Мужчина хватает меня за подбородок, дергает голову вверх, заставляет смотреть в лицо.

- Если будешь вести себя тихо, не перечить мне и не бесить, то через пару дней, разрешу забрать Марусю. Поняла?

Господи! Что же он за чудовище?!

Моя душа от переизбытка чувств уходит в пятки. Ноги становятся ватными, я еле держусь, чтобы не свалиться.

Пару дней? Он сказал "пару дней"?! Да я с ума сойду за это время! Я и часа не выдержу, чтобы не увидеть дочку.

Сжимаю в кулак лацканы его пиджака. Тяну на себя.

- Верни Марусю, Яр. Я сделаю все, что захочешь. Только верни мне ее, - голос сиплый, надрывный.

- Я клянусь, что с этого момента буду делать все, как ты хочешь.

Мужчина несколько секунд разглядывает мое лицо, а потом вдруг его взгляд, и без того холодный, становится еще жестче. Он стряхивает мои руки со своей груди и перехватывает мое лицо большим и указательным пальцами, сжимает челюсть.

- Детка. Ты и так будешь делать то, что я захочу, - иронично замечает он. - А теперь садись в машину. Хочу кое-что прояснить между тобой и твоим бывшим хахалем.

Яр еще несколько секунд смотрит мне в лицо, а потом, склонившись к моим губам, сминает их в жестком поцелуе. Это длится всего миг, но сколько же он отторжения во мне вызывает. В глазах темнеет, в груди все горит, словно там разлилась лава.

Я не могу дышать и не хочу этого делать. Не хочу видеть лицо Яра: оно мне отвратительно. Не хочу видеть его глаза, в которых блестит дьявольский огонь. Но вместе с тем в отражении черного зрачка, затопившего радужку, я вижу страх, настоящий, животный. Это мой страх.

- Хм, ты чувствуешь, да?! - ухмыляется Яр. - Вижу по глазам: догадываешься, что этому мажору достанется по первое число. Ну, зато будет ему уроком на всю оставшуюся жизнь. Будет знать, как на чужое заглядываться. Утырок, - сплевывает оскорбительное слово.

Я в ступоре. Не знаю, что и думать. Как себя дальше вести?

- Давай уже залезай. Не будем время терять, - злится мужчина, толкая меня перед собой. - Не терпится надрать щенку задницу.

Яр садится за руль. Я же, прихрамывая, ковыляю к пассажирской двери. А у самой сердце в груди колотится. Тело покрывается испариной. Моя фантазия рисует страшные картины расправы над Максом. Я знаю Ярослава, знаю, каким он бывает, когда ему что-то не нравится. Но еще никогда, никогда я не видела его в таком состоянии. Он будто дикий зверь, вышедший на охоту. Причем его это так заводит. И я знаю почему: Максим не добыча, а противник, который может дать отпор. Только он еще не знает, что на самом деле представляет из себя Ярослав. Головнюк - демон во плоти, которого можно поставить на одну ступень с Сафроновым-старшим.

- Выкурю из нашего города эту заразу и закатим пир. Да, детка. Пусть все знают, кто здесь хозяин,

- ликующе откликается мужчина, когда я усаживаясь на сиденье, захлопываю дверь. - А потом можно и в ЗАГС!

Внедорожник срывается с места. Яр набирает сумасшедшую скорость за несколько секунд.

Закатываю глаза, вдыхаю через нос, потому как испытываю жуткий страх. Все внутренности, скручиваясь в тугой комок, поднимаются к горлу.

- Расслабься, милая. - Яр кладет руку на мое колено, а я с силой вжимаю ногти в ладони. Ненавижу его.

***

Внедорожник, в котором сидит Маруся, мы догоняем на въезде в город.

Яр ехал с такой бешеной скоростью, что я только и думала о том, чтобы не разбиться и добраться до города в целости.

Когда же перед глазами замаячил черный джип, по телу пробежал озноб.

- Ну что, готова к зрелищу? - бросает на меня косой взгляд Яр, скалится.

Мужчина сбрасывает скорость, и теперь я могу сделать грудью полный вдох.

Оглядываюсь назад и замечаю, что за нами едет такой же черный внедорожник, как и спереди.

В каком же из них Маруся?

Я отчего-то начинаю нервничать сильнее.

Что происходит? Что задумал этот псих?

Недоброе предчувствие зарождается где-то в районе солнечного сплетения.

- Ярослав, может, все же стоит поговорить? Я не понимаю, что происходит? - срывающимся голосом спрашиваю.

- А тебе и не надо ничего понимать, Майя. Тебе выпала честь быть простым зрителем. И знаешь что? - Мужчина поворачивает ко мне лицо. - Ты должна благодарить Бога, что не участником.

После этих слов у меня отпадает всякое желание задавать какие-либо вопросы мужчине. Прикусывая язык, отворачиваюсь к окну и мысленно обращаюсь к Всевышнему. Прошу его не допустить стычку между Яром и Максимом. И это не потому что я боюсь за Макса, нет. Я смотрю немного дальше, в будущее. Представляю, какая война начнется после этой разборки. Ясное дело, что сегодня Сафронов проиграет, но это не говорит о том, что он простит этот проигрыш. А Головнюк слишком зациклен на том, чтобы проучить Максима, чтобы понять ошибку, которую он совершает.

Неожиданно для себя замечаю, что улицы практически пусты. И складывается ощущение, что город как будто бы спит.

Смотрю в боковое зеркало и вижу, что все тот же черный внедорожник следует за нами. И все, машин больше нет.

У меня начинает закрадываться нехорошее предчувствие. Тревога острыми иголками осыпает позвоночник, заставляет напрячься.

- Твою мать, - вдруг раздается с соседнего кресла грубый окрик Яра, отвлекающий меня от размышлений.

Поворачиваюсь к нему и тут же замираю на сиденье. Горло стягивает страх ледяным обручем. Внедорожник, что следует перед нами, успевает проехать на желтый свет светофор, оставляя нас за собой.

Но уехать ему далеко не дают три полицейские машины, которые берут его в кольцо, заставляя прижаться к обочине.

- Что эти черти творят?! Какого хрена?! - взрывается недовольным рычанием Яр и начинает поддавать газа.

Но то, что происходит дальше, - это чистое безумие, сумасшествие.

Стоит только внедорожнику остановиться, как из полицейских машин выскакивают вооруженные люди. Она окружают машину, и один из полицейских рвет водительскую дверь на себя, вытаскивает за шкирку оттуда человека.

У меня же в этот миг тело пробивает разрядом в двести двадцать вольт. Я затряслась, как ненормальная. Словно припадок поразил меня.

- Господи! Там же Маруся! - воскликнув, рвусь в дверь, но та оказывается заблокированной.

- Сиди, дура! - орет на меня Ярослав.

А спереди картинка уже менятся. Там уже становится больше людей. Среди них я узнаю... Максима. О, Гэсподи! Откуда он там? Что все это значит?

Немые вопросы, которые не могу задать, рвутся наружу, но язык будто приклеился к небу намертво. Ярослав орет, матерится.

В какой-то момент я вдруг осознаю, что вижу Марусю!