попытаться его продать. Хотя… Подобное сделать простолюдину будет в принципе невозможно. Здесь он этот камень никому не продаст. Потому что все сразу поймут, что огранённый камень в руках простолюдина может появиться только в одном случае. Если он кого-то ограбил или убил. Другого варианта в данной ситуации быть не может. То же самое можно сказать и про золотые украшения, которые были у молодого благородного с собой. Правда… В мешке было далеко не всё? Но, по крайней мере, родовую принадлежность этих предметов нужно было опознать. Во втором мешке мальчишка принёс останки слуг этого благородного идиота. Ну, а как его ещё назовёшь? Молодой… Благородный… Идиот! Ну, зачем он полез в Дикий лес, если сам никогда даже на обычной охоте не был? Даже в обычном лесу, где водятся обычные для людей животные. Не был! Ни разу! А тут вдруг решил весьма ценными трофеями разжиться? Ну как? Разжился? Судя по всему, да! Вон, как в мешке весело гремят его кости!

Но оказалось, что всё это было только начало сюрпризов, которые в этот день ждали священника. Только отец Дионисий хотел задать мальчишке вопрос по поводу перстня, который этот паренёк при пристальном взгляде священника сразу же постарался спрятать, как этот парень достал четыре горшка смолы. Той самой смолы, из которой делают лучший ладан, и рассылают его по всем храмам, по каким только возможно. Этот ладан сам Вселенский Патриарх благословляет. И он стоит огромных денег. Кто же знал, что этот паренёк так быстро сообразит, что ему нужно делать? Естественно, что отец Дионисий тут же расплатился за подобную поставку. Чтобы никто не смел даже в мыслях обвинить Единую Церковь в том, что она не платит по счетам.

И вот вроде бы всё… Можно задать вопрос. Причём вопрос у отца Дионисия назрел не только в отношении этого перстня, который до сих пор висел на шее у мальчишки. Он видел у парня медленно сходящие синяки. Эти жёлтые пятна ни с чем не перепутаешь. Судя по виду этих синяков, он мог их получить как раз в то самое время, когда в лесу произошла та самая вспышка, заставившая затрястись даже стены замка барона де Грасс? Не говоря уже о том, что буквально на следующий день от местного графа де Царн и герцога де Мирд примчались гонцы с требованием объяснить то, что происходит. Они-то знали о том, что в данной местности находятся два инквизитора и экзорцист? И соответственно можно было понять, что эти люди просто задумались о том, что именно здесь могут искать такие священнослужители? Может быть это их работа? Пришлось витиевато объяснять, что они тут ни при чём. Но именно из-за этого они и находятся поблизости. Запутано отвечено, не правда ли? Но ответ успокоил всех.

Однако, если этот мальчишка действительно получил все эти синяки именно тогда, когда была та самая вспышка, то это значит, что он явно был поблизости от того места? Если та вибрация дошла даже до замка барона де Грасс, то что мог ощутить тот, кто находился практически рядом? А может быть он даже был и источником подобных неприятностей? Вопрос назревает весьма интересный. И даже в чём-то сложный. Но задать его отец Дионисий тоже не успел. Так как этот паренёк достал из своего короба, который носил на спине, ещё какой-то небольшой горшочек. Откуда достал сильно пахнущее вещество, похожее на свежую смолу. Только вот на глазах у изумленного священника Семён достал щепочку, и этой щепочкой, поддев чуть-чуть этой самой смолы, положил её себе на язык, и принялся наслаждаться словно каким-то никому непонятным и невероятным угощением. После чего предложил самому отцу Дионисию попробовать. И когда священник удивился вкусу и аромату этой странной жижи, парень огорошил его откровением.

– Как мёд? Откуда? – Удивление священника буквально плескалось через край. А этот парень оказался просто полон сюрпризов! Это же Пища Богов? Инквизиторы, которые были рядом, тоже не удержались, и попробовали это угощение. Один из них даже не сдержался и заявил в полголоса о том, что это угощение достойно Бога. То есть, оставлять подобный товар в руках этого мальчишки было просто бессмысленно. Священник, уже не сдерживаясь, постарался тут же забрать у паренька такое угощение. Отдав ему всё то, что имел в своём кошельке. А имел он там немало! На расходы им дали достаточно денег. Более того… Сам отец Дионисий имел полное право, в случае нужды, брать деньги в долг у дворян. И оставлять им расписки. На основе которых Единая Церковь возвращала деньги. Так как все понимали, что и тот же экзорцист, или инквизиторы, просто так не будут тратить деньги. Для этого нужны достаточно веские причины. А тут причины были. Мёд вообще-то был Легендой. Несбыточной мечтой многих разумных. О его лечебных свойствах ходили целые истории. И тут вдруг им в руки попал целый горшочек такого лакомства?

Попытавшись собраться с мыслями, священник снова получил удар под дых от этого мальчишки, который теперь достал из своего короба, уже завёрнутые в куски выделанной кожи, странные металлические предметы, которые обнаружил поблизости от места того самого взрыва. А как-то иначе ту вспышку никак не назовёшь? Отец Дионисий помнил о том, как это происходит. В том монастыре, где его воспитывали, их многому учили. И даже показывали то, как происходят подобные события. Так что взрыв они ни с чем не перепутает. Только этот взрыв был в десятки тысяч раз мощнее, чем всё то, что он когда-либо мог видеть. Увидев, что этот паренёк аккуратно завернул данные предметы из неизвестного металла в кожу с выжженным изображением Святого Креста, священник мысленно усмехнулся. Так как понял, что мальчишка старается быть настороже. Но это говорило о его внимательности, а также и об осторожности. Что среди многочисленных разумных в том же королевстве было просто невероятно огромной редкостью. Тем более, что сейчас этот паренёк был буквально на грани. Так как, пока у них шла эта беседа, отец Дионисий несколько раз посмотрел в ту самую сторону, где на коне гордо восседал старый граф де Арн. Он видел сам видел то, что старый дворянин еле сдерживается. И то только из-за того, что его удерживает старый слуга. Это был факт. Это стало понятно, как только паренёк вышел из леса. Сначала на лице старого дворянина было написано безмерное удивление. И не только на его лице. Но и на лице старого слуги, а также и пары верных разумных,