– Я не знаю! Не знаю!!! – закричал Стрельников и опустил голову, в которой ворошился и гудел рой мыслей.

Мысли эти жалили, жалили, жалили, как бешеные пчелы.

Боголюбов о заказе знает, он сам ему проболтался. Если он знает, то может узнать и Воскобойников. Это Серега тут на его кухне распинался, что живет по понятиям и в полицию не стучит. На самом деле ему ничего не помешает передать подробности их разговора этому скучному следаку с мерзкой манерой выедать печень. Ничего не помешает. Тем более он знает, что Стрельников на него настучал, рассказав в полиции, что видел Боголюбова в вечер убийства с Жанной. Он может ему отомстить! Н-да…

Придется для него все же какую-нибудь руководящую должностишку в штатное втиснуть. Иначе беда!

Говорить или не говорить Воскобойникову про Жанкину затею? Говорить или не говорить?!

– Что ваша жена хотела от Свиридова, Михаил Федорович? Зачем она искала его? Зачем пришла к нему в дом под видом торговки?

Господи! Он все знает! Он все, все, все знает!!!

Михаил стиснул дрожащими коленками потные ладони. Поднял на следователя затравленный взгляд.

– Я… Я скажу вам то, о чем знаю. Придумывать не стану лишнего, потому что знаю мало! – подчеркнул он. И тут же, подняв вверх подрагивающую потную, ладонь, добавил: – Только это лишь в разговоре. Под протокол не стану. Потому что…

– Потому что я ничего не могу доказать, – кивнул Воскобойников. – Понял. С покойницы взятки гладки. А вы… Вы можете все отрицать. Доказать вашу причастность или нет сможем, лишь поймав Свиридова.

– Причастность??? – взвился Стрельников. – К чему??? Я ни при чем!!! Я вообще никак…

– Что она хотела? – перебил его истеричный вопль Воскобойников.

Стрельников тяжело задышал. Думал ли он, мог ли предполагать, что толстая жаба достанет его и с того света?! Радовался свободе с первой минуты, как ее не стало. А оно вон как все оборачивается!

– Она хотела избавиться от Боголюбова, – с трудом выдавил из себя Михаил.

– То есть? – почти не удивился Воскобойников.

Что-то подобное он и предположил, пока ехал к Стрельникову. Но вытащить из него признание он был обязан, пусть даже и не под протокол. Тот должен был произнести это вслух.

– Она хотела его заказать, – почти шепотом произнес Михаил, тут же вскинул на Воскобойникова наполненные ужасом глаза. – Я вообще не воспринял эти слова всерьез, если честно! Эта гадина ввалилась ко мне как-то под вечер и начала глумиться. Она сообщила мне про то, что Серега вернулся.

– Откуда узнала?

– От подруги, она живет с Серегой в одном доме. Я же говорил вам, кажется! – вспомнил вдруг Стрельников и с неодобрением качнул головой. – Короче, она ввалилась ко мне и давай ныть, что деньги Сереге жалко отдавать. А ему, мол, положено, он соучредитель. Документы подписывали втроем и все такое. Я отмахнулся. А она…

– Что?

Воскобойников громыхнул пустой чашкой, в которой ровно наполовину колыхалась темная гуща.

– Она давай намекать, что есть, мол, человек, который просто жаждет увидеть Серегу в гробу. Ну и про этого Макса сказала.

– И что вы? – на всякий случай спросил Воскобойников, хотя и не ждал правдивого ответа.

– Мне, если честно, было в тот момент не до того. Я на встречу торопился. Поэтому ее слова всерьез не воспринял. Сказал ей, чтобы остыла и оставила меня в покое и Серегу заодно. И тут же смылся, – начал изливать полуправду Михаил. – А потом буквально через несколько дней она вдруг торчит в окошке с Боголюбовым. Ржет во все горло. Я удивился, но тут же махнул рукой и забыл.

– Потому что торопились на встречу, – вспомнил показания Стрельникова и его подруги Олег.

– Совершенно верно. А на другое утро… Вы знаете, что случилось.

– И вы сочли, что убил ее Боголюбов?

– Ну… Поначалу так решил. Потом охранник мне сказал, что Жанка звонила ему на вахту, когда Серега уходил.

– Но он мог вернуться через черный ход, – неуверенно вякнул Воскобойников, хотя знал, что Боголюбов не возвращался. Но очень уж было интересно, что теперь скажет этот скользкий мужик.

Ох и гад! Ох и угорь! Вроде и ни при чем, и руки не в крови, а удавить хочется!

– Как, интересно? – фыркнул тот. – У него ключей не было! Мы же офис построили, когда он сидел.

– Ясно… Кто тогда мог пройти черным ходом в кабинет к вашей жене?

– Опять двадцать пять! – недовольно сморщился Стрельников. – Начали с этого Макса и снова на ее убийство соскочили!

– Так оно же не раскрыто до сих пор, – резонно отметил Олег. – Вас-то это, может, не тревожит вовсе. А с меня начальство спрашивает. Тут вдруг еще одно убийство нарисовалось. И снова погибла знакомая Боголюбова. Хорошо, он в это время у нас сидел, а то опять бы попал под подозрение.

– Не нашли? – слабеющим с каждой секундой голосом спросил Миша.

– Кого?

– Убийцу этой второй жертвы?

– А-а-а, нет. Ищем. Связи ее пробиваем, контакты. Процессуальная машина, знаете, не шибко быстро раскручивается. Чтобы, к примеру, звонки ее пробить, нужно разрешение прокурора. Ну и так далее.

Он знает!!! Он не просто так заговорил о телефонных звонках!!! Кухонные шкафы вдруг неестественно вытянулись и начали заваливаться прямо на его бедную голову. И тогда он – идиот рассекреченный – проблеял:

– Она звонила мне.

– Кто? Ваша жена? Перед смертью?

– Нет, – он замотал головой, недоумевая, как это она до сих пор держится на плечах. Должна была уже давно соскочить с плеч и подкатиться под стоптанный каблук следователя.

– А кто?

– Эта женщина, – давясь словами, прошептал Стрельников. – Та, которая погибла. Она звонила мне. В тот вечер, когда она… Когда ее… убили.

– Алика??? Верещагина??? – Воскобойников чуть пальцами в кофейную гущу не залез.

– Она, – едва не плача, подтвердил Миша.

– Но зачем??? Что она хотела? И главное, откуда вы знаете, что убили ее именно в тот вечер?!

А вот тут следовало подумать. Следовало пораскинуть мозгами.

Сказать, что с разборками явился поутру Боголюбов, значило снова его сдать. Снова? Нет, рисковать больше нельзя. Он и так облажался перед бывшим другом дальше некуда. Подговорит своих тюремных дружков, и оторвут они ему голову. А пожить именно теперь хотелось о-го-го как, тем более что представилась возможность пожить на широкую ногу.

– Знаю из новостей, – кивнул в сторону телевизора Стрельников, решив держаться этой версии до конца. – С утра показывали. Я ошалел просто. Два дня назад она мне звонила, и тут…

– Что она хотела? Почему звонила? – нахмурился Воскобойников.