице, ни за что не догадаешься, что она из хорошей семьи.

– Я договорился с людьми. Они пришли, ждали тебя. Денис, между прочим, отличный парень…

– Да плевать мне на этого Дениса, пап! – Верка закатила глаза. – Не хочу я с ним знакомиться!

– Значит, так, слушай меня, – проговорил Баринов четко и строго, как, бывало, разговаривал со своим подчиненными. – С Денисом ты общаться будешь! Этот молодой человек мне очень понравился. Я не заставляю тебя с ним встречаться, но дружить ты с ним будешь. Понятно? И если в следующий раз удерешь, я посажу тебя под замок!

– Посадишь под замок? Ну и сажай! – закричала дочь. – Я же говорила, что в тюрьме живу! Докажи мне лишний раз, что это так! – Она скинула ролики и прямо так, в носках, без тапок пробежала мимо отца наверх, в свою комнату. Баринов слышал, как хлопнула дверь. Из гостиной лениво появилась Карина – она никогда не присутствовала при семейных разборках, и это, наверное, правильно, иначе попалась бы под горячую руку либо ему, либо Верке.

– Опять поцапались? – устало спросила супруга.

– Да, как всегда… – так же устало ответил Баринов.

– Она с тобой таким тоном разговаривала…

– Нда…. Может, действительно посадить ее под замок?

* * *

У пропасти есть сучки и задоринки, за которые цепляешься и некоторое время находишься в непонятном, самозабвенном состоянии. А потом снова падаешь и падаешь, так долго, что это падение кажется тебе уже нормальным и ты забываешь, что бывает все по-другому. Лиля теперь это точно знала. Правда, она понимала это не так долго, как хотелось бы. Только редкими вспышками, когда сознание становилось ясным. Она помнила, как все началось с Маратом. На выпускном! Как мало шансов было начать новый роман, и именно с Маратом, не имевшим никакого отношения к их классу. И она, на свою беду, этот шанс поймала.

На выпускной вечер мальчишки из их класса заготовили целую программу. К тому же замутили собственную вечеринку. Девчонок они пригласили, правда, не всех: Алинку-Барби, Светку Сигачеву, Полинку Козлову да Лильку Варламову.

После последнего звонка девчонок охватила жуткая паника. Все начали, как сумасшедшие, носиться по бутикам и модельерам, разрабатывать эскизы платьев и костюмов. Одной Лиле все было по барабану. Она чувствовала, все идет не так, как хочется, – жизнь катится под откос. Лилька впала в самую настоящую депрессию.

Наряд она все же купила. Под давлением Козы отправилась в бутик и приобрела одно из тех платьев, что попалось на глаза первым, – черное, короткое, облегающее. И вместе с платьем пришло множество открытий. Когда Лиля надела его и посмотрелась в зеркало, то невольно ахнула – как сильно она изменилась! Похудела и осунулась, на лице остались одни глаза: большие и грустные, как хмурое небо перед дождем. Неужели это все от переживаний? Но, как бы то ни было, платье ей очень шло – оно подчеркивало все то, что осталось от Лилькиной фигуры, утончало ее худобу и стройнило до невозможности.