Она искоса посмотрела на Джеймса: это не могла быть его спальня.

— Тебе нравится комната? Она твоя на все время, если, конечно, это отвечает твоим ожиданиям.

— Моя комната? — Роуз не ожидала такой любезности. — Ты не хочешь, чтобы я была с тобой?

— Конечно, хочу, но я думал, ты предпочтешь иметь собственную спальню и место для своих вещей. — Джеймс указал на чемодан. — А ты бы хотела остаться со мной?

— А как же прислуга? Они не подумают, что это…

— …неприлично, скандально, вызывающе?..

— Странно, что твоя гостья живет в твоей комнате.

— Тебе не стоит беспокоиться об этом. Так что ты предпочитаешь?

Роуз огляделась, не зная, что выбрать. Скорее, у нее нет определенного мнения. Что, если их желания не совпадают? И ее никак не оставляла мысль, что думают слуги по поводу ее появления в доме. Или это обычно для него — привозить женщин в загородный дом? Прошлой ночью он не моргнув глазом, заказал для них одну комнату. Джеймс говорил с хозяином гостиницы своим обычным приятным баритоном в присущей ему манере. Никакого смущения на его лице не было, тогда как она сгорала от стыда от взглядов, направленных на нее.

Она недооценила его? Роуз не сомневалась: у него не было привычки проводить время с женщинами, подобными ей. Но может быть, Джеймс просто скрывал это и осуществлял свои потребности здесь, вдали от Лондона?

— Что-то не так, Роуз?

— Нет. Комната чудесная, впрочем, я уверена, твои прежние гости уже заверяли тебя в этом.

— Мои гости? Роуз, единственный гость, который посещал Хани-Хаус, — это моя сестра Ребекка.

— Ребекка?

— Да. — Морщина пролегла на его лбу, унося прочь ее подозрения по поводу того, что она одна из многих. — Что случилось, Роуз?

Роуз выпрямила спину.

— Ничего.

Джеймс вздохнул, морщина на переносице стала глубже, но, слава Богу, недовольство не затронуло его глаза, и они не были холодны как лед.

— Пожалуйста, не начинай снова. Что случилось? И не надо считать меня болваном, не замечающим, что тебе опять не по себе.

Как она могла объяснить ему, что с ней происходит? Это была комбинация стольких умозаключений, что казалось невозможным отделить одно от другого. Ее мысли сконцентрировались на том, чтобы провести как можно больше времени с Джеймсом, но она понятия не имела, что это будет совсем иначе, чем в заведении Рубикон. Мадам обеспечивала высокий уровень свободы и защищенности, который Роуз почему-то не ценила по 182 достоинству. А здесь ее преследовали тяжесть ожидания и строгость надлежащего этикета, растравляя душу неприятной смесью.

Может быть, ей стоит открыть ему хотя бы часть правды?

— Я никогда прежде не путешествовала с… джентльменом, — сказала она, стесняясь произнести слово «клиент». — Это новый опыт.

— Ты доверяешь мне, Роуз? — спросил он, его большой палец ласкал ее ладонь, которую он держал в своих руках.

— Да, — ответила она, не задумываясь ни на мгновение.

— Хочу, чтобы ты ощущала себя здесь уютно. Рассматривала мой дом, как свой собственный. Но если ты решишь уехать до конца нашей недели, просто скажи, и я отвезу тебя назад в Лондон. Предложение открыто.

— Спасибо, — пробормотала она, снова поражаясь его щедрости.

Не было сомнений, что он сдержит слово. Если и есть на свете мужчина, которому можно доверять, то это Джеймс.

— И я должен извиниться перед тобой. Это было необдуманно с моей стороны — не проинформировать тебя об остановке в гостинице. В дальнейшем я буду посвящать тебя в свои планы относительно путешествия или чего-то еще.

Онемев от искренности в его голосе, Роуз просто кивнула.

Он рассматривал ее какой-то момент.

— Ну как? Сейчас тебе проще думать о своем прерывании здесь? Тебе легче остаться в этой комнате?

Она кивнула, но подумала, что ему нужен более определенный ответ.

— Да.

— Хорошо. — Все следы, недовольства исчезли е его лица. — Теперь комната. Здесь или со мной?

Роуз снова оглядела спальню. Было бы прекрасно, если бы она могла назвать ее своей, хотя бы только на неделю.

— Здесь. Спасибо, Джеймс.

— Не думай об этом, дорогая. В любом случае моя комната недалеко. Как раз через коридор. Я оставлю тебя, чтобы ты могла разобрать вещи и немного отдохнуть. Ты хочешь, чтобы я позвал миссис Уэбб?

— Нет, я предпочитаю сама.

— Что ж, тогда все. Я буду в кабинете, если тебе что-то потребуется. Первая почта от Декера уже прибыла. Я оставил Лондон, но не дела. Однако уверяю тебя: всю следующую неделю я не буду корпеть над бумагами. Пара часов утром после прибытия почты, и это все. Я здесь, чтобы проводить время с тобой.

Джейме коснулся ее губ легким быстрым поцелуем.

Искренняя улыбка расцвела на ее губах в первый раз с тех пор, как она вошла в дом. Ее губы все еще дрожали, пока она наблюдала, как его широкая спина скрылась в дверях.

Наступившие сумерки окутали землю за окнами. Уютная, с бежевыми светлыми шторами на окнах, столовая соответствовала духу дома. Стол был достаточно большой для шестерых, поэтому у нее и Джеймса не возникало чувства, будто они ютятся на углу.

— Сахар или лимон?

— Нет, спасибо, — ответила она на вопрос миссис Уэбб, которая наливала чай в ее чашку.

Роуз недолго оставалась в своей спальне, после того как распаковала вещи; она надела одно из новых платьев и отправилась на поиски Джеймса. С улыбкой и новым предложением принять ее помощь, если потребуется, миссис Уэбб направила Роуз в кабинет, который находился в задней части дома. Джеймс склонился над столом, аккуратные стопки бумаг лежавши перед ним.

Зная, что он занят, Роуз свела вторжение к минимуму, просто заглянула проверить его настроение и узнать, не хочет ли он чего-то еще, кроме простого разговора. Казалось, он был счастлив видеть ее, его глаза ожили, но мысли витали где-то далеко. Перо оставалось в его руках, балансируя над листом бумаги. После еще одного напоминания, что ей следует чувствовать себя здесь как дома, Роуз вышла из кабинета. Мысль расположиться в гостиной казалась ей… не очень правильной, словно, сделав это, она выставит себя кем-то, кем она не является. Но и возвращение в свою спальню не представлялось ей привлекательным. Поэтому Роуз уселась на железную скамейку на задней террасе, наслаждаясь поздним дневным солнцем и несоответствующим сезону теплом. Солнце грело так сильно, что ей не понадобились ни шаль, ни плащ.

Придерживаясь деревенского расписания, Джеймс постарался закончить с ужином до пяти, пока еще не совсем стемнело, чтобы миссис Уэбб могла спокойно убрать со стола.

Ужин был простой, но приготовленный со знанием дела. Хлеб собственной выпечки и еще теплый, цыпленок, нежный и сочный. Атмосфера получилась вполне свойская. Ее зеленое платье как нельзя лучше подходило для нее. Джеймс был в синем сюртуке, его гладко выбритые щеки касались белого шейного платка и он казался совершенным в своей простоте, сидя во главе стола. Он не говорил без умолку, нельзя сказать, чтобы он когда-то проявлял склонность к такой привычке, но и не молчал. Разговор шел непринужденно, касаясь разных тем: деревни, погоды, Хани-Хауса, который, как она узнала, он приобрел три года назад. Роуз никогда не приходилось делить трапезу с подобным мужчиной. За накрытым к ужину столом, с прислугой, склонившейся над ней, и так долго. В Пакстон-Мэноре она обедала с экономкой на кухне, у Рубикон — одна в своей гостиной, хотя иной раз Тимоти составлял ей компанию. Если бы она не осторожничала лишний раз, то могла быстро привыкнуть к обедам с Джеймсом.