— Чтоб они все сдохли, эти белые! — прорычала я в бессильной ярости и горечи за свой народ. За весь Эйр.

— Мы с вами полностью солидарны в этом желании, — усмехнулся Хал.

Его поддержали улыбками остальные темные.

— Тогда в путь? — кивнула я с душевным подъемом.

— Да, но придется вас немного расстроить, — поймав мой решительный взгляд, сообщил Хал, видимо, проявляя эту навязшую на зубах непременную заботу о моем настрое, и осторожно продолжил: — В санях дальше нельзя — остается слишком глубокий след, а дворец недалеко.

— И… как же мы пойдем? — удивилась я, но уже догадалась об ответе.

— На снегоступах, — пояснил Хейго, ставя пару коротких широких лыж к моим ногам. — Даже если не выйдет так же быстро, как на санях, следы проще замести.

— Замести? — вытаращилась я, представив себя неповоротливой и медлительной в меховом облачении, идущей на лыжах на дальнее расстояние. Вот потеха!

Я недавно ходила на них, как раз перед первой встречей с ищущими, получалось неуклюже и медленно. Помнится, от усилий даже взмокла.

— Именно так, — кивнул Хейго и, сразу опустившись передо мной на колени и заставив поднять сначала одну ногу, потом другую, исключил выбор способа передвижения.

Мне осталось только держаться за широкие плечи командира отряда, пока он крепил к уням лыжи-снегоступы, и невольно пялиться на его рыжеватые короткие волосы. В какой-то момент я поймала себя на том, что хочу зарыться в них пальцами, наклониться и чмокнуть в золотистую макушку.

Неожиданно Хейго резко поднял лицо и поймал мой взгляд, наверняка восхищенный и полный других смешанных чувств, которые я испытывала к нему. Стыдливо прикрыв заиндевевшие ресницы, пряча глаза, я наблюдала, как он, закончив возиться с лыжными ремешками и веревками, медленно поднялся, встав вплотную ко мне, вынуждая задрать подбородок, чтобы увидеть его глаза. Стремительно темневшие глаза элементаля, в которых проявлялась Тьма.

Я испугалась и часто заморгала; мои собственные глаза слезились, и казалось, что обледеневшие ресницы смешно клацают. Хейго улыбнулся, отчего строгие черты его лица дрогнули, уступая место нежности. Он стянул с моего лица шарф, освободив нос и подбородок, обхватил ладонями и погладил. По покалывающей от мороза коже сразу разлилось живительное тепло. Потом мужчина заботливо, осторожно коснулся моих век, отогревая, а я, снова прикрыв глаза, наслаждалась его лаской.

Затем, еще более неожиданно, Хейго склонился и впился мне в губы поцелуем — стремительным, жадным, на мой неискушенный взгляд, истинно мужским и собственническим. Я неосознанно отвечала ему, словно мой рот был сам по себе, потому что вопреки разуму тело отреагировало сразу жаром и томлением. Распахнув глаза, я таращилась на мужской лоб в невероятной близости — высокий, умный… Гад!

Несколько мгновений я наслаждалась поцелуем, чего уж скрывать от себя, а потом уперлась руками в варежках в его грудь. Хейго, неохотно ослабив объятия, позволил отстраниться и довольно облизнулся, будто чего-то невероятно сладкого вкусил. Тряхнув головой, возвращая ясность мыслям, я прошипела:

— Как вы смеете, лар Хейго?! Кто вам дал право на подобные вольности и…

— Договор с представителями всех королевских династий Эйра! — с удовлетворением ответил он, глядя мне в глаза.

— Может быть, лучше подождать до дворца, — вмешался Хал.

— Нет! — рыкнули мы с Хейго синхронно.

— Я имею право знать! — тут же добавила я.

— Она должна узнать! — опоздав на мгновение, подхватил Хейго.

— За спасение Эйра и человечества мы потребовали немного, — размеренно начал пояснять Хал. — Захваченную белыми часть суши, полную неприкосновенность наших будущих территорий от любых посягательств со стороны людей, о чем будет подтверждать на коронации очередной наследник. А также каждого второго подданного, потерявшего свою половинку.

— О чем вы? — хрипло выдохнула я, предчувствуя неприятности. — Я не понимаю…

— Теперь каждое государство Эйра примет новый закон, согласно которому в обязательном порядке будут вестись записи о рождении всех младенцев-близнецов. Если по какой-то причине один из близнецов умрет, второго сразу и без споров выдадут Рииру. Вне зависимости от пола, сословия и возраста. Исключением может стать лишь семейное положение — брак, заключенный задолго до гибели одного из близнецов. Попытка укрывательства, мошенничества или отказа от выдачи будет караться смертью. Причем вашими же королями, давшими клятву на крови о соблюдении этого самого важного для нас условия договора.

— Но при чем здесь близнецы? — просипела я в изумлении, а в голове зашумел вихрь подозрений одно необычайнее другого.

Это что же получается: я не свободна? Я, принцесса Малина, уже принадлежу риирцам, даже не ведая того? Потому что моя сестра-близнец погибла?

— Люди — сильные душой. Полноценные, самостоятельные. Они крайне неохотно позволяют кому-то сблизиться с ними, слиться. По сути — раствориться в ком-то другом без остатка… — с едва ощутимой горечью отозвался Кайго.

— Но ведь это страшно, опасно — раствориться в ком-то подобным образом, — возмутилась я в ответ. — Да и зачем?

Хал мотнул головой — капюшон поплыл, а его бирюзовые глаза вспыхнули от тщательно скрываемых эмоций.

— Мы — другая раса, отличная от вас, но, как оказалось, вполне совместимы. Недавно вы подтвердили сей факт.

— Каким образом? — заинтересовалась я и предположила: — Лишив Хейго элементаля?

— Я говорил, что невозможно риирца лишить элементаля, это наша суть! — слегка проявил раздражение сам «пострадавший».

Хал, неожиданно улыбнувшись, продолжил:

— У людей есть понятие брака, но оно больше правовое. Моральное, если так можно сказать.

— Мне кажется, весьма условное! — сморщил нос Тьюго.

— Когда кажется, у нас принято плевать через левое плечо, — зло парировала я. — Говорят, помогает прочистить зрение.

— Говорил я, что лучше до замка подождать с объяснением, — ухмыльнулся Тьюго.

Ух, как я зла на него!

— Я сам! — скомандовал Хейго.

Взял меня за плечо и развернул к себе. Вновь пленил ладонями мое лицо и, вглядываясь в глаза, произнес с нажимом:

— У нас нет понятия брака, Оли. У нас есть слияние двух половинок в одно целое. Женская и мужская сущности спаиваются воедино, объединяясь. Как у вас говорят — души! И разделить их может лишь смерть. Только подобное единение позволяет риирцу обрести устойчивое стабильное физическое воплощение, а значит — семью и потомство.

Вихрь из мыслей, одна противоречивее другой, поднявшийся в голове, сложился в более-менее четкую картину: из-за случившегося с нами в яме Хейго теперь не может сменить форму на призрачную. Это означает…