что «старик-матрос» не придал огласке свое видение, а направился в лавру, чтобы понять смысл своего сна. Надо отметить, что такой поворот событий неудивителен. В преданиях относительно чудотворных икон явления нередки именно простым людям – крестьянам, болящим горожанам, пастухам и т. д.

Следующая неясность в истории с иконой – фигура живописца.

Выбранный по непонятной причине иконописец – Павел Федорович Штронда. Согласно легенде, это был «бедный иконописец», к тому же не взявший за свой труд денег. Он называется также «крестьянином-живописцем»[546]. Однако по другим данным Штронда – академик живописи[547]. На самом деле Штронда жил в Киеве в доме И. И. Шатрова на Воздвиженской улице, где имел иконописную мастерскую. С его именем связывают только Порт-Артурскую икону, однако 18 июня 1941 г. в Киеве, в клубе «Рабис» состоялась выставка 32 художников, среди которых упоминается и П. Ф. Штронда.

Еще один темный момент – сама иконография. В настоящий момент существует уже шесть списков иконы, выполненных в разное время между 1904 и 2005 гг. Такое небольшое количество списков было обусловлено тем, что в ноябре 1904 г. по распоряжению Святейшего Синода митрополит Санкт-Петербургский Антоний указывает Новодевичьему монастырю вынести из собора копию Порт-Артурской иконы и запрещает писать новые копии, поскольку «икона по своему начертанию имеет особенности, не принятые в православной иконописи <…> на ней Святая Троица разделена»[548]. В это же время Синод препятствовал двум издателям – Коркину и Сойкину – в разрешении на печать цветных хромолитографий Порт-Артурской иконы на металле, поэтому массовой печати и распространения не было, следовательно, православная Россия с этим образом была незнакома. В январе 1906 г. Киевский митрополит Флавиан высказался о возможности снимать копии с Порт-Артурской иконы при условии, что будет убрана надпись «и 10 000 богомольцев». Смущала не только надпись, но и композиция: никогда еще в иконографии Царицы Небесной не было изображения, на котором плат с Нерукотворным Ликом Спасителя держит она сама. Композиция, согласно легенде, была явлена «в благословение и знамение торжества христолюбивому воинству Дальней России»[549] «старику-матросу», который сам участвовал в создании иконы, даже рисовал: «Однажды матрос был разбужен необычайным шумом, как бы от сильного ветра, и увидел: Царица Небесная, одетая в синий хитон, а поверх – в мафорий коричневого цвета, стоит на скалистом и довольно диком берегу какого-то большого моря. В руках Она держит продолговатый плат с сиреневой каймой, на котором изображен Нерукотворенный Лик Спасителя. Божия Матерь стоит спиной к одному из морских заливов, а на берегу, в тумане, виден горящий в огне город. Его-то и осеняла Пресвятая Дева изображением Лика Сына Своего и Спаса нашего. Очи Ее молитвенно возведены к небу, а стопами Богородица попирала два обнаженных обоюдоострых меча.

Немного выше над Богородицей, по обе стороны от Ее Лика, стояли архангелы. Архистратиг Михаил, вождь Небесного Воинства, располагался, справа и держал в руке священную хоругвь. А слева, с ветвью белых цветов в правой руке, виднелся благовес-титель Таин Божиих – архангел Гавриил.

Над главой Царицы Небесной, в облаках, ангелы держали корону, увенчанную другой короной из двух перекрещенных радуг с крестом наверху. А еще выше над Царицей Небесной бесплотные ангельские силы поддерживали облака, на которых в ослепительно белом свете восседал Господь Саваоф. Под стопами Его парили серафимы, а в сиянии были начертаны следующие слова Святого Писания: «Да будет едино стадо и един пастырь». Небесная Владычица, видя испуг старика-матроса, ободрила его словами: «России вскоре на берегах далекого моря предстоит очень тяжелая война, и многие скорби ожидают Россию. Напиши образ, точно изображающий Мое явление, и отправь его в Порт-Артур. Если икона попадет в этот город, то православие восторжествует над язычеством и русское воинство получит победу, помощь и покровительство»[550].

Таким образом, необычная иконография Порт-Артурской иконы представляет собой странное соединение авторской концепции и народных представлений, некое стремление усилить изображение за счет военных символов и соединения образов Саваофа, Спасителя и Богородицы. До известной степени это объясняется стремлением придать образу максимально доходчивую смысловую нагрузку. Богородица соотносится с Россией, а в этой части композиции восходит к иконам Покрова Пресвятой Богородицы.

Особенный интерес в композиционном плане представляют мечи, на которых стоит Богородица. На одном списке – меч один, но разломанный, на другом – два. Но ни один не имеет признаков самурайского меча. Они вообще условны, как условным представляется противник в момент написания иконы. Само по себе изображение оружия на иконе Богородицы – факт редкий, если не исключительный.

Немаловажно и участие «старика-матроса» в написании иконы. Надо отметить, что такой случай применительно к чудотворным иконам – также довольно редкий. Фактически деятельно участвуют свидетели откровения в написании икон Абалацкая и «Неопалимая Купина». Однако в нашем случае, согласно легенде, очевидец проявляет большую самостоятельность по отношению к художнику – даже сам что-то рисует.

Еще один двусмысленный момент в истории иконы – отношение государства и Церкви. Сравнивая популярность Августовской иконы Божией Матери и Порт-Артурской, нельзя не отметить – Порт-Артурская икона должного внимания к себе не привлекла. Само «явление» как-то не получило резонанса в печати, неканоническое письмо воспрепятствовало тиражированию иконы, отсутствие явных побед, которые можно было бы привязать к появлению иконы, – все это вместе вызвало известное равнодушие и к факту появления, и к факту утраты ее.

Наконец, и само «обретение» иконы. Образ был найден вновь в Израиле 17 февраля 1998 г., выкуплен и доставлен в Россию, 6 мая Порт-Артурская достигла Владивостока.

Однако еще раньше, в 1980-е годы, иконописцы Михаил Самуилович Осипенко с братом Сергеем, работая в г. Киржаче, обнаружили необычную икону, которая называлась «Порт-Артурская Богоматерь».

Сергей выполнил копию иконы первым, и в 1993 г. она была выставлена в Москве на выставке современных икон в Белом доме. «Мы просили Хасбулатова продлить выставку. Этот вопрос даже ставился на голосование на Верховном Совете, однако необходимого числа голосов не набралось. Я говорил Хасбулатову: “Оставьте выставку, она будет вам бронежилетом”. Не думал, что мои слова так скоро окажутся пророческими. Через неделю после закрытия выставки начались известные события», – вспоминает М. С. Осипенко[551].

Свою копию Михаил Самуилович выполнил к столетию явления иконы. Любопытны две детали, упоминаемые художником. Икону он начал писать в г. Покрове, и некоторое время работа оставалась незавершенной. Вдруг, «сам не зная для чего», он начал спешно заканчивать работу, причем «на этот раз в создании иконы приняла участие вся <…> семья: супруга Елена, сыновья Михаил и Даниил, дочь Екатерина – также иконописица»[552]. Исполненную копию