Когда Джеймс подошел ко входу, его взгляд остановился на двери. Улыбка у Роуз теплая, а губы сладкие. Но если она, по причине, известной только ей, обиделась на то, что должна провести с ним ночь в гостинице, не произойдет ли то же самое в Хани-Хаусе? Не поставит ли она его в то же положение, в котором он пребывал сейчас? Сконфуженный и расстроенный, он не знал, что и думать.

Джеймс остановился, решив договориться об отдельной комнате с хозяином. Уладив дело, он зажал медный ключ в руке и поднялся по лестнице. Если Роуз хочет его, то ждет его. А если нет, если она уже в постели и, что более важно, спит, тогда, несмотря на свои желания он воспользуется этим ключом и проведет ночь в другой комнате.

Щелчок замка отозвался эхом в пустом коридоре. Сдерживая дыхание, Джеймс опустил ключ в карман, повернул ручку и вошел. Только пламя камина освещало комнату. Зыбкие золотые лучи падали на женские очертания под темным шерстяным одеялом.

Под ложечкой засосало, разочарование обрушилось на него с сокрушительной силой. Морщина пересекла лоб. Осторожно ступая, он подошел, чтобы взять свой чемодан, стоявший около комода.

— Джеймс, ты куда? — послышался из темноты мягкий голос Роуз.

С вещами в руках Джеймс повернулся к постели. Темные волосы раскинулись по обнаженным плечам беспорядочными волнами. Шерстяное одеяло сбилось, открывая роскошную грудь. На ее нежном теле не было ничего, ни ночной сорочки, ни рубашки… Роуз была абсолютно голая.

Быстрый толчок желания, и вожделение бурной вольной побежало по венам. Джеймс проглотил слюну, борясь с желанием сдернуть это одеяло, схватить ее голое тело, прижать к себе.

— Я попросил еще одну комнату, чтобы ты могла отдохнуть…

— Но…

Роуз потрогала простыню на бедрах.

— Что? — спросил он.

Искра надежды вспыхнула в нем.

— Я думала, ты хочешь остаться со мной. — Она поправила одеяло. Оно соскользнуло с ее груди до талии. — Ты же сказал в карете: «Позже».

Чемодан со стуком упал на пол.

— Тебе помочь раздеться?

— Нет, я сам справлюсь.

Жилет, галстук, рубашка и брюки быстро присоединились к пальто на полу, и в ту же секунду Джеймс скользнул под одеяло в ее объятия. Безусловное желание в ее поцелуе уничтожило последние остатки боли в его груди.

Роуз смотрела на дом через открытую дверь кареты, потом отвела глаза и взглянула на руку, которую ей протягивал Джеймс. Сильная, уверенная и… без перчатки. Да, он тот мужчина, который не считал обязательным носить перчатки.

Взгляд снова вернулся к дому за его плечом. Золотистый, словно мед, цвет стен Хани-Хауса[3]полностью оправдывал его название. Аккуратно подстриженный кустарник обрамлял три окна на нижнем этаже. Четыре трубы выступали на линии крыши, которая встречалась с окончаниями окон второго этажа. Необычный, очаровательный и элегантный, с точными ясными пропорциями, он нисколько не походил на большой Пакстон-Мэнор. Скорее, это была прекрасная резиденция для джентльмена, предпочитавшего жить на природе, или лондонца, время от времени испытывавшего желание подышать свежим воздухом и отдохнуть от шумного города.

Дом ей сразу же понравился, но этот факт не уменьшал тревогу, которая охватила Роуз в тот момент, когда карета остановилась перед парадной дверью.

— Роуз!

Глубоко вздохнув, она подала ему руку, затянутую в перчатку, и выбралась из кареты. Как только они приблизились к дому, дверь тотчас открылась.

— Мистер Арчер, добро пожаловать домой.

Полная пожилая женщина с копной седых вол ос встретила их на пороге.

— Роуз, это моя экономка, миссис Уэбб. Миссис Уэбб, это мисс Роуз. Она будет нашей гостьей в течение этой недели.

Роуз пробормотала слова приветствия, ободренная дружеской улыбкой на лице женщины. Однако то чувство, которое она испытывала в гостинице, нахлынуло с новой силой. Ночью ей удалось избавиться от неприятного ощущения, что каждая пара глаз в гостинице следит за ней и понимает, что она и Джеймс не муж и жена, хотя и путешествуют вместе. Как будто слово «шлюха» написано у нее на спине, и все видят это. А сейчас она основа ощущала неловкость и, держась за руку Джеймса, не хотела отпускать ее. Правда, она не могла отделаться от впечатления, что миссис Уэбб старается смотреть куда угодно, только не на их соединенные руки.

И Роуз почувствовала, что Джеймс без лишних слов дал понять экономке, что она больше чем просто гостья этом доме.

— Добро пожаловать в Хани-Хаус, мисс Роуз. Мистер Уэбб возьмет ваши вещи. — Экономка одарила Роуз радушной улыбкой и потянулась к дверной ручке. — А вот и он.

Худой и высокий мистер Уэбб, являвший собой полную противоположность жены, переступил через порог и вошел в маленький холл, держа в руках чемодан Роуз и вещи Джеймса. Едва наклонив голову, он пробормотал:

— Добро пожаловать, мисс.

И стал подниматься по лестнице, таща за собой их багаж.

— Если вы хотите, я помогу вам разобрать вещи.

Миссис Уэбб вопросительно посмотрела на Роуз.

Та уже открыла рот, готовя вежливый отказ, но Джеймс опередил ее.

— Не сейчас, но, может быть, позже мисс Роуз с радостью примет ваше предложение.

Взгляд миссис Уэбб скользнул по их соединенным рукам.

— Конечно, вы оба устали после дороги. Позвоните, когда потребуется моя помощь. Я тотчас буду. О, а для вас есть почта, мистер Арчер. Она на вашем столе.

— Декер расторопен, как всегда. — Повернувшись к Роуз, Джеймс провел по перилам свободной рукой. — Идем?

Все, что она могла сделать, — это улыбнуться. Не прошло и пяти минут, как они дома, а Джеймс уже хочет уложить ее в постель. Он готов взять ее прямо сейчас. Под внимательным взглядом экономки. Это его отпуск, не ее, напомнила она себе, пока они поднимались на второй этаж. Он заплатил за право обладать ею когда угодно и где угодно, а она должна быть всегда готова.

Наверху Джеймс повернул направо, ведя ее дальше по коридору. Внутреннее убранство дома соответствовало внешнему облику. Все здесь было аккуратно и скромно, ничего показного или слишком вычурного. Пара маленьких пейзажей украшала стены, коричневый ковер заглушал шаги. Никто бы никогда не подумал, что хозяин настолько богатый человек, что заплатил две тысячи фунтов за шлюху.

Мистер Уэбб вынырнул из комнаты слева.

— Ужин как обычно, мистер Арчер?

— Да, Уэбб, — ответил Джеймс, открывая дверь комнаты напротив той, из которой только что вышел слуга.

Роуз вошла в комнату следом за Джеймсом и остановилась. Спальня была выдержана в солнечных желтых и ярких белых тонах. Вся мебель казалась удобной и очень женственной. Изящно изогнутые ножки маленького столика рядом с мраморным камином, аккуратный полог на четырех столбиках над кроватью. Цветочный узор чехла на маленьком кресле в углу. Ее отделанный металлом чемодан, стоявший на полу около комода вишневого дерева, никак не вязался с этой обстановкой. Прозрачные тонкие шторы на трех высоких окнах были отодвинуты, пропуская лучи солнца и открывая вид на лужайку.